В Госдуме обсуждают законопроект, по которому банки и вообще любые кредиторы смогут выгонять должника из его единственного жилья. Если эта депутатская инициатива станет реальностью, то можно предположить, что множество неимущих окажутся на улице. Так что от сумы никому лучше не зарекаться.

Но что делать тому, кто вдруг стал бездомным? Как выжить? И вообще, возможно ли это - обитать на улице под открытым небом и не растерять свои социальные навыки?

Чтобы ответить на эти вопросы, я напросился в гости к двум бомжам - дяде Саше и Маге, которые обитают на теплотрассе возле железнодорожного вокзала.

Когда я прихожу к Маге и дяде Саше, у них уже гости - бродяги Алексей и Виталик. Они пришли к теплоузлу перекантоваться, как говорят. Время убить. Раньше Лёха несколько месяцев жил тут, между трубами, поэтому и заглянул на огонёк, по старой памяти.

Сейчас я и Виталик с ребцентра идём. Поэтому и чистые такие. А если два дня на трубах поживём, у нас такие же руки, в саже, будут. И лица, – говорит Алексей. - Но жить мы тут не будем. Наверное. У нас есть планы. Мы узнали, что работники под Артёмовском нужны. Валить лес. Там вроде бы с деньгами не обманут. И мы вот пришли узнать, может, у Маги и дяди Саши есть какая-то одежда на зиму лишняя. Штаны там. Обувка вдруг.

У Лёхи нет левой руки. Как он рассказывает, её ампутировали после автомобильной аварии. А потом он запил. Развёлся с женой. Оставил ей квартиру и ушёл в никуда. Без постоянного жилья он уже лет десять. Бродяжит по стране от стройки к стройке. Ищет, где бы пошабашить: мусор убрать, отштукатурить. Его спутник Виталик - молодой парень, бывший детдомовец, отсидевший за кражу в колонии, - такой же. Милостыню не просит. Старается заработать сам. Иногда, говорит, хватает на то, чтобы снимать койку в городских частных ночлежках.

Это просто обычные квартиры, заставленные нарами. 160 рублей в сутки. Вроде бы недорого, но что делать, если денег нет. А ты вроде бы работаешь на стройке, но тебе каждый день говорят: зарплаты нет, будет завтра. Что я начальнику сделаю: в бубен ему дам, чтобы потом ещё на пять лет в тюрьму попасть? Ругаешь, конечно. А потом, когда понимаешь, что терпеть уже нет сил, уходишь. Двигаешь на железнодорожный вокзал. А оттуда уже смотришь, что и как. Там ко мне Лёха и подошёл. Сказал, давай вместе в ребцентр.

Пока Виталик откровенничает, Лёха, даром что без левой руки, начинает "накрывать на стол". Роль стола и одновременно плиты выполняет магистральная труба, в которой течёт крутой кипяток.

Сейчас буду делать глазунью! - Лёха протирает полотенцем трубу, а потом разбивает на разогретый металл яйцо. - Не видал, наверное, такого, да?

Глазунья скворчит и начинает запекаться.

Так есть же сковорода! - я замечаю кухонную утварь.

Не… не пойдёт, - поясняет Лёха, посыпая солью глазунью, которая начала запекаться буквально на глазах. - В сковороде сподручно кашу разогревать. Или макароны, которые сегодня вечером у вокзала раздавать будут. Я как тут жил, постоянно так делал. Возьмёшь пару порций и, чтобы на улице не лопать, отнесёшь сюда. Согреешь. И ешь спокойно.

Пока Лёха священнодействует с глазуньей, дядя Саша ваяет самокрутку, заворачивая в клок газеты табак, вышелушенный из заблаговременно найденных окурков. "Так крепче. Я привык", поясняет он, поймав мой взгляд. "А то, брат, точно!" - кивает Мага и просит затянуться.

Яичница готова! - провозглашает Лёха. - Разливайте уже водочку.

Еда. "Суши едим, только когда голодно"

Народ потягивается к трубе, которая становится барной стойкой. Неведомо откуда появляются стальные стопки. Но на всех "элитной" тары не хватает. В ход идут пластиковые стаканы.

Сегодня у вас есть еда, а завтра? - киваю я на банки с перловой и гречневой кашей, которые купил на закуску. - Бывает, что приходится голодать?

Всяко бывает. Жизнь же такая, - говорит дядя Саша, а потом ловко выуживает яйца их упаковки и, надкусив, высасывает.

Сказать, что обитатели теплоузла питаются чем придётся, как оказалось, нельзя. Тот же дядя Саша и Мага предпочитают мои консервы - перловку и гречу с мясом, чем роллы, десяток которых в коробке им принесли сегодня утром.

Вот эти роллы. Китайцы придумали. Я их не люблю, - говорит Мага.

Японцы, может? - поправляю я.

Вот я и говорю, китайцы, - отвечает мне Мага. - Серёга есть такой. Жена у него Наташа. Тоже бездомные. Так вот, они иногда в гости приходят. Оставляют. На закуску. Зачем? Не знаю, брат. Мы редко это едим. Только когда совсем голодно. Это ж просрочка. Они ходят и спрашивают, есть ли что поесть. И в кафешках им выносят эти вот рисовые штуки с рыбой.

Дядя Саша и Мага тоже промышляют подобным попрошайничеством. Отчего-то в их системе ценностей просить милостыню - это низко. Дно. И вообще - что-то открыто просить. А вот покопаться в помойке в поисках еды - это норма. Особый шик - мусорные баки возле крупных супермаркетов или кафе, где раз в два дня регулярно выбрасывают просроченные продукты.

Так и живём. Крутимся. Охота, конечно, напрямую просрочку попросить, но тогда за неё деньги просят. Приходится ждать. Подгадывать, - поясняет бомж дядя Саша.

Быт. "Человек должен мыться, чтобы не упасть на самое дно"

В теплоузле возле ж/д моста через проспект Космонавтов сейчас живут трое. Жилая зона - две крытых картоном и тряпьём халупы-спальни в закутках. В каждой, при желании, может поместиться по два человека. А те, кому не хватит места, могут устроиться между трубами прямо под открытым небом. Или сами соорудить себе крышу.

В самом теплопункте даже не тепло - жарко. А в спальнях-халупах на продавленных матрасах вполне можно спать. Если привыкнуть к смраду - смеси прогорклого духа с едким химическим запахом горелой проводки.

Гнездо в этом теплопункте дядя Саша оборудовал около года назад. До этого скитался по подъездам (но там зимой холодно и гоняют), вокзалам (где тоже неспокойно) и ребцентрам.

