Пьеса “Вишневый
сад” была написана Чеховым в 1903 году. Это
время вошло в историю как
предреволюционное. В этот период многие
прогрессивные писатели пытались осмыслить
существующее состояние страны, найти выход
из многочисленных противоречий, охвативших
Россию начала

“Вишневый
сад” - многоплановое произведение. Чехов
затронул в нем множество проблем, не
потерявших актуальности и в наши дни. Но
основным вопросом является, конечно, вопрос
о противоречиях между старым и новым
поколениями. Эти противоречия лежат в
основе драматического конфликта пьесы.
Уходящему миру дворян противопоставляются
представители нового общества.

Представителей
дворянства Чехов не наделяет теми
деспотическими чертами, которые мы видим в
произведениях других авторов. Раневская и
Гаев предстают перед читателями
порядочными, честными людьми. Так,
отзываясь о Раневской, Чехов
характеризовал ее как “нежную, очень
добрую” женщину. О Раневской благодарно
говорит Лопахин. Петр Трофимов выражает
Любови Андреевне свою признательность за
то, что она приютила “вечного студента”.
Раневская и Гаев душевно относятся к слугам.
Но всем положительным чертам владельцев
вишневого сада противопоставлен их
иждивенческий образ жизни. “Владеть живыми
душами - ведь это переродило всех вас”, -
говорит о них Петя Трофимов. В ранних
вариантах вместо слова “переродило” было
написано более категорично - “развратило”.

Раневская и
Гаев не могут ничего сделать
самостоятельно, всегда нуждаются в чьей-то
помощи. Нелепость подобного состояния
передается Чеховым и в самом поведении этих
героев. Природная доброта Раневской не
может принести радости. Находясь на грани
полного разорения, она сорит деньгами: дает
деньги прохожему-попрошайке; почти все свои
средства, отпущенные богатой бабушкой на
выкуп сада, Любовь Андреевна тратит на
парижского возлюбленного. Совершая
подобные “акты благодеяния”, она забывает
о своей дочери Ане, не думает о дальнейшей
судьбе Вари.

Обреченность
Раневской и Гаева очевидна для Чехова.
Писатель показывает эту обреченность в
самой речи героев. Гаев

Обречены не
только Раневская и Гаев, обречено все
дворянское общество. Нелепость
существования этого класса подтверждает и
образ Симеонова-Пищика, который утверждает,
прочитав, что “можно делать фальшивые
деньги”. Ярославская тетушка, которая
упоминается в разговорах, дает десять тысяч
на покупку сада, но дает с условием -
выкупить на ее имя.

Этому
дворянскому кругу противопоставлен “новый
человек” Лопахин. Однако и он, по мнению
Чехова, не является достойной сменой
минувшему поколению. Лопахин - делец. И все
его хорошие качества: понимание
прекрасного, глубокие душевные порывы _ ВСе
это заглушается в нем стремлением к
обогащению. Рассказывая о своих планах,
Лопахин упоминает о том, что хочет засеять
маковые поля. Он описывает картину цветущих
маков, их красоту, но все эти мысли обрывает
упоминание Лопахиным предполагаемой
выручки. Нет, не такого героя хочет видеть
Чехов!

На смену
старому поколению приходят люди нового
склада. Это Аня Раневская и Петя Трофимов.

Аня мечтает
о новой счастливой и прекрасной жизни:
сдать экзамены за курс гимназии и жить
собственным трудом. Она представляет себе
новую, цветущую Россию.

Чехов не
был революционером. Поэтому он не сумел
найти реального выхода из кризиса, в
котором находилась Россия. Писатель
глубоко сочувствует новым явлениям,
происходящим в стране, ему ненавистен
старый уклад. Продолжателями чеховских

Задачи и тесты по теме "ДРАМАТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ ПЬЕСЫ А.П. ЧЕХОВА “ВИШНЕВЫЙ САД”"

• Морфологическая норма - Важные темы для повторения ЕГЭ по русскому языку

  Уроков: 1 Заданий: 8

Конфликт – столкновение взаимоисключающих сторон, мнений, точек зрений, имеющее несколько стадий развития – латентную, кризисную, постконфликтную». Используя именно это толкование, мы можем найти предшественников Чехова в раскрытии данной темы. Если мы сделаем акцент на борьбе мировоззрений, то, конечно же, вспомним о романе Тургенева «Отцы и дети» как о хронике гибели вестников несостоявшейся бури.

