М.А. Булгаков дважды, в двух разных своих произведениях, вспоминает, как начиналась его работа над романом "Белая гвардия" (1925). Герой «Театрального романа» Максудов рассказывает: «Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна. Мне снился родной город, снег, зима, Гражданская война... Во сне прошла передо мной беззвучная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете». В повести «Тайному другу» содержатся иные подробности: «Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: “И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими”. Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось передать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башенным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз...» С таким настроением Булгаков приступил к созданию нового романа.

Роман "Белая гвардия", важнейшую для русской литературы книгу, Михаил Афанасьевич Булгаков начал писать в 1822 году.

В 1922–1924 годах Булгаков писал статьи для газеты «Накануне», постоянно публиковался в газете железнодорожников «Гудок», где познакомился с И. Бабелем, И. Ильфом, Е. Петровым, В. Катаевым, Ю. Олешей. По свидетельству самого Булгакова, замысел романа "Белая гвардия" окончательно оформился в 1922 году. В это время произошло несколько важных событий его личной жизни: в течение первых трех месяцев этого года он получил известие о судьбе братьев, которых никогда больше не видел, и телеграмму о скоропостижной смерти матери от сыпного тифа. В этот период страшные впечатления киевских лет получили дополнительный импульс для воплощения в творчестве.
Согласно воспоминаниям современников, Булгаков планировал создать целую трилогию, и говорил о любимой книге так: «Свой роман считаю неудавшимся, хотя выделяю из своих других вещей, т.к. к замыслу относился очень серьезно». И то, что мы сейчас именуем «Белой гвардией», задумывалось как первая часть трилогии и первоначально носило названия «Желтый прапор», «Полночный крест» и «Белый крест»: «Действие второй части должно происходить на Дону, а в третьей части Мышлаевский окажется в рядах Красной Армии». Приметы этого замысла можно найти в тексте "Белой гвардии". Но Булгаков не стал писать трилогию, предоставив это графу А.Н. Толстому («Хождение по мукам»). И тема «бега», эмиграции, в "Белой гвардии" лишь намечена в истории отъезда Тальберга и в эпизоде чтения бунинского «Господина из Сан-Франциско».

Роман создавался в эпоху наибольшей материальной нужды. Писатель работал ночами в нетопленой комнате, работал порывисто и увлеченно, страшно уставал: «Третья жизнь. И третья жизнь моя цвела у письменного стола. Груда листов все пухла. Писал я и карандашом, и чернилами». Впоследствии автор не раз возвращался к любимому роману, заново переживая прошлое. В одной из записей, относящихся к 1923 году, Булгаков отметил: «А роман я допишу, и, смею уверить, это будет такой роман, от которого небу станет жарко...» А в 1925 году он писал: «Ужасно будет жаль, если я заблуждаюсь и “Белая гвардия” не сильная вещь». 31 августа 1923 года Булгаков сообщал Ю. Слезкину: «Роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кой-что поправляю». Это был черновой вариант текста, о котором говорится в «Театральном романе»: «Роман надо долго править. Нужно перечеркивать многие места, заменять сотни слов другими. Большая, но необходимая работа!» Булгаков не был доволен своей работой, перечеркивал десятки страниц, создавал новые редакции и варианты. Но в начале 1924 года уже читал отрывки "Белой гвардии" у писателя С. Заяицкого и у своих новых друзей Ляминых, считая книгу законченной.

Первое известное упоминание о завершении работы над романом относится к марту 1924 года. Роман печатался в 4-й и 5-й книжках журнала «Россия» за 1925 год. А 6-й номер с заключительной частью романа не вышел. По предположению исследователей, роман "Белая гвардия" дописывался уже после премьеры «Дней Турбиных» (1926) и создания «Бега» (1928). Текст последней трети романа, выправленный автором, вышел в 1929 году в парижском издательстве «Concorde». Полный текст романа был опубликован в Париже: том первый (1927), том второй (1929).

Из-за того, что в СССР "Белая гвардия" не была закончена публикацией, а зарубежные издания конца 20-х годов были малодоступны на родине писателя, первый булгаковский роман не удостоился особого внимания прессы. Известный критик А. Воронский (1884–1937) в конце 1925 года "Белую гвардию" вместе с «Роковыми яйцами» назвал произведениями «выдающегося литературного качества». Ответом на это высказывание явился резкий выпад главы Российской Ассоциации Пролетарских Писателей (РАПП) Л. Авербаха (1903–1939) в рапповском органе – журнале «На литературном посту». Позднее постановка по мотивам романа "Белая гвардия" пьесы «Дни Турбиных» во МХАТе осенью 1926 года переключила внимание критики на это произведение, и о са- мом романе забыли.

К. Станиславский, беспокоясь о прохождении через цензуру «Дней Турбиных», первоначально названных, как и роман, "Белая гвардия", настоятельно советовал Булгакову отказаться от эпитета «белая», который многим казался откровенно враждебным. Но писатель дорожил именно этим словом. Он согласен был и на «крест», и на «декабрь», и на «буран» вместо «гвардия», но определением «белая» поступаться не хотел, видя в нем знак особой нравственной чистоты любимых героев, их принадлежности к русской интеллигенции как части лучшего слоя в стране.

"Белая гвардия" – во многом автобиографический роман, основанный на личных впечатлениях писателя о Киеве конца 1918 – начала 1919 года. В членах семьи Турбиных отразились характерные черты родственников Булгакова. Турбины – девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. Рукописи романа не сохранились. Прототипами героев романа стали киевские друзья и знакомые Булгакова. Поручик Виктор Викторович Мышлаевский списан с друга детства Николая Николаевича Сынгаевского.