В ребцентр не хочу. Там плохо! Кричат так, как в тюрьме, - поясняет Саша, вытирая сажу с кистей, забитых расплывшимися наколками. Что изображено - не разобрать.

Мы никого не выгоняем. Но и следим, чтобы драк не было, - говорит Мага. - Но если человек злой, мы его, брат, просим уйти. Это конечно. Сейчас нас трое: дядя Саша, я. И Малой. Он бедный. Детдомовский. Потерянная душа.

С Малым мне пообщаться не удаётся. Он пришёл, когда я ходил в магазин за хлебом, и сразу же завалился в "спальню" дяди Саши.

Спит. Не разбудить. Уставший пришёл очень, - Мага характерно щёлкает себя пальцами по кадыку. Я замечаю, что его борода пострижена аккуратно.

А кто твой брадобрей, брат? - вопрос довольно бестактный, но купленная мной и выпитая Магой водка смазывает все шероховатости.

Бороду? Сам стригу, - отвечает Мага. - Знаешь, есть такой материал, как марля, брат. Так вот, у меня есть кусок. Я эту марлю в горячей воде мочу. Потом на подбородок и щёки укладываю. И прижимаю плотно. А всё, что наружу вылезло, стригу ножницами.

Ножницы есть?

Есть, а как же! Я так не только себе, я и дяде Саше бороду стригу. И Максиму, который, как бобыль, на другом конце теплотрассы, через дорогу от нас живёт, тоже стригу. И всем, кто хорошо попросит.

А я за свою бороду 500 рублей отдал! - отвечаю я.

Серьёзно? - смеётся Мага. - Тебя обманули, брат!

Бомжи Мага и дядя Саша рвут все стереотипы о людях, живущих зимой на улице. Например, они, имея алкоголь, не стремятся убиться в хлам как можно быстрее, а способны растянуть 0,7 водки на три часа. Попивая её по чуть-чуть. Кроме того, и дядя Саша, и Мага (особенно он), стараются следить за собой, соблюдать гигиену. И, как это ни удивительно, регулярно моются: утром и вечером.

Воду берём рядом, на стройке, - охотно объясняет дядя Саша. - Приходим с пятилитровыми баклажками и набираем. Разрешают. Если быть вежливым. А я вежливый. И у меня есть костюм.

Добытую воду Мага наливает в пластиковый таз и ведро, которые ставит на трубу. За день вода успевает нагреться. Её и используют, чтобы помыться утром и вечером.

Человек должен мыться, чтобы не упасть на самое дно, брат, - говорит Мага.

Мы не из тех, кто спит по подъездам грязный и бухой и гадит в свои штаны, - добавляет дядя Саша.

Работа. "За килограмм цветмета дают 240 рублей"

Яичницу и кашу съели быстро. Лёха с Виталиком ушли по делам. Перед этим стрельнули денег на дорогу до храма в Верх-Исетском районе. Сказали, что, может быть, там им помогут с зимней одеждой и обувью, после чего можно будет ехать на заработки. Валить лес под Артёмовским.

А вы сейчас тоже на какую-то работу пойдёте? - спрашиваю я Магу и дядю Сашу.

Нет. Я не работаю. Я вор, - спокойно отвечает дядя Саша. В голосе ни гордости, ни вызова. Точно он сказал не о себе, а о том, что сейчас январь.

Нам есть чем заняться, - говорит Мага.

И выуживает из-под трубы моток спутанных проводов. Половина из них - кабели интернет-соединения.

Откуда это? - спрашиваю я.

Так, ищем. Находим, - улыбается дядя Саша, демонстрируя на удивление неплохие (как минимум целые) зубы.

В течение часа мы срезаем и срываем (нож один на троих) с проводов изоляцию. После этого Мага складывает мотки проволоки в закопчённое костровище возле бетонного блока и поджигает.

За килограмм цветмета дают 230–240 рублей, - поясняет Мага. - А так - одна алюминиевая банка стоит рубль. Стеклянная бутылка - столько же, так и живём. Ищем и сдаём.

Дым с белого сменяется чёрным. В этот момент из-за забора, который отделяет теплопункт от железной дороги, вылетает горсть снега и падает возле нас. За первой горстью следует вторая и третья.

Опа! Это дорожники. У нас с ними уговор. Они знак дают, что дым слишком густой. Надо всё потушить, а то придут менты, - Мага споро гасит костёр и прячет провода под трубами. - Вечером попозже разожжём.

Минут через пятнадцать к нам приходит молодой высокий парень в чёрной форме сотрудника ЧОП. Но, не увидев ничего подозрительного, уходит.

А бывает, что приходит полиция? - спрашиваю я.

Конечно, - отвечает Мага. - Когда у них, как они говорят, "профилактика", приезжают. Забирают всех, держат несколько часов, что-то там напишут, а потом отпускают.

Мечты. "Хочу радио и уехать"

Когда я спрашиваю у дяди Саши, как их лучше называть, бомжами или людьми, попавшими в трудную жизненную ситуацию, он надолго задумывается, усевшись на землю в углу трубопровода. А минут через пять, когда я думаю, что он уснул, Саша отвечает:

Да никак. Человеки. Люди.

Бедолаги мы. Так и запиши. Бе-до-ла-ги, - добавляет Мага. - Бесправные. Да.

Вечером всех клонит ко сну. Малой так и не просыпался. Пасмурно, звёзд не видать. Мага опять запаливает костёр, чтобы жечь изоляцию проводов.

Сейчас будет вонять! - говорит он. И, присев на корточки, начинает смотреть на огонь.

Мага, - окликаю я.

О чём ты мечтаешь?

Не знаю. Дом чтобы был большой. Семья, - говорит он. - Дядя Саша. А ты?

Через долгих десять секунд из тёмного угла доносится:

Я хочу радио. И уехать с тобой отсюда.

Ах, да, точно, - Мага хлопает себя ладонью по лбу. - Мы с Сашей как братья. Мы же в Тюмень поедем. Там у меня старший брат есть. Вот прям возьмём и поедем. Прям завтра. Ну… или через неделю. Как пойдёт.

Двое бездомных с улиц Москвы рассказали о том, где они ночуют, чем питаются и как они дошли до такой жизни.

Образование у меня среднетехническое, я окончил ПТУ. Всю жизнь работал строителем, до распада Советского Союза - в одной и той же конторе. Потом все предприятия распались, и я стал искать работу самостоятельно. Ездил в разные города на заработки, всё время где-то пропадал.

Потом стало портиться здоровье. От тяжёлого физического труда суставы просто разваливаются. Работать стало невмоготу. Периодически ещё где-то халтурил, лесом пытался заниматься, но не пошло. Просто сил не было. Да и не берут никуда инвалида моего возраста.