Однако стоит заметить, что в каждом противостоянии есть как единое целое, группы, толпы, так и персоналии, люди и личности, которые оказываются в гуще событий, перед моральным выборов, которые втянуты ветром перемен.

Он суров и беспощаден, разбрасывает семена раздора и ломает нежизнеспособные деревья, однако этот поток всегда справедлив – поскольку не видит различий между старыми и молодыми, либералами и славянофилами, Обломовыми и Штольцами. Трагедия одного в результате движения масс – лейтмотив повести «Обломов» Гончарова, произведения, заставившего не одного человека вздрогнуть и, если читатель нашёл знакомые черты, измениться в сторону, которую он найдёт для себя лучшей. В ходе данной творческой работы мы рассмотрим два вида конфликта, представленных в пьесе «Вишневый сад» — внутриличностный «тремор» Раневской и социальная «лихорадка» Лопахина,которые в итоге сопоставим и найдём общее в этих двух трагедиях.

Мы впервые знакомимся с Раневской, когда она возвращается из Парижа в родное поместье, после долгого путешествия по законодательнице мод-Франции, что вполне являлось достаточно тривиальным видом времяпрепровождения для данной эпохи. Печальный образ, грустная история о невзаимной и трагической любви, стоящая на пороге дома нищета, жизненный опыт и память о прекрасном прошлом – всё это складывается в единый романтический силуэт, который вызывает разную реакцию у читателя.

Женщина, отдавшая всё своей любви ради некого него? Справедливо, как недалекий импульсивный человек, наивностью и добродушностью которого воспользовался ближний. Будь автор представителем романтизма, читателю бы представилась повесть о жизни после предательства – мучительном, жалком существовании и смерти после дней, недель, даже лет человеческого счастья. Однако Антон Павлович Чехов – один из величайших писателей – реалистов, и поэтому мы должны заострить внимание на её душевном «грузе», о котором постоянно напоминает и автор, и она сама. Её «бремя», биография, прошлое – проклятье и благословение; счастье на бумаге, в мифическом «тогда», и мучительная рутина объективного «сейчас». Её можно понять, как человека, однако историческая справедливость неумолима, как и время, которое истощило вишневый сад.

Однако, пьеса «Вишневый сад» наверняка бы не изучалось в курсе старшей школы, если бы не имела в себе социального смысла, отображения особенностей общественных отношений того времени, и ключевая персона здесь – Лопахин Ермолай Алексеевич. По ходу повествования читатель может получить образ, по-разному трактуемый с точки зрения современной жизни и определенного периода, обозначенного временными рамками произведения. Он не богат, но не беден, у него нет громкого социального статуса, но он не так прост, как кажется.

Ермолай Алексеевич – сын крепостного, но сам находится в обществе дворян и приближенных к этому кругу людей, что по меркам того времени достаточно сильный прорыв. Однако он сам замечает, что его положение никак не сказывается на внутренней сущности, не меняет его корни. Впрочем, интересно нам его не столько происхождение – хотя оно уже становится знаком, что мы идём по верному пути,- сколько его взаимоотношения с другими персонажами и символическая картина конца произведения.

Лопахин пренебрежительно относится к людям ниже статусом, но при этом активно принимает участие в судьбах других людей, находится постоянно как бы в «кадре». Здесь можно найти указку на тот «пограничный» статус, в котором пребывает герой. Впрочем, нас сильнее интересует конец произведения – то ли радость, то ли горькая усмешка над своим прошлом (цитата про отца и деда) и нынешним, и, самое главное, тишина, молчание. Лопахин просит играть музыкантов, чтобы заглушить её.