Прототипом поручика Шервинского послужил еще один друг юности Булгакова – Юрий Леонидович Гладыревский, певец-любитель (это качество перешло и персонажу), служивший в войсках гетмана Павла Петровича Скоропадского (1873–1945), но не адъютантом. Потом он эмигрировал. Прототипом Елены Тальберг (Турбиной) послужила сестра Булгакова – Варвара Афанасьевна. Капитан Тальберг, ее муж, имеет много общих черт с мужем Варвары Афанасьевны Булгаковой, Леонидом Сергеевичем Карума (1888–1968), немцем по происхождению, кадровым офицером, служившим вначале Скоропадскому, а потом большевикам.

Прототипом Николки Турбина стал один из братьев М.А. Булгакова. Вторая жена писателя Любовь Евгеньевна Белозерская-Булгакова в книге «Воспоминания» писала: «Один из братьев Михаил Афанасьевича (Николай) был тоже врачом. Вот на личности младшего брата, Николая, мне и хочется остановиться. Сердцу моему всегда был мил благородный и уютный человечек Николка Турбин (особенно по роману “Белая гвардия”. В пьесе “Дни Турбиных” он гораздо более схематичен.). В жизни мне Николая Афанасьевича Булгакова увидеть так и не удалось. Это младший представитель облюбованной в булгаковской семье профессии – доктор медицины, бактериолог, ученый и исследователь, умерший в Париже в 1966 году. Он учился в Загребском университете и там же был оставлен при кафедре бактериологии».
Роман создавался в сложное для страны время. Молодая Советская Россия, не имевшая регулярной армии, оказалась втянутой в Гражданскую войну. Сбылись мечты гетмана-изменника Мазепы, чье имя не случайно упомянуто в романе Булгакова. В основе "Белой гвардии" лежат события, связанные с последствиями Брестского договора, в соответствии с которым Украину признали независимым государством, была создана «Украинская держава» во главе с гетманом Скоропадским, и «за границу» бросились беженцы со всей России. Булгаков в романе ясно описал их социальный статус.

Философ Сергей Булгаков, двоюродный дядя писателя, в книге «На пиру богов» описал гибель родины следующим образом: «Была могучая держава, нужная друзьям, страшная недругам, а теперь – это гниющая падаль, от которой отваливается кусок за куском на радость слетевшемуся воронью. На месте шестой части света оказалась зловонная, зияющая дыра...» Михаил Афанасьевич был во многом согласен с дядей. И не случайно, эта страшная картина отражена в статье М.А. Булгакова «Горячие перспективы» (1919). Об этом же говорит Студзинский в пьесе «Дни Турбиных»: «Была у нас Россия – великая держава...» Так для Булгакова, оптимиста и талантливого сатирика, отчаяние и скорбь стали отправными точками в создании книги надежды. Именно такое определение как нельзя более точно отражает содержание романа "Белая гвардия". В книге «На пиру богов» писателю более близкой и интересной показалась другая мысль: «От того, как самоопределится интеллигенция, зависит во многом, чем станет Россия». Ответ на этот вопрос мучительно ищут герои Булгакова.

В "Белой гвардии" Булгаков стремился показать народ и интеллигенцию в пламени Гражданской войны на Украине. Главный герой, Алексей Турбин, хоть и явно автобиографичен, но, в отличие от писателя, не земский врач, только формально числившийся на военной службе, а настоящий военный медик, много повидавший и переживший за годы Мировой войны. Многое сближает автора с его героем, и спокойное мужество, и вера в старую Россию, а главное – мечта о мирной жизни.

«Героев своих надо любить; если этого не будет, не советую никому браться за перо – вы получите крупнейшие неприятности, так и знайте», – сказано в «Театральном романе», и это главный закон творчества Булгакова. В романе "Белая гвардия" он говорит о белых офицерах и интеллигенции как об обыкновенных людях, раскрывает их молодой мир души, обаяние, ум и силу, показывает врагов живыми людьми.

Литературная общественность отказывалась признать достоинство романа. Из почти трехсот отзывов Булгаков насчитал только три положительных, а остальные отнес к разряду «враждебно-ругательных». В адрес писателя звучали грубые отзывы. В одной из статей Булгакова называли «новобуржуазным отродием, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс, на его коммунистические идеалы».

«Классовая неправда», «циничная попытка идеализировать белогвардейщину», «попытка примирить читателя с монархическим, черносотенным офицерством», «скрытая контрреволюционность» – вот далеко не полный перечень характеристик, какими наделяли "Белую гвардию" те, кто считал, что главным в литературе является политическая позиция писателя, его отношение к «белым» и «красным».

Один из главных мотивов "Белой гвардии" – это вера в жизнь, ее победительную силу. Потому эта книга, несколько десятилетий считавшаяся запрещенной, обрела своего читателя, обрела вторую жизнь во всем богатстве и блеске булгаковского живого слова. Совершенно справедливо заметил писатель-киевлянин Виктор Некрасов, прочитавший в 60-е годы "Белую гвардию": «Ничто, оказывается, не померкло, ничто не устарело. Как будто и не было этих сорока лет... на наших глазах произошло явное чудо, в литературе случающееся очень редко и далеко не со всеми, - произошло второе рождение». Жизнь героев романа продолжается и сегодня, но уже в ином русле.

Сочинение

Роман М. Булгакова «Белая гвардия» был написан в 1923- 1925 годах. В то время писатель считал эту книгу главной в своей судьбе, говорил, что от этого романа «небу станет жарко». Спустя годы он называл его «неудавшимся». Возможно, писатель имел в виду, что той эпопеи в духе Л.Н. Толстого, которую он хотел создать, не получилось.