В Москве я жил в квартире с женой и детьми. Но поскольку я всё время уезжал в другие города, контакт с ними потерялся. Мы не ссорились, а просто перестали общаться. Жене на меня, видимо, плевать. Говорят, женщина не может жить без мужа - может, у неё уже другой мужик есть. Мне всё равно. А дети не знают, что я бездомный. Я им периодически звоню и говорю, что уехал в другой город на заработки. Вру то есть.

Решение уйти на улицу пришло само. Решил больше не мешать детям и уйти на улицу. Я посчитал, что не нужен своей семье. А они, наверное, и не заметили моего исчезновения и не догадываются, что я на улице обитаю. Я сразу решил, что домой никогда больше не вернусь. И за три года так ни разу в своей квартире и не ночевал. Друзей тоже не осталось. Кто-то умер, с другими тоже что-то случилось. Ни к кому пойти я не мог. Были бы друзья - помогли бы.

Первым делом на улице я стал думать, где переночевать и добыть еду. Стал просить милостыню, учился подрабатывать. Оказалось, что подзаработать можно почти всегда и везде. Например, подметёшь рядом с палаткой - от продавца копеечку получишь. Или поможешь кому-нибудь по хозяйству. Я хромаю, с моими ногами работать сложно, но что делать?

Ночую я в социальном центре «Люблино». По закону там вроде только три ночи подряд можно находиться, но зимой каждую ночь пускают. Там спишь до утра, а потом куда хочешь, туда и иди. Весь день нужно пробыть на улице. Но мы как-то справляемся. Сейчас вот в настоящем тулупе хожу, мне его отдали. С вещами в принципе проблем нет - много отдают. Сегодня вот тёплые брюки дали - завтра надену. Проблема только в том, что хранить вещи негде. Летом раздеваешься, а старые вещи выбрасываешь.

Зимой всё равно холодно в любой одежде. Спускаемся погреться в метро. Сел на кольцевую - и едешь себе. Никто нас оттуда не гоняет. Но там только до часу ночи можно. В подъезды не заходим - там же люди, а они нас не любят. В подъездах можно задержаться, только если образцово себя вести.

Питаемся мы чем придётся, почти всегда всухомятку. Даже если соцпомощь даёт какое-то питание, то холодное. Горячее получается съесть, только если церковь накормит или сам на него заработаешь. В магазины, кстати, пускают без проблем. Почему бы им нас не пускать?

Из-за такого питания желудок болит постоянно. Не знаю, что там у меня - панкреатит, цистит или гастрит. Может, язва. В социальном центре нам дают таблетки, но они не всегда помогают. Нужду справляем в «синих кабинках» или в туалетах на вокзалах. Не бесплатно, конечно, а за деньги. Но если прихватит, можем и на улице присесть. Но, конечно, в каком-нибудь не слишком людном месте. Мы же понимаем всё, да и стесняемся.

Из-за желудка я вообще не пью алкоголь. Но если бы нормально себя чувствовал, обязательно бы выпивал. А как на морозе не пить? Вы попробуйте в минус 10 весь день по улице погулять, вам тоже захочется. Поэтому все бездомные и выпивают. Может, алкоголь согревает и кратковременно, но как ещё согреться? Тем более если кто-то начал пить, то редко останавливается, пока не свалится спать прямо на улице.

С гигиеной особых проблем нет. На Курском вокзале можно помыться, на платформе «Северянин». Там прожарка, пропарка, можно хоть каждый день ходить бесплатно. Я вот часто хожу. Не смотрите, что я небритый - это я для стиля отпустил. Станки для бритья там тоже дают. А постричься можно на Павелецком вокзале. Там обучают парикмахеров, и они тренируются на наших головах.

Обычно я провожу время в компании с двумя-тремя такими же бездомными, как я. В коллективе всегда веселее и проще себе пропитание добывать. Есть ли среди бездомных любовь? Наверно, да. Но лучше у молодых спросить - мы-то уже старые, куда нам? А молодёжь под алкоголем вся друг в друга влюбляется. Но вообще среди бомжей молодёжи не очень много. В основном только приезжие, которые работу да жизнь счастливую ищут. Не находят - и примыкают к нам. Я их не понимаю. Они могут всего добиться, а не хотят. Хотят выпивать и балдеть. Почему они такой дорогой идут?

У меня есть желание вернуться к нормальной жизни, но нет возможности. К семье я вернуться не могу. Есть такие поговорки: «Разбитую чашку не склеишь» и «Назад не пляшут». Мне это уже неинтересно. Поживёшь с моё - сам поймёшь, почему интерес пропадает. Жизнь такая - что у нас, что у вас, молодых.

Я бомжую второй раз. Во всём алкоголь виноват. Первый раз я начала пить, когда третьего своего мужа похоронила. Жалела себя, не могла понять, почему мне так не везёт. Постепенно связалась с бродягами и сама ушла на улицу, но довольно быстро вернулась домой. Дом у меня в Орловской области. Но потом умерла мама. И отец меня тогда попрекнул, что я его хлеб ем. Я психанула и сказала ему: «Уйду и сама себе кусок хлеба найду».

Я уехала в Ливны, это тоже в Орловской области. Жила там в квартире, всё нормально, хотя в ней нет ни газа, ни света. Кое-как подключались. Связалась опять с алкашами. А потом мне это надоело. Среди бродяг повстречался мне один Скалозуб - кличка у него такая была, он только вышел после срока за убийство. Он предложил мне поехать в Москву. А я согласилась, потому что, честно говоря, подпила. Приехали в столицу, а тут Скалозуб меня сразу бросил. Но знакомых у меня тут много было. Все - бродяги, но хорошие люди. Они говорят: «Кто тебя обидит - скажи, нас здесь никто пальцем не смеет тронуть».

Какое-то время я в Москве бомжевала и пила, а потом устроилась в центр для реабилитации алкоголиков и наркоманов в Алабино работать на кухне. У меня хорошо получалось, особенно блинчики и оладьи удавались. Начальник всё время со мной советовался, что купить. Но наступили какие-то праздники - и я поехала на выходные в Москву. Встретила здесь друзей-товарищей, деньги в кармане - и понеслось. Позвонила в Алабино, сказала, что уезжаю домой. А какой «домой»? Вот улица - мой дом. Я сама дура. Если бы не бухала, так бы там и жила до сих пор.

Сколько прошло с того момента, как я уехала из Алабино? Не помню. Вообще не помню. Зато пить я уже почти перестала. Конечно, когда холодно, пью. А когда не хочу, не пью. Вот недавно стою на кольцевой «Павелецкой». Вижу двух мужиков прямо трясёт. Я говорю: «Чего, ребята, хотите похмелиться?» - «А чего, у тебя деньги есть?» - «Пока есть». Взяла им бутылку. Они предложили присоединиться. Говорю: «Отстаньте! Пейте, похмеляйтесь». Я их состояние понимала. Сама эту школу прошла. Сколько людей от такой похмелки померло.

Деньги у меня были от собранной милостыни. Женщинам обычно больше подают, чем мужчинам. Вот по нему (показывает на первого собеседника The Village) же не видно, что он хромает. Поэтому все думают, что вот, мужик, мог бы себе работу найти. А к женщинам снисходительнее относятся. Поэтому нам проще деньги зарабатывать.

Но вообще помощи ни от кого никакой нет, одни расспросы. Хорошо, если хотя бы на ночь где-нибудь примут. Но потом всё равно гуляй по городу. Кушанье привозят холодное. Когда нет копеечки, без горячего можно несколько дней просидеть. Пирожок купите, а?

Ночую я где придётся. То здесь договоришься, то там. Сегодня ночевала в аэропорту Домодедово. 17 рублей 50 копеек заплатила в кассу - и меня пропустили в зал ожидания. Совершенно трезвая, спокойная, чистенько одетая, я там до утра проспала. Утром пошла в туалет, умылась и поехала обратно в город. Хотела купить в аэропорту чай, но он там 40 рублей стоит. Это для кого вообще?

Царапину на носу я уже сегодня днём получила. Тоже хожу еле-еле, подвернула ногу и потёрлась о забор. Нет, драки между бездомными редко случаются. Только если по пьяни и между молодыми. Нам-то, старикам, чего делить?

Я бы всё отдала, только бы домой вернуться. Клянусь, землю буду есть - лишь бы уехать из этой Москвы проклятой. Это утопия какая-то. Кто сюда попадёт, тому добра не видать. Сколько раз меня здесь грабили. 10 тысяч один раз украли, представляешь? Хорошо хоть паспорт в Орле оставила.

У меня там верующий брат, сестра, две дочки, сын, трое внуков. Отец, может, ещё жив. Может, сын уже женился. Почти пять лет я уже здесь, там всё могло измениться. Но я ничего о своей семье не знаю. Если бы родственники знали, что я тут, поломанная, они бы меня забрали. Может, они и ищут меня, но не могут найти. Я же то тут, то там. А сама я уехать не могу, денег нет. А тут ещё эта выпивка. Вот что меня гробит. Хоть бы в монастырь куда-нибудь устроиться. Клянусь, я бы бросила пить. Меня бы уже не тянуло на улицу. Я только и хочу, что богу кланяться. Или бы старушку бы приняла какую-нибудь, чтобы ухаживать за ней. Только паспорта и прописки московской нет. Но вообще не могу уже больше. Или я здесь умру, или как-то.

Мы довольно часто видим бездомных, проходим мимо и даже не задумываемся, что толкнуло их к такой жизни, как становятся бомжами. Определенное количество таких граждан, живущих без дома и крова, есть практически в каждой стране.

Неудовлетворительная картина

Так в чем же причина такого стечения обстоятельств? Ведь при желании каждый может найти себе какую-то работу и обеспечить хотя бы самые скромные условия проживания. Тем не менее многие люди умирают на улицах, мерзнут в снегу зимой или попадают под колеса автомобилей.

Как люди становятся бомжами, если вокруг столько возможностей развиваться, приносить благо себе и окружающим в гуманном обществе, которое строят в 21 веке? Журналисты тщательно исследовали эту тему. Люди часто предпочитают не замечать подобных явлений из-за своей безнравственности и безразличия. Куда проще пройти мимо по своим делам.

Рассматривая жизненный путь каждого из них, можно проследить причины, которые привели к такому результату. Есть те, кто сам загубил свою жизнь, есть обманутые или жертвы стихийных бедствий, например лишившиеся жилья из-за пожара.

Журналисты, общавшиеся с ними, узнавали информацию о тех семьях, которых выгоняли за порог квартиры начальники предприятий. Также многие страдают от деятельности чёрных риелторов. Бывают старики, которых выгоняют дети. Чтобы понять причину, лучше спросить у самих нищих, как становятся бомжами. Истории их многое объясняют.

В поисках укрытия

Когда приходит зима, мы видим этих людей все меньше. Как правило, они отправляются на технические этажи подъездов жилых домов. Жителям это не нравится, и они вызывают полицию, которая не имеет четкого представления о том, что с ними делать. Как правило, это граждане, зараженные туберкулезом и венерическими заболеваниями, так что их не очень хотят везти в участок. Так что их выгоняют на мороз - и все.

С наступлением весны они снова чаще появляются на улицах и какой-то прохожий, видя их, задумается, как становятся бомжами. Об этом отчасти можно судить, ознакомившись с историей Ващенко Николая.

Этот человек просит не на выпивку, а возможности заработать, берется за любое дело: убирает и подметает улицы, лишь бы не умереть с голоду. Он родился в Нюрбе в 1978-м, не знает имен родителей, только то, что они были алкоголиками. В пять лет он был выкинут ими на улицу. Там его подобрала добрая женщина и отправила в верхневилюйский детский сад. В 10 лет он оказался в интернате в Мохсоголлохе. У мальчика была сестра, умершая от удара ножом. Преступника посадили. Также есть брат, но Николай не знает о его судьбе.

Запоздалое снисхождение

Читая такие истории, понимаешь, почему люди становятся бомжами. Когда человек, убивший его сестру, освободился, от него пришло известие о том, что Ващенко разыскивается семьей, которая являлась довольно состоятельной на тот момент, могла позволить своим детям обучение в Америке и Китае. Несмотря на возможность улучшить свою жизнь, нищий отказался от помощи родственников. Не позволила гордость из-за подлого поступка, который они осуществили по отношению к нему в детские годы. Вот такие бывают истории о том, как становятся бомжами.

Психология подобных людей надломлена, им очень тяжело вернуться к нормальной жизни, если с самого детства они видели только упадок. Иногда мужчине помогают люди. Он страдает от зрительной галлюцинации. Пытался обращаться в больницу, получить направление на лечение. Ему сказали обратиться к психиатру. Николай не отказывается от работы, нанялся сторожем. Поскольку у него нет туберкулеза, это повышает его шансы на то, чтобы устроиться где-то. Также убирает в магазинах.

Что толкает нищих на криминал?

Узнавая о том, как становятся бомжами в Москве, можно услышать много историй о том, как этим людям не платят за их труд, поскольку они в сущности беспомощны, жаловаться им некому. Такое бывало и с Николаем. Окружение само толкает нищих к такой жизни, вытирая о них ноги. И что остается такому человеку, изнывающему от голода? Только воровство либо смерть. А потом и говорят, какие же плохие Если в ком-то из них остается искра добра и совести, это уже подвиг. «Собака бывает кусачей только от жизни собачей», как говорится.