Булгаков был свидетелем революционных событий на Украине. Свой взгляд на пережитое он изложил в рассказах «Красная корона» (1922), «Необыкновенные приключения доктора» (1922), «Китайская история» (1923), «Налёт» (1923). Первый роман Булгакова со смелым названием «Белая гвардия» стал, может быть, единственным в то время произведением, в котором писателя интересовали переживания человека в условиях бушующего мира, когда рушится основа миропорядка.

Один из важнейших мотивов творчества М. Булгакова - ценность дома, семьи, простых человеческих привязанностей. Герои «Белой гвардии» утрачивают тепло домашнего очага, хотя отчаянно пытаются сохранить его. В молитве Богородице Елена говорит: «Слишком много горя сразу посылаешь, мать-заступница. Так в один год и кончаешь семью. За что?.. Мать взяла у нас, мужа у меня нет и не будет, это я понимаю. Теперь уж очень ясно понимаю. А теперь и старшего отнимаешь. За что?.. Как мы будем вдвоём с Николом?.. Посмотри, что делается кругом, ты посмотри... Мать-заступница, неужто ж не сжалишься?.. Может быть, мы люди и плохие, но за что же так карать-то?»

Роман начинается со слов: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй». Тем самым как бы предлагаются две системы отсчёта времени, летосчисления, две системы ценностей: традиционная и новая, революционная.

Вспомните, как в начале XX века А.И. Куприн изобразил в повести «Поединок» российскую армию - разложившейся, прогнившей. В 1918 году на полях сражений Гражданской войны оказались те же люди, что составляли дореволюционную армию, вообще российское общество. Но на страницах романа Булгакова перед нами не купринские герои, а скорее чеховские. Интеллигенты, ещё до революции тосковавшие по ушедшему миру, понимавшие, что надо что-то менять, оказались в эпицентре Гражданской войны. Они, так же как и автор, не политизированы, живут своей жизнью. И вот теперь оказались в мире, в котором нет места людям нейтральным. Турбины и их друзья отчаянно защищают то, что им дорого, поют «Боже, царя храни», срывают ткань, скрывающую портрет Александра I. Как чеховский дядя Ваня, они не приспосабливаются. Но, как и он, они обречены. Только интеллигенты Чехова были обречены на прозябание, а интеллигенты Булгакова - на поражение.

Булгакову нравится уютная турбинская квартира, но быт для писателя ценен не сам по себе. Быт в «Белой гвардии» - символ прочности бытия. Булгаков не оставляет читателю иллюзий относительно будущего семьи Турбиных. Смываются надписи с изразцовой печки, бьются чашки, потихоньку, но необратимо рушится незыблемость быта и, следовательно, бытия. Дом Турбиных за кремовыми шторами - их крепость, убежище от вьюги, метели, бушующей снаружи, но уберечься от неё всё равно невозможно.

В роман Булгакова входит символ метели как знак времени. У автора «Белой гвардии» вьюга - символ не преображения мира, не сметания всего отжившего, а злого начала, насилия. «Ну, думается, вот перестанет, начнётся та жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится всё страшнее и страшнее. На севере воет и воет вьюга, а здесь под ногами глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли». Метельная сила разрушает жизнь семьи Турбиных, жизнь Города. Белый снег у Булгакова не становится символом очищения.

«Вызывающая новизна романа Булгакова состояла в том, что спустя пять лет после окончания Гражданской войны, когда не утихли ещё боль и жар взаимной ненависти, он осмелился показать офицеров белой гвардии не в плакатной личине “врага”, а как обычных, хороших и плохих, мучающихся и заблуждающихся, умных и ограниченных людей, показал их изнутри, а лучших в этой среде - с очевидным сочувствием. Что же нравится в этих пасынках истории, проигравших свой бой, Булгакову? И в Алексее, и в Малышеве, и в Най-Турсе, и в Николке он больше всего ценит мужественную прямоту, верность чести», - замечает литературовед В.Я. Лакшин. Понятие о чести - та точка отсчёта, которая определяет отношение Булгакова к своим героям и которая может быть взята за основу в разговоре о системе образов.

Но при всей симпатии автора «Белой гвардии» к своим героям задача его не в том, чтобы решить, кто прав, а кто виноват. Даже Петлюра и его приспешники, по его мнению, не являются виновниками происходящих ужасов. Это порождение стихии бунта, обречённое на быстрое исчезновение с исторической арены. Козырь, бывший плохим школьным учителем, никогда не стал бы палачом и не знал о себе, что его призвание - война, если бы эта война не началась. Очень многие поступки героев вызваны к жизни Гражданской войной. «Война - мать родна» для Козыря, Болботуна и других петлюровцев, которым убийства беззащитных людей доставляют удовольствие. Ужас войны в том, что она создаёт ситуацию вседозволенности, расшатывает основы человеческой жизни.

Поэтому для Булгакова не принципиально, на чьей стороне его герои. В сне Алексея Турбина Господь говорит Жилину: «Один верит, другой не верит, а поступки у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку, а что касается казарм, Жилин, то тут так надо понимать, все вы у меня, Жилин, одинаковые - в поле брани убиенные. Это, Жилин, понимать надо, и не всякий это поймёт». И представляется, что этот взгляд очень близок писателю.

В. Лакшин отмечал: «Художественное зрение, склад творческого ума всегда объемлет более широкую духовную реальность, чем можно удостоверить свидетельством в простом классовом интересе. Есть пристрастная, имеющая свою правоту классовая истина. Но есть общечеловеческая, бесклассовая мораль и гуманизм, выплавленный опытом человечества». На позициях такого общечеловеческого гуманизма стоял М. Булгаков.