Ващенко спас несовершеннолетних от педофила, когда тот приставал к ним и пытался изнасиловать, предварительно напоив. Так что в этих людях еще есть благородство, государство должно обратить на них внимание и помочь подняться из той грязной лужи, где они пребывают сейчас.

Выход есть

Человеку нужны большие силы и поддержка для того, чтобы измениться. На 16-м километре мусорного полигона Вилюйского тракта в лесной зоне есть хижины, в которых живут нищие. Что же привело их сюда, и как люди становятся бомжами?

Из подручных средств они создают себе дома или роют землянки. Есть и те, кто обзавелся автотехникой и баней.

Интересна жизненная история Васильевой Марины, проживающей здесь с Павлом, своим сыном, с 2004-го. Также у женщины есть внучка и внук, которые гостили у нее во время каникул. Марина на момент интервью как раз занималась восстановлением документов. Она и семья живут обособленно. У них есть телевизор и радио, аккумулятор, печка-буржуйка. Дрова берут в лесу. Дочка ее проживает на территории Якутска. С сыном они решили не стеснять ее. Раньше у семьи был частный дом на ул. Сафронова, но после случившегося там пожара они остались без жилья.

Это довольно частый сюжет историй о том, как становятся бомжами. Неудобства их места проживания состоят в том, что неподалеку обитают медведи, природа все-таки. Как-то один забрел к дому и опустошил запасы. Чтобы отогнать зверя, завели пилу и немного напугали. Пример этого семейства говорит о том, что при желании человек может выжить в любых условиях.

Рядом с Васильевой находился ее сын, с которым они оба создали себе хоть какие-то условия существования, держась друг за друга.

Благородный предлог

Жизнь непредсказуема и, рассматривая отдельные ситуации, становится понятно, почему становятся бомжами. Следующих людей журналисты нашли в центре поддержки населения «Тирэх», в Якутске.

Речь идет об Ибрагимовой Екатерине, которой было на момент интервью 52 года. Она родилась в Амге в 1961-м. Воспитание получила в детском доме, в Усть-Алданском. Достигнув совершеннолетия, пошла работать в качестве доярки, вышла замуж. С супругом в браке прожила 17 лет. Есть сын и две дочери, у которых сейчас своя жизнь и семьи. Женщина говорила, что не хочет притеснять родных.

Встречаются самые разнообразные поводы того, почему люди становятся бомжами. Причины нищенства Екатерины состоят в том, что ранее ее сын осуществил кражу, а она взяла вину на себя и на протяжении трех лет сидела в колонии. После освобождения попала в центр поддержки по совету полицейских. Паспорт ее был украден в автобусе, она занимается его восстановлением. У нее есть инвалидность по общему заболеванию.

Планирует устроиться в интернате, зарабатывает, убирая в подъездах и помогая санитаркам. История этого человека еще раз доказывает, что совершенно не все бездомные потеряли моральный облик. Есть те, кто жертвует удобствами ради более высоких целей.

Нищета и заброшенность

Многие нищие - это престарелые которые не могут себя обеспечить самостоятельно. Как стать бомжом, не имея поддержки наследников, становится предельно ясно, если взглянуть на уровень пенсий в стране.

Одним из таких покинутых граждан является Жехов Станислав, которому 63 года. Некому помочь ему. Об отделении помощи он узнал при знакомстве с инвалидом в автобусе. До этого снимал квартиры, которые сочувствующие люди предоставляли в пользование по низкой цене. У него нет пенсии. Когда-то был тромб в артерии, и из-за отсутствия своевременной медицинской помощи пришлось ампутировать ногу. Никто не обратил внимания на ухудшающееся состояние мужчины, пока не образовалась гангрена. Несмотря на инвалидность, Станислав многое может делать руками. Раньше он жил в подъездах, долгое время не имел питьевой воды. Люди часто выгоняли его, не желая сжалиться над калекой.

Буйное поведение

Как становятся бомжами? У каждого на это свои причины. В том же отделении журналисты нашли Астанина Сергея, которому на тот момент было 50 лет. До этого содержался в интернате Капитоновском. С его участием произошла драка, которая послужила причиной его выселения.

Он является инвалидом второй группы, однако это не помешало ему драться. У мужчины нет родственников, супруга умерла. Еще в 90-е он приехал сюда из Киргизии к женщине, которую любил. Сейчас надеется попасть в интернат. Инвалидность получил в ДТП. Была парализована вся левая сторона, не работали ноги и руки.

Непоправимые результаты обморожения

Также внимания заслуживает история Власьева Олега. Когда его брак развалился, жена с дочкой уехали в неизвестном направлении. Мужчина пытался их найти, однако никаких успехов пока нет, хотя не перестает надеяться.

В Санкт-Петербурге у него есть брат, ничего не знающий о его судьбе. Раньше Олег занимал должность бульдозериста, с женой они вместе снимали жилье. Однако у супруги были психические отклонения, из-за которых она попала в дурдом. Хозяйка выгнала мужчину из квартиры. Он оказался бездомным, жил в подъездах и на технических этажах. Со временем его прогонять. В декабре 2012-го пальцы рук были полностью отморожены.

Их жизнь может больше не стать прежней

Власьева пустила в подъезд одна женщина, а другая вызвала "скорую", увидев его распухшие конечности. В ожоговом отделении он провел месяц. Наличие койки и питания несколько улучшило самочувствие, документы в нормальном состоянии. После установления инвалидности начал получать пенсию.

Интересной деталью его жизни является то, что этот человек - обладатель сертификата специалиста по педикюру и маникюру. По данной профессии он работал на протяжении двух лет, зарабатывал неплохие деньги. Теперь же, когда его руки изуродованы, крайне тяжело будет найти клиенток. Он может делать массаж и убирать вросшие ногти. Также ему подходит профессия автослесаря, по которой есть достаточный багаж знаний. Но из-за инвалидности найти работу практически нереально.

Главные факторы

Основные причины, по которым люди скатываются до жизни на улице:

антисоциальное поведение, не позволяющее человеку найти свое место в обществе;

лишение крыши над головой вследствие примененных по отношению к ним преступных махинаций;

стихийные бедствия, после которых материальный ущерб не был возмещен государством;

отсутствие родственников, которые могли бы помочь в старости;

болезни, после которых человек больше не может заниматься той деятельностью, которая в прошлом давала ему средства к существованию;

алкоголизм, наркомания и прочие тяжелые зависимости.

Не проходите мимо

Люди по-разному относятся к бомжам. Кто-то их жалеет и проявляет сострадание, некоторые ненавидят и презирают, кому-то просто все равно. Именно в равнодушии проблема нашего общества.

Человек мог скатиться до такого образа жизни из-за слабости собственного характера, жестокого поворота судьбы или из-за собственных асоциальных убеждений. В любом случае это те черные пятна, которые портят картину светлого мира, к которому стремится каждый. Ведь любой человек хочет, чтобы его окружала красота, благополучие.

В глубине души мы хотим, чтоб были счастливы и все, кто нас окружает. Именно поэтому властям нужно прилагать усилия к решению этого вопроса, сокращать количество бездомных, ведь их число свидетельствует о неблагополучии в стране и портит ее имидж, а также жизнь обычных людей, которые, идя на работу, видят, как их брат-человек роется в мусорке. Помогая им, мы помогаем себе.

«Был декабрь, погода ужасная: холод, ветер, мокрый снег. Как говорится, даже собаку на улицу не выгонишь. И вот к нам в магазин заходит бомж. Просит разрешения немного погреться. Укутан в непонятные грязные тряпки, ну как француз, бегущий из Москвы 1812 года. Вместо пальцев на руках какие-то гниющие обрубки или раны, не знаю, я не приглядывалась, страшно было смотреть. Вонь, конечно, от него дикая. Покупатели, ясное дело, заходят в магазин и тут же разворачиваются. Потому что невозможно рядом с бомжом не то чтобы рядом, даже в трёх метрах стоять! И мне жалко бомжа ужасно, он замёрзший такой, несчастный. Погибнет человек. С другой стороны, какая тут может быть торговля, когда бомж в магазине? А вдруг он заразный? Начальство, опять же, нас же и накажет за милосердие. Выгнали мы его, стиснув зубы, в холод и снег. До сих пор вспоминаю. И стыдно, и страшно ».

Рядом с нашим миром тёплых квартир, работы с ежемесячной зарплатой, относительной безопасности, сытости и стабильности существует параллельная реальность. Мир бездомных и беспризорников. Время от времени наши реальности пересекаются.

Мы проходим мимо, отворачиваясь, покрепче держа кошельки, и стараемся побыстрее забыть. Подаём мелочь или сигарету. Пытаемся помочь и вызываем «Скорую помощь». Зайдя в вагон, где спит бомж, зажимаем нос и садимся подальше. Если бомж обосновался в нашем подъезде, вызываем полицию.

Видео: Как живут бомжи

При виде бомжа мы испытываем противоречивые чувства. Стыд и вину, потому что не можем и не хотим помочь. Жалость, потому что перед нами человек. Отвращение и боязнь чем-нибудь заразиться. Недоумение: как такое могло случиться с человеком? Презрение: сам виноват, что докатился до такой жизни! И самое главное, страх — только бы подобного не случилось со мной! Поэтому мы стремимся свести к минимуму наше столкновение с непредсказуемой и пугающей реальностью бомжей. Спешим забыть и вернуться в свой приличный, отлаженный, понятный мир.

Бродяжничество имеет долгую историю. Иисус Христос, в сущности, был бомжом. В Евангелии от Матфея чёрным по белому написано:

«..лисицы имеют норы и птицы небесные - гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову».

На Руси существовали юродивые, которые скитались по городам, жили на подаяние и пользовались общественным уважением. РПЦ почитает 36 юродивых. Храм Василия Блаженного воздвигнут в честь бродяги, который ходил абсолютно нагим. Среди современных бомжей существуют своеобразные наследники юродивых (единицы, конечно). В Кемерово, к примеру, живёт 62-летний Леонид Коновалов, который снял философское кино про себя и жизнь и отправил его на Каннский фестиваль. Фильм проходит отборочный тур. В апреле бомж ждёт приглашение в Канны.

Государство с бродягами, как правило, борется. Потому что бомж — существо с государственной точки зрения лишнее и вредное. Пользы и денег в казну не приносит, а для общества представляет реальную опасность. В Царской России бродяжничество (неспособность или нежелание указать своё истинное звание и место жительства) считалось уголовным преступлением. Бродяг приговаривали либо к 4 годам исправительных работ, либо к ссылке в Сибирь. За ложные показания полагалось 30-40 ударов розгами. Бездомных стариков и инвалидов помещали в дома призрения.

С одной стороны, хороший закон. Прямо по пословице «Кто не работает, тот не ест». С другой стороны, Бродский, Нобелевский лауреат, получил по этому указу 5 лет тюрьмы (да, это был политический процесс, но факт остаётся фактом). Действовала статья 209 УК, по которой за систематическое бродяжничество и тунеядство могли посадить на 2 года. Благодаря этой статье в Петербурге существует легендарная котельная «Камчатка» и песня Гребенщикова «Поколение дворников и сторожей».

(кадр из фильма «Рок»)

После развала СССР количество бомжей, особенно в мегаполисах, резко возросло. Ряды бездомных пополнили жертвы финансовых пирамид, приватизации и прочих реформ лихих 90-х, а также те, кто не смог приспособиться к условиям нарождающегося капитализма. Конституция РФ, в отличие от советской, не гарантирует россиянам ни жилья, ни работы. Капитализм всё-таки. Бродяжничество и тунеядство не считается ни уголовным преступлением, ни административным правонарушением.
Свобода личности соблюдена. Хочешь жить на улице — пожалуйста. Не хочешь работать — да ради бога. Цою и Бродскому в современной России жилось бы вольготно. С другой стороны, государству в прямом смысле плевать на весьма значительную часть граждан, погибающих на улицах.

Да, функционируют приюты для бездомных. Например, в Петербурге и в Москве работают около 20 приютов на 60 человек. При этом количество бомжей в России по официальной статистике приближается к 4 миллионам. Полиция против бомжей бессильна. Всё, что может сделать полицейский, — это отправить бомжа в спецприёмник и выдать ему документы, а иногороднего выслать. Никаких внятных государственных программ работы с бездомными не существует. Фактически, бомжами не занимается никто, кроме редких благотворительных и волонтёрских организаций.

С точки зрения среднестатистического налогоплательщика, бомжи — несомненное зло. Бомж — существо асоциальное и, как я уже писала выше, опасное для общества. В городах бомжи ночуют в подвалах и становятся причиной пожаров. Бомжи едят собак в и кошек, в том числе и домашних. Половина бездомных в России — бывшие зэки. Часть — потенциальные заключённые, которые скрываются от полиции. Многие промышляют воровством, дело доходит и до убийств. Наконец, бомжи — переносчики опасных заболеваний.