Другие сочинения по этому произведению

«Всякая благородная личность глубоко осознает свои кровные связи с отечеством» (В.Г. Белинский) (по роману М. А. Булгакова «Белая гвардия») «Жизнь дана на добрые дела» (на материале романа М. А. Булгакова «Белая гвардия») «Мысль семейная» в русской литературе по роману «Белая гвардия» «Человек — частица истории» (по роману М. Булгакова «Белая гвардия») Анализ 1 главы 1 части романа М. А. Булгакова «Белая гвардия» Анализ эпизода «Сцена в Александровской гимназии» (по роману М. А. Булгакова «Белая гвардия») Бегство Тальберга (анализ эпизода из главы 2 части 1 романа М. А. Булгакова «Белая гвардия»). Борьба или капитуляция: Тема интеллигенции и революции в творчестве М.А. Булгакова (роман "Белая гвардия" и пьесы "Дни Турбиных" и "Бег") Гибель Най-Турса и спасение Николая (анализ эпизода из 11 главы части 2 романа М. А. Булгакова «Белая гвардия») Гражданская война в романах А. Фадеева «Разгром» и М. Булгакова «Белая гвардия» Дом Турбиных как отражение семьи Турбиных в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Задачи и Сны М. Булгакова в романе "Белая гвардия" Идейно-художественное своеобразие романа Булгакова «Белая гвардия» Изображение белого движения в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Изображение гражданской войны в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Интеллигенция «мнимая» и «настоящая» в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Интеллигенция и революция в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» История в изображении М. А. Булгакова (на примере романа «Белая гвардия»). История создания романа Булгакова «Белая гвардия» Каким предстаёт белое движение в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия»? Начало романа М. А. Булгакова «Белая гвардия» (анализ 1 гл. 1 ч.) Начало романа М. А. Булгакова «Белая гвардия» (анализ 1 главы первой части). Образ Города в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Образ дома в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Образ дома и города в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Образы белых офицеров в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Основные образы в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Основные образы романа “Белая гвардия” М. Булгакова Отражение гражданской войны в романе Булгакова «Белая гвардия». Почему так притягателен дом Турбиных? (По роману М. А. Булгакова «Белая гвардия») Проблема выбора в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Проблема гуманизма на войне (по романам М. Булгакова «Белая гвардия» и М. Шолохова «Тихий Дон») Проблема нравственного выбора в романе М.А. Булгакова "Белая гвардия". Проблема нравственного выбора в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Проблематика романа М. А. Булгакова «Белая гвардия» Рассуждения о любви, дружбе, воинском долге на основе романа «Белая гвардия» Роль сна Алексея Турбина (по роману М. А. Булгакова «Белая гвардия») Роль снов героев в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Семья Турбиных (по роману М. А. Булгакова «Белая гвардия») Система образов в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Сны героев и их значение в романе М. А. Булгакова «Белая Гвардия» Сны героев и их связь с проблематикой романа М. А. Булгакова «Белая гвардия». Сны героев и их связь с проблематикой романа М. Булгакова «Белая гвардия» Сны героев романа М. А. Булгакова «Белая гвардия». (Анализ главы 20 части 3) Сцена в Александровской гимназии (анализ эпизода из главы 7 роамана М. Булгакова «Белая гвардия») Тайники инженера Лисовича (анализ эпизода из главы 3 части 1 романа М. А. Булгакова «Белая гвардия») Тема революции, гражданской войны и судьба русской интеллегенции в русской литературе (Пастернак, Булгаков) Трагедия интеллигенции в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Человек на изломе истории в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия» Чем привлекателен дом Турбиных (по роману М. А. Булгакова «Белая гвардия») Тема любви в романе Булгакова «Белая гвардия» Рассуждения о любви, дружбе, основе романа «Белая гвардия» Анализ романа "Белая гвардия" Булгакова М.А. I Отражение гражданской войны в романе Рассуждения о любви, дружбе, воинском долге на основе романа Человек на изломе истории в романе Дом - сосредоточение культурных и духовных ценностей (По роману М. А. Булгакова "Белая гвардия") Символы романа Булгакова «Белая гвардия» Бегство Тальберга. (Анализ эпизода романа Булгакова «Белая гвардия») Каким предстает белое движение в романе Булгакова «Белая гвардия»

В 1925 году в журнале «Россия» были напечатаны две первые части романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия», которые сразу же привлекли внимание ценителей русской литературы. По словам самого автора, «Белая гвардия» - «это упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране...», «изображение интеллигентско-дворянской семьи, брошенной в годы Гражданской войны в лагерь Белой гвардии». В романе повествуется о сложном времени, когда дать однозначную оценку всем происходящим событиям было очень трудно, а сразу во всем разобраться невозможно. В своем творении Булгаков запечатлел личные воспоминания о городе Киеве во время Гражданской войны.

В романе много автобиографического, но автор ставил задачу не только описать свой жизненный опыт в годы революции и Гражданской войны, но и проникнуть в общечеловеческие проблемы того времени, стремился утвердить мысль о том, что все люди, воспринимая события по-разному, стремятся к привычному и давно сложившемуся. Это книга о судьбах классической культуры в грозную эпоху лома вековых традиций. Проблематика романа чрезвычайно близка Булгакову, "Белую гвардию" он любил более других своих произведений.