«…бездомные болеют педикулезом, чесоткой, различными видами грибковых заболеваний. А еще, пообщавшись с бомжем, можно подхватить любую инфекцию, передающуюся через дыхательные пути, в том числе и туберкулез. Но чтобы заразиться всем перечисленным, надо вступить в непосредственный контакт с инфицированным бродягой, например, в давке в общественном транспорте. Правда, наиболее «популярными» среди бомжей чесоткой и педикулезом можно заболеть, и не контактируя напрямую с зараженным. Вши, особенно если их много, остаются на сиденьях и скамейках, а чесотку можно «получить», подержавшись за поручень» (Григорий Останин, начальник Московского центра дезинфекции)

(бомжи в Казани на главной площади)

Усилия волонтёров, благотворителей и полицейских зачастую оказываются тщетными. Среди бомжей немало тех, кто сознательно выбрал жизнь на улице и не собирается от неё отказываться.

«Бродяжничаю я уже давно - лет пять. И не потому, что на какую-нибудь «пирамиду» попался, квартиру продал, деньги все потерял. У меня и квартира, и машина, и работа нормальная были. Семья, дети - все чин по чину. Только вот… свободы, что ли, не хватало. Вечно вокруг: «делай то, не делай этого», на работе - начальник, дома - жена. В общем, надоело все, я взял и ушел. С мелочью в кармане дошел до вокзала, сел в первый попавшийся поезд и - поминай как звали. Я до того дня всего один раз из своего города выбирался: летом на юг. А теперь всю страну объездил. Домой? Нет, не тянет. Я хорошо живу: найти какую-нибудь работу на один день, чтобы на еду заработать, везде можно. Да и «свои» всегда помогают: у нас люди отзывчивые. А самое главное: я никому не должен и мне никто не должен, как хочу, так и живу ».
Часто случается так, что бомжа накормят, отмоют, пристроят за счёт бюджета, а он снова возвращается на насиженное место — на вокзал или в подвал. Не хочет расставаться со свободой, которую даёт бродячая жизнь. Ведь, как ни крути, в жизни на улице есть свои преимущества. Бомж думает только о себе, не имеет никаких обязательств, не несёт никакой ответственности и не подчиняется никаким законам. У бомжа нет начальников, нет рабочего графика, он волен делать всё, что захочет. Многим нравится жить на улице. К слову, 90% бездомных вполне трудоспособны. Они просто не хотят работать.

В 2007 году в Думу был внесён законопроект о регулировании вопросов бродяжничества и решении проблем бездомных. Законопроект предлагал обязать бездомных регистрироваться и проходить регулярные медосмотры. За отказ от регистрации предполагалось давать 10 суток, злостных нарушителей могли упечь в спецучреждение. Закон раскритиковали: во-первых, о какой регистрации может идти речь, когда у 70% бродяг нет даже паспорта? Во-вторых, бомж, каким бы опустившимся он ни был, всё же человек. Принудительное лечение, а тем более заключение за бродяжничество, которое преступлением не является, — это нарушение прав человека. Если бомж выбрал жизнь на улице, он имеет на это право.

Гуманные граждане выступают против возвращения уголовного наказания за бродяжничество. Они считают, что принудиловкой ничего не решишь. Нужна комплексная государственная программа по реабилитации и социальной адаптации бомжей.

«От бездомных нельзя избавиться! Им надо оказывать помощь, поддерживать на пути к нормальной жизни. И одной бесплатной похлебкой эту проблему не решишь. Нужны большие денежные вливания, спонсорская помощь. Богатые должны начать помогать бедным» (Константин Казанцев, директор Дома ночного пребывания)

Радикально настроенные граждане выступают за решительную борьбу с бомжами на государственном уровне. Гуманность и терпимость по отношению к бомжам, вроде уважения их прав, — палка о двух концах. Во-первых, государство обязано прежде всего защитить законопослушных граждан от социально опасных бездомных. Во-вторых, уважать право бомжа на бродячую жизнь — это значит позволить ему погибать на улице от холода, голода или в результате расправы товарищей по несчастью. По статистике, средняя продолжительность жизни бродяги на улице 3-5 лет. Довольно негуманно не замечать, как умирают тысячи людей. В-третьих, реабилитация и адаптация армии бездомных — это миллионы рублей. Вся финансовая тяжесть подобной государственной программы снова ляжет на плечи налогоплательщиков. В-четвёртых, что делать с теми, кто не желает адаптироваться? Кормить бесплатно?

«О каких правах вы говорите? Бомжи давно потеряли человеческий облик. Это уже не люди, а какие-то человеческие обломки! Собрать всех, отмыть, вылечить и заставить работать!».

«Сажать их надо! Или высылать за 101 километр как было в СССР. В Сибирь, вон сколько деревень пустует».

«ненавижу бомжей!!! отстреливал бы как бешеных собак!! фашисты, чтобы не говорили были не дураки, всех бомжей и алкоголиков собрали и отправили строить дома и мосты».

«К сожалению, мы не имеем лицензии на отстрел бомжей, а других законных способов справиться с ними сегодня нет».

Михалев, правда, потом заявил, что это он так неудачно пошутил.
Гуманисты возражают: среди бомжей много таких, кто оказался на обочине жизни не по своей воле. Человек без документов и пресловутой прописки практически не имеет шансов найти вменяемую работу и жильё. Всё по пословице «без бумажки ты – какашка». Многие люди становятся бездомными по вине государства . В прошлом году, например, по судебному решению было выселено из своего жилья 20 827 человек, без предоставления другого жилого помещения. Отсутствует нормальная система социальной адаптации бывших заключённых. В результате армия бездомных регулярно пополняется зэками, готовыми на кражи и убийства.

Осенью этого года в Петербургском ЗАКСе рассматривали законопроект о создании специальных режимных поселений для бомжей. Планировалось организовать общежития где-нибудь в Вологодской области, предоставлять работу и т.д. Правда, никто не задумался о том, понравилось бы жителям Вологодской области это сомнительное соседство. К слову, подобные приюты для бездомных уже существуют в США. При этом количество бродяг в процветающей Америке не сокращается. По официальным данным, в Штатах примерно 3.5 млн. бомжей. Немногим меньше, чем в России. Достаточно бродяг и в сытой-обутой Европе.

«Бездомные - это особая культура, которая присутствует не только у нас, но и в более богатых странах. Бездомным нравится такой образ жизни, им комфортно. Я не сторонник того, чтобы государство вмешивалось в этот процесс. Надо просто формировать культуру в обществе» (Игорь Чернышев, член Совета Федерации по социальной политике)

Я думаю, что одним формированием культуры в обществе от бомжей не избавишься. Радикальные меры по отношению к бомжам могут решить проблему. Но будем честны: в современной России с её законодательной системой и коррупцией бомжом может стать любой гражданин .