Роману предшествует эпиграф с цитатой из «Капитанской дочки», которым Булгаков подчеркивает, что в романе идет речь о людях, настигнутых бураном революции. Но, несмотря на все выпавшие на их долю испытания, эти люди смогли найти верную дорогу, сохранить мужество и трезвый взгляд на мир и свое место в нем. Вторым эпиграфом, имеющим библейский характер, Булгаков вводит читателей в зону вечного времени, не внося в роман никаких исторических сопоставлений.

Мотив эпиграфов развивает эпический зачин романа: «Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимой снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская Венера и красный, дрожащий Марс». Стиль зачина близок к библейскому, а ассоциации заставляют вспомнить о вечной Книге бытия. Таким образом автор своеобразно материализует вечное, как и образ звезд на небесах. Конкретное время истории как бы впаяно в вечное время бытия. В открывающем произведение поэтическом зачине заложено зерно социальной и философской проблематики, связанной с противостоянием мира и войны, жизни и смерти, смерти и бессмертия. Сам выбор звезд позволяет спуститься из космической дали к миру Турбиных, так как именно этот мир будет противостоять вражде и безумию.

В центре повествования - интеллигентная семья Турбиных, которая становится свидетельницей и участницей важных и страшных событий. Дни Турбиных вбирают вечную прелесть календарного времени: «Но дни и в мирные, и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, елочный дед, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?» Воспоминания о матери и прежней жизни контрастируют с реальной ситуацией кровавого восемнадцатого года. Великое несчастье - потеря матери - сливается с другой страшной катастрофой - крушением старого, складывавшегося веками, прекрасного мира. Обе катастрофы рождают внутреннюю рассеянность, душевную боль Турбиных.

Дому Турбиных Булгаков противопоставляет мир внешний - «кровавый и бессмысленный», в котором царят разрушение, ужас, бесчеловечность, смерть. Но дом является частью Города, как город - часть земного пространства. Город, по описанию Булгакова, был «прекрасный в морозе и в тумане на горах, над Днепром». Но свершились великие события, и его облик резко изменился. Сюда бежали «..промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные и алчные, трусливые. Кокотки, честные дамы из аристократических фамилий...» и многие другие. И город зажил «странною, неестественной жизнью...» Нарушился естественный ход истории, и сотни людей стали жертвами.

В основе сюжета романа не внешние события, передающие ход революции и Гражданской войны, а нравственные конфликты и противоречия. Исторические события являются лишь фоном, на котором раскрываются человеческие судьбы. Автора интересует внутренний мир человека, оказавшегося в центре событий, когда трудно остаться самим собой. В начале романа герои не понимают всей сложности и противоречивости политической ситуации и пытаются отмахнуться от политики, но в ходе повествования они оказываются в самом центре революционных событий.

Турбины не принадлежат к числу людей, которые могут пересидеть тяжелое время, закрывшись от него на щеколду, как домовладелец Василиса - «инженер и трус, буржуй и несимпатичный». Турбиным чужды мещанская замкнутость и ограниченность Лисовича, пересчитывающего купоны в темных углах, в то время как на улицах проливается кровь. Турбины иначе встречают грозное время. Они остаются верными своим понятиям о чести и долге, не меняют своего образа жизни. Когда на улицах Города тревожно, звучит грохот орудий, в доме Турбиных тепло и уютно. Друзей семьи встречают свет и душевное тепло, накрытый стол, звенит переборами Николкина гитара. Друзья Турбиных отогреваются здесь и телом и душой. В этот дом приходит из страшного мира смертельно замерзший Мышлаевский. Как и Турбины, он остался верным законам чести: не покинул поста под городом, где в страшный мороз сорок человек ждали сутки в снегу, без костров, смену, которая так бы и не пришла, если бы не полковник Най-Турс, также человек чести и долга. Вопреки безобразию, творящемуся в штабе, полковник привел двести хорошо одетых и вооруженных юнкеров. Пройдет какое-то время, и Най-Турс, осознав, что он и его юнкера предательски брошены командованием, прикроет свой полк и ценой собственной жизни спасет своих мальчиков. Потрясенный подвигом и гуманизмом полковника, Николка прикладывает все силы, чтобы отдать Най-Турсу последний долг - сообщить семье полковника о его гибели, похоронить достойно и стать родным человеком для матери и сестры погибшего героя.

В мир Турбиных вплетены судьбы всех истинно порядочных людей: мужественного офицера Мышлаевского, Степанова и даже странного и нелепого Лариосик. Но именно Лариосику автор доверил очень точно выразить самую суть Дома, противостоящего эпохе жестокости и насилия. Лариосик говорил о себе, но под этими словами могли бы подписаться многие, «что он потерпел драму, но здесь, у Елены Васильевны, оживает душой, потому что это совершенно исключительный человек Елена Васильевна и в квартире у них тепло и уютно, и в особенности замечательны кремовые шторы на всех окнах, благодаря чему чувствуешь себя оторванным от внешнего мира... А он, этот внешний мир... согласитесь сами, грозен, кровав и бессмыслен».

За окнами - все, что было ценного и прекрасного в России, разрушено, «восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее, щетинистей». И с мучительной болью думает Алексей Турбин не о своей возможной гибели, а о гибели дома: «Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи». Спасти этот мир может только любовь и преданность. И хотя автор не говорит об этом прямо, читатель верит в это. Потому что, несмотря на страшные преступления, совершаемые петлюровцами и большевиками, есть люди, подобные Алексею и Николке Турбиным, способные противостоять злу и насилию, не жалея собственной жизни.

В финале романа дано описание бронепоезда «Пролетарий». Ужасом и отвращением проникнута эта картина: «Он сипел тихонько и злобно, сочилось что-то в боковых стенках, тупое рыло его молчало и щурилось в приднепровские леса. С последней площадки в высь, черную и синюю, целилось широченное дуло в глухом наморднике верст на двадцать и прямо в полночный крест». Булгаков понимал, что привело старую Россию к трагедии. Но люди, стреляющие в своих соотечественников, ничуть не лучше тех штабных и правительственных предателей, которые посылали на верную гибель лучших сынов Отечества.

Время расставило все по своим местам. Имена убийц, преступников, грабителей, предателей всех рангов и мастей преданы бесчестию и позору. А дом Турбиных - символ нетленной красоты и правды лучших людей России, ее безымянных героев, хранителей добра и культуры - продолжает согревать души многих поколений читателей и доказывать мысль, что настоящий человек должен оставаться человеком при любых условиях.

Можно ли быть уверенным, что маленький Петька Щеглов, который жил во флигеле и увидел замечательный сон о сверкающем алмазном шаре, дождется того, что сон обещал ему, - счастья? Неизвестно. В эпоху битв и потрясений отдельная человеческая жизнь хрупка и уязвима.

Но в России во все времена находились люди, верные долгу и чести. Для этих людей дом - это не просто стены, а место, где хранятся традиции, где никогда не исчезает духовное начало, символом которого всегда остаются книжные шкафы, наполненные книгами. И как в начале романа, в его эпилоге, глядя на яркие звезды в морозном небе, автор заставляет читателей думать о вечности, о жизни будущих поколений, об ответственности перед историей, друг перед другом: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле».

Булгаковская «Белая гвардия», краткое содержание которой вряд ли способно отразить всю глубину произведения, описывает события конца 1918-начала 1919 года. Эта книга во многом является автобиографической: на ее страницах присутствует сам автор, его друзья и родные. Действие романа вне всяких сомнений происходит в Киеве, который именуется просто городом. В «псевдонимах» улиц легко угадываются оригиналы, а названия районов (Печерск, Подол) Булгаков и вовсе оставил без изменений.

Обстановка в городе

Горожане уже пережили краткое «пришествие» Украинской народной республики. Преданная союзниками, растворилась в пространстве Белая гвардия. Роман, краткое содержание которого представлено ниже, полной мерой отражает кошмар послереволюционного киевского житья. В момент, когда начинаются события, город переживает последние дни под властью поддерживаемого немцами гетьмана.

На Алексеевском спуске, в доме №13, живет семья Турбиных: 27-летний Алексей, 24-летняя Елена и Николка, которому всего 17 лет. Повествование начинается с того, что морозным декабрьским вечером в квартиру вваливается замерзший до полусмерти поручик Мышлаевский. Из его рассказа ясно, что в армии разброд и предательство. Поздно вечером из командировки возвращается муж Елены, Сергей Тальберг - ничтожный человек, готовый приспосабливаться к любому начальству. Он сообщает жене, что вынужден немедленно бежать: немцы покидают столицу.

Иллюзии и несбыточные надежды

В городе активно формируются дружины для защиты от наступающего Петлюры. Эти разрозненные подразделения, в которых из 120 юнкеров 80 не умеют стрелять, и есть та самая, отчаянно цепляющаяся за прежнюю жизнь и терпящая неминуемое бедствие Белая гвардия. Краткое содержание событий вряд ли может адекватно описать последующую катастрофу.

Кто-то в городе еще испытывает радужные иллюзии. Турбины и друзья семьи тоже не утратили надежду на хороший исход. В глубине души они лелеют надежду, что где-то на Дону - Деникин и его непобедимая Белая гвардия. Содержание разговоров в квартире Турбиных производит угнетающее впечатление: сказки о чудесном спасении императора, тосты за его здоровье, разговоры о грядущем «наступлении на Москву».

Молниеносная война

Гетман позорно бежит, командующие войсками генералы следуют его примеру. В штабах неразбериха. Офицеры, не утратившие совесть, предупреждают личный состав и дают молодым ребятам, почти детям, возможность спастись. Другие бросают неподготовленных, плохо вооруженных юнкеров на верную погибель. Среди последних - Николка Турбин, 17-летний командир отделения из двадцати восьми человек. Получив приказ отправиться «на подкрепление», ребята никого не обнаруживают на позиции, а уже через несколько минут видят остатки бегущего подразделения полковника Най-Турса, который погибает на глазах у младшего Турбина, пытаясь прикрыть пулеметным огнем паническое «отступление» защитников города.

Столица взята петлюровцами без боя - его и не могла дать жалкая, разрозненная Белая гвардия. Читать краткое содержание ее дальнейшей судьбы недолго - она умещается в ответе маленького мальчика, встреченного младшим Турбиным на Алексеевском: «Их восемьсот человек на весь город, а они дурака валяли. Пришел Петлюра, а у него миллион войска».

Тема Бога в романе «Белая гвардия»

Самому Николке удается к вечеру добраться до дома, где он находит бледную, взволнованную Елену: Алексей не вернулся. Старшего брата только на следующий день привозит спасшая его незнакомка - Юлия Рейсс. Состояние его критично. Когда к лихорадке, вызванной ранением, добавляется еще и сыпной тиф, врачи решают, что Турбин не жилец.

В произведениях Булгакова тема религии - явление обыденное. Не стала исключением и «Белая гвардия». Краткое содержание молитвы, которую Елена приносит Богородице, похоже на сделку: забери мужа, но брата оставь. И происходит чудо: безнадежный больной идет на поправку и выздоравливает к моменту ухода Петлюры из города. В это же время Елена узнает из полученного письма, что муж ее бросил.