Видео про бомжей живущих в России:

«Саша, просыпайся. Посетителей принимаешь»? Молодой человек встаёт и по-армейски быстро заправляет кровать. Уже несколько дней Александр Егоров живёт в одной из палат отделения пульмонологии первой омской городской больницы.

История молодого парня, проведшего пять лет на улице, быстро разлетелась по социальным сетям. До совершеннолетия жил и учился в коррекционном интернате № 16. Когда ему исполнилось 18 лет, он покинул интернат и пор оказался на улице. Сейчас ему уе 23.

Жанна Александровна

Настоящим спасителем для Саши стала школьная учительница Жанна Александровна. Их встреча произошла в декабре, в самые суровые морозы. Женщина обнаружила Сашу около своего дома, в коллекторе:

«Нашла его на теплотрассе. Бомжиха лежала там огромная, а рядом парень молодой. Я проходила мимо, на работу шла, а она у меня хлеб попросила. Ну, где я ей его возьму? На обратном пути зашла в магазин, купила молока и хлеба. Думаю, встречу их - отдам, нет - так домой принесу. Встретила. Отдала я продукты и у парня спрашиваю, как же такой молодой - и на улице? Он ответил, что из интерната коррекционного после выпуска выгнали на улицу, ничего не объяснив. Мы поговорили, он рассказал, что есть огромное желание изменить жизнь, всё исправить. Конечно, это только его версия, но я уже не могла выбросить его из головы».

Саша выглядит несколько младше своего возраста. Он немногословен. На пальце татуировка. Характерные жесты выдают «опытного» человека - Саша побывал в колонии для несовершеннолетних и секрета из этого не делает - в его ситуации избежать подобного опыта было сложно.

Жанна Александровна обращалась в полицию, там ей сказали, что хорошо знают Сашку. Рассказали, как уже пытались ему помочь, пристроить куда-то, но он сбегал. Посоветовали не стараться, все они одинаковые, как ни пытайся, всё равно на улице опять окажутся. Скорее всего, по-настоящему Саше никто и не пробовал помочь.

«Мы стали постоянно видеться с Сашей. Договаривались с ним, в какое время встретимся, где. Ходили чай пить в «шаурму». Ну, он пил, это я так называю „Мы чай пьём“», - улыбается Жанна Александровна.

Врачи не находили никаких болезней

Незадолго до встречи со спасительницей Сашу сильно избили. К привычному виду бездомного добавилось и помятое лицо - в таком виде никуда не пустят, на документы не сфотографируют. Кое-как Жанне Александровне удалось договориться и провести Сашу в баню. Насилу ей удалось его отмыть. Они старались просидеть в бане как можно дольше - всё равно ему на улицу возвращаться приходилось. Домой взять Сашу школьная учительница не отважилась.

«Решила его в больницу положить, чтоб он там отлежался, подлечился. Сначала его не хотели брать, не находили никаких болезней. Но я сказала: ищите! Конечно, обнаружилось и воспаление лёгких, и раны все его. Вот уже третью неделю. Должны скоро выписать, наверно. Но мы к этому готовы, я договорилась с православным приютом, там пообещали пристроить Сашу на первое время. Они возьмут его на два месяца. За это время ему помогут с документами», - рассказывает женщина .

Жанна Александровна показывает вещи, которые удалось собрать для Саши. Вот сапоги, уже немного изношенные, но по сравнению с теми, что были на Саше при первой встрече — «небо и земля». Вот тумбочка с одеждой, всего хватает. Есть и зимние вещи. «Сейчас не хватает только белья и носков. Многое удалось собрать. Я сначала по своим знакомым собирала, потом в Интернете объявление повесили, в социальных сетях. Откликнулось много народу», - с благодарностью говорит женщина.

Я ведь ничего не знал

Жанна Александровна интересуется у Саши последними новостями:

- Ну что, как лечение?

- Нормально, перевязки делают. Антибиотики колют.

- Мёд вот тебе принесла.

- Спасибо.

- А на улице так холодно, - смеётся Жанна Александровна.

- Да! 22 градуса, а тут тепло, - соглашается Саша.

- Саш, расскажи, нам это нужно всё? Мы хотим изменить жизнь?

- Конечно! Сколько можно уже, натерпелся.

- Я у тебя не спрашивала ещё, скажи, как ты попал в колонию?

- Да было там, - видно, что Саша говорить на эту тему не хочет.

- Какие у тебя увлечения? Кем хочешь работать? - спрашиваю уже я.

- Ну, это всё смотреть надо, вспоминать. Так много увлечений. Мебель мы делали, стулья. Надо думать.

Жанна Александровна рассуждает о вариантах трудоустройства: «Одна девушка приходила, предлагала сторожем, с проживанием. Это хороший вариант. Жильё, конечно, необходимо. Снять квартиру - это восемь тысяч, в частном секторе, может, дешевле. Будем думать».

Как воспитаннику детского дома, Саше положено жильё. Но свою возможность он уже один раз упустил. Дело в том, что до недавнего времени в очередь необходимо было встать до 23 лет. Но в связи со вступившими в силу с нового года изменениями, у Саши вновь появляется эта возможность. Саша рассказывает, что из интерната его отчислили по достижению 18 лет без лишних слов: «Свободен, - сказали, не имеем права больше тебя держать. И хоть бы подсказали, что мне нужно встать на очередь за жильём. Я же не знал ничего».

Перед уходом из Сашиной палаты я увидел безумно трогательную сцену: Жанна Александровна обняла Сашу и спросила: «Какой у нас девиз, Саш?» - и уже вместе они отвечают: «Только вперёд! Ни шагу назад!». Как в кино.

Саша идёт нас провожать. Проходя по коридорам, заставленным койками с больными, Саша рассказывает, как ему повезло с лечащим врачом: «Мне все говорят, не в те руки ты попал, врач такая, что не выпустят тебя, пока окончательно не вылечишься. Так для меня это только лучше».

Еще бы Саша не подвел

Мы прощаемся, Жанна Александровна обещает прийти завтра. После интерната и пяти лет на улице Саше, наконец, повезло. И хочется верить, он свой шанс не упустит и не наделает ошибок.

Конечно, Жанна Александровна понимает, с какими рисками связана её опека над Сашей. Часто такие истории заканчиваются большим разочарованием. Возможно, и её подопечный выберет для себя путь профессионального бомжа, как та «огромная бомжиха с пенсией в 17 тысяч». Но то спокойствие, которое настигло омскую учительницу после того как она пристроила Сашу в больницу и впервые за месяц смогла спокойно заснуть, - уже большое счастье.

Ещё бы Саша не подвёл.