На этом злоключения Турбиных заканчиваются. Снова собирается на Алексеевском спуске теплая компания уцелевших друзей: Мышлаевский, Шервинский, Карась.

…и тема дьявола

Жизнь берет свое: на Мало-Провальной улице сталкиваются Николка и Алексей Турбины. Младший идет от Най-Турсов: его притягивает сестра погибшего полковника. Старший ходил благодарить свою спасительницу и признается, что она ему мила.

В доме Рейсс Алексей видит фотографию мужчины и, спросив, кто это, получает ответ: двоюродный брат, уехавший в Москву. Юлия лжет - Шполянский ее любовник. Фамилия, названная спасительницей, вызывает у доктора «неприятную, сосущую мысль»: об этом «двоюродном брате» говорил Турбину «тронутый» на почве религии пациент как о предтече антихриста: «Он молод. Но мерзости в нем, как в тысячелетнем диаволе…».

Поразительно, что в Советском Союзе вообще была издана «Белая гвардия» - анализ текста, даже самый поверхностный, дает отчетливое понимание, что Булгаков считал большевиков худшей из угроз, «аггелами», приспешниками Сатаны. С 1917 по 1921 год Украина была царством хаоса: Киев оказывался во власти то одних, то других «благодетелей», которые не могли договориться ни друг с другом, ни с кем-либо другим - и в результате оказались не способны бороться с темной силой, которая надвигалась с Севера.

Булгаков и революция

При чтении романа «Белая гвардия» анализ, в принципе, ни к чему: автор высказывается довольно прямо. Михаил Афанасьевич относился к революциям скверно: например, в рассказе «Грядущие перспективы» он однозначно дает оценку ситуации: страна оказалась «на самом дне ямы позора и бедствия, в которую ее загнала «великая социальная революция».

Ничуть не вступает в противоречие с таким мировоззрением и «Белая гвардия». Краткое содержание не может передать общего настроения, но оно отчетливо проступает при прочтении полной версии.

Ненависть как корень происходящего

Автор по-своему понимал природу катаклизма: «четырежды сорок раз четыреста тысяч мужиков с сердцами, горящими неутоленной злобой». И ведь хотели эти революционеры одного: такой аграрной реформы, при которой земля доставалась бы крестьянам - на вечное владение, с правом передачи детям и внукам. Это очень романтично, но здравомыслящий Булгаков понимает, что "такой реформы обожаемый гетман произвести не мог, да и никакой черт ее не произведет". Надо сказать, Михаил Афанасьевич был совершенно прав: в результате прихода большевиков крестьяне едва ли оказались в лучшем положении.

Времена больших потрясений

То, что делают люди на почве и во имя ненависти, не может быть добром. Бессмысленный ужас происходящего Булгаков демонстрирует читателю, используя отрывистые, но запоминающиеся образы. «Белая гвардия» изобилует ими: вот бежит к повитухе человек, у которого рожает жена. Подает конному петлюровцу «неправильный» документ - и тот рубит его шашкой. За штабелем дров гайдамаки обнаруживают еврея и забивают его до смерти. Даже ограбленный бандитами под видом обыска жадный турбинский домовладелец вносит штрих в картину того хаоса, которое в конечном счете принесла «маленькому человеку» революция.

Тому, кто хочет глубже понимать суть событий начала ХХ века, не найти учебника лучше, чем булгаковская «Белая гвардия». Читать краткое содержание этого произведения - удел нерадивых школьников. Эта книга безусловно заслуживает лучшей участи. Написанная великолепной, пронзительной прозой, она в очередной раз напоминает, каким непревзойденным мастером слова был Михаил Булгаков. «Белая гвардия», краткое содержание которой в самых разных вариантах предлагает всемирная сеть, принадлежит к той категории литературы, с которой лучше знакомиться, как можно ближе.

М.А.Булгаков дважды, в двух разных своих произведе­ниях, вспоминает, как начиналась его работа над романом «Белая гвардия» (1925). В «Театральном романе» Максудов рассказывает: «Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна. Мне снился родной город, снег, зима, гражданская война... Во сне прошла передо мной беззвуч­ная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете».

А в повести «Тайному другу» - иные подробности: «Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими». Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось пере­дать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башен­ным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз...»

С таким настроением и писались первые страницы романа. Но замысел его вынашивался не один год.

В обоих эпиграфах к «Белой гвардии»: из «Капитан­ской дочки» («Вечер завыл, сделалась метель») и из Апока­липсиса («...судимы были мертвые...») - никаких загадок для читателя нет. Они непосредственно связаны с сюжетом. И метель действительно бушует на страницах - то самая натуральная, то аллегорическая («Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет»). И суд над теми, «кого уж нет на свете», а по существу - над русской интеллигенцией, идет по всему роману. Сам автор выступает на нем с первых строк. Выступает свидетелем. Далеко не беспристрастным, но честным и объективным, не упускающим ни доброде­телей «подсудимых», ни слабостей, недостатков и ошибок.

Роман открывается величественным образом 1918 года. Не датой, не обозначением времени действия - именно образом.

«Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечерняя Венера и крас­ный, дрожащий Марс».

Дом и Город - два главных неодушевленных героя книги. Впрочем, не совсем неодушевленных. Дом Турби­ных на Алексеевском спуске, изображенный со всеми чертами семейной идиллии, перечеркнутой крест-накрест войной, живет, дышит, страдает, как живое существо. Будто чувствуешь тепло от изразцов печи, когда на улице мороз, слышишь башенный бой часов в столовой, бренча­нье гитары и знакомые милые голоса Николки, Елены, Алексея, их шумных, веселых гостей...

И Город - безмерно красивый на своих холмах даже зимой, заснеженный и залитый вечерами электричеством. Вечный Город, истерзанный обстрелами, уличными боями, опозоренный толпами солдат, временщиками, захвативши­ми его площади и улицы.

Роман нельзя было писать без широкого осознанного взгляда, того, что называлось миросозерцанием, и Булгаков показал, что оно у него есть. Автор избегает в своей книге, во всяком случае в той части, которая была закончена, прямого противостояния красных и белых. На страницах романа белые воюют с петлюровцами. Но писателя зани­мает более широкая гуманистическая мысль - или, скорее, мысль-чувство: ужас братоубийственной войны. С печалью и сожалением наблюдает он отчаянную борьбу нескольких враждующих стихий и ни одной не сочувствует до конца. Булгаков защищал в романе вечные ценности: дом, родину, семью. И остался реалистом в своем повествовании - не щадил ни петлюровцев, ни немцев, ни белых, и о красных не сказал ни слова неправды, расположив их как бы за занавесом картины.

Вызывающая новизна романа Булгакова состояла в том, что спустя пять лет после окончания гражданской войны, когда не утихли еще боль и жар взаимной ненавис­ти, он осмелился показать офицеров белой гвардии не в плакатной личине «врага», а как обычных - хороших и плохих, мучающихся и заблуждающихся, умных и ограни­ченных - людей, показал их изнутри, а лучших в этой среде - с очевидным сочувствием. В Алексее, в Мышлаевском, в Най-Турсе и в Пиколке автор больше всего ценит мужественную прямоту, верность чести. Для них честь - род веры, стержень личного поведения.

Офицерская честь требовала защиты белого знамени, нерассуждающей верности присяге, отечеству и царю, а Алексей Турбин мучительно переживает крушение символа веры, из-под которого с отречением Николая II выдернута главная подпорка. Но честь - это и верность другим людям, товариществу, долгу перед младшими и слабыми. Полковник Малышев - человек чести, потому что распус­кает юнкеров по домам, поняв бессмысленность сопротив­ления: мужество и презрение к фразе нужны для такого решения. Най-Турс - человек чести, даже рыцарь ее, потому что сражается до конца, а когда видит, что дело проиграно, срывает юнкера, почти мальчика, брошенного в кровавую кашу, погоны и прикрывает его отход пулеме­том. Человек чести и Николка, потому что мечется по простреливаемым улицам города, ища близких Най-Турса, чтобы сообщить им о его смерти, а потом, рискуя собой, едва ли не похищает тело погибшего командира, извлекая его из горы мерзлых трупов в подвале анатомического театра.

Где честь, там мужество, где бесчестье - трусость. Читатель запомнит Тальберга, с его «патентованной улыб­кой», набивающего дорожный чемодан. Он чужак в турбинской семье. Людям свойственно заблуждаться, иногда заблуждаться трагически, сомневаться, искать, приходить к новой вере. Но человек чести проделывает этот путь по внутреннему убеждению, обыкновенно с мукой, с надры­вом расставаясь с тем, чему поклонялся. Для человека, лишенного понятия чести, такие перемены легки: он, по­добно Тальбергу, просто меняет бант на лацкане пальто, приспосабливаясь к изменившимся обстоятельствам.

Автора «Белой гвардии» волновал и другой вопрос, скрепой старой «мирной жизни», помимо самодержавия, было и православие, вера в Бога и загробную жизнь - у кого искренняя, у кого выветрившаяся и оставшаяся лишь как верность обрядам. В первом романе Булгакова нет разрыва с традиционным осознанием, но не чувствуется и верности ему.

Живая, жаркая мольба-молитва Елены о спасении брата, обращенная к богородице, совершает чудо: Алексей выздоравливает. Перед внутренним взором Елены возни­кает тот, кого автор впоследствии назовет Иешуа Га-Ноцри, - «совершенно воскресший, и благостный, и босой». Легкое прозрачное видение предвосхитит своей зримостью поздний роман: «стеклянный свет небесного купола, какие-то невиданные красно-желтые песчаные глыбы, масличные деревья...» - пейзаж древней Иудеи.

Многое сближает автора с его главным героем - врачом Алексеем Турбиным, которому он отдал частицу своей биографии: и спокойное мужество, и вера в старую Россию, вера до последнего, пока ход событий не избудет ее до конца, но больше всего - мечта о мирной жизни.

Смысловая кульминация романа заключена в вещем сне Алексея Турбина. «Мне от вашей веры ни прибыли, ни убытку, - по-крестьянски просто рассуждает бог, «явив­шийся» вахмистру Жилину. - Один верит, другой не верит, а поступки... у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку...» И белые, и красные, и те, что пали под Переко­пом, равно подлежат высшему милосердию: «...все вы у меня одинаковые - в поле брани убиенные».

Автор романа не прикидывался человеком религиоз­ным: и ад, и рай для него скорее всего «так... мечтание человеческое». Но Елена говорит в домашней молитве, что «все мы в крови повинны». И писатель мучился вопросом, кто заплатит за напрасно пролитую кровь.

Страдания и муки братоубийственной войны, созна­ние справедливости того, что он назвал «корявый мужичонков гнев», и вместе с тем и боль от попрания старых человеческих ценностей вели Булгакова к созданию своей необычной этики - по существу безрелигиозной, но со­храняющей черты христианской нравственной традиции. Мотив вечности, возникший в первых строчках романа, в одном из эпиграфов, в образе великого и страшного года, возвышается в финале. Особенно выразительно звучат биб­лейские слова о страшном суде: «И судим был каждый по делам своим, и кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное».

«...Крест превратился в угрожающий острый меч. Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»