В конце концов, дома не остаётся никого, кроме студента, которого наверняка использовал автор для выражения своего отношения к историческому процессу, но и он удаляется. Если брать символический уровень, то «буржуазия» остаётся одна в «России», которую пытается перекроить на свой лад – прежде всего, уничтожая «культурный пласт когда-то великого сословия» в виде вишневого сада. Это вовсе не значит, что Лопахин – выскочка, которому повезло, а теперь он не знал, что делать с деньгами. Это значит, что одни люди заменили других, но вместе с теми, кто покинул нас, ушли традиции, ушли мысли, ушло то, что никогда не вернуть – что существовало только в сознании, на словах, может быть, вместе с определенными людьми. Такова сущность социального конфликта – признака того, что конкретный социум нуждается в обновлении, и его развития.

Если мы углубимся в науку о конфликтах, то узнаем, что оба этих вида – внутриличностный и социальный – являются уникальными. Раневская всё оставшуюся жизнь будет бежать от себя, от принятия каких-либо решений; Лопахин стал маргиналом в ином, ненаучном понимании – сын крепостного остаётся его сыном, независимо от состояния, так же как дворяне останутся ими же, несмотря на многочисленные унижения, связанные с нищетой. От голоса внутри, разрывающего твоё сознание, лишающего сна, лишающего ясности ума и сводящего в могилу, никуда не деться – точно так же, как и под деревом не спрятаться от кислотного дождя новой эпохи и вьюги.

В заключение стоит сказать, что тема социальных конфликтов, которые касаются не только государства, но и каждого его гражданина, будет позже поднята Михаилом Афанасьевичем Булгаковым, Борис (как?) Пастернаком и их потомками. Эта пьеса из ряда тех, что не призваны рассмешить или вызвать дежавю у зрителя. Это полноценное произведение, со своим междустрочием, которое можно осмыслить философски и житейски.

Тема конфликтов здесь – основная, потому что именно через этот уровень взаимодействия людей всегда происходили крупнейшие перемены, совершались открытия, творились подвиги. Но в каждой войне есть погибшие, в каждой драке – пострадавшие, в каждой ссоре – обиженные, и о них нельзя забывать, ведь они – жертва на алтаре истории – вот, что мне кажется, хотел донести до нас Антон Павлович Чехов.

Однако центральное с виду событие - борьба за вишневый сад - лишено того значения, какое отвела бы ему классическая драма и какое, казалось бы, требует сама логика расстановки в пьесе действующих лиц. Конфликт, основанный на противоборстве социальных сил, у Чехова приглушен. Лопахин, русский буржуа, лишен хищнической хватки и агрессивности по отношению к дворянам Раневской и Гаеву, а дворяне нисколько не сопротивляются ему.

В чем же главный узел драматического конфликта? Вероятно, не в экономическом банкротстве Раневской и Гаева. Ведь уже в самом начале лирической комедии у них есть прекрасный вариант экономического процветания, по доброте сердечной предложенный тем же Лопахиным: сдать сад в аренду под дачи. Но герои от него отказываются. Почему? Очевидно, потому, что драма их существования более глубока, чем элементарное разорение, глубока настолько, что деньгами ее не поправишь и угасающую в героях волю к жизни не вернешь.

С другой стороны, и покупка вишневого сада Лопахиным тоже не устраняет более глубокого конфликта этого человека с миром. Торжество Лопахина кратковременно, оно быстро сменяется чувством уныния и грусти. Этот странный купец обращается к Раневской со словами укора и упрека: «Отчего же, отчего вы меня не послушали? Бедная моя, хорошая, не вернешь теперь». И как бы в унисон со всеми героями пьесы Лопахин произносит со слезами знаменательную фразу: «О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь».

Здесь Лопахин впрямую касается скрытого, но главного источника драматизма: он заключен не в борьбе за вишневый сад, а в субъективном недовольстве жизнью, в равной мере, хотя и по-разному, переживаемом всеми без исключения героями

«Вишневого сада». Драма жизни заключается в разладе самых существенных, корневых ее основ. И потому у всех героев пьесы есть ощущение временности своего пребывания в мире, чувство постепенного истощения и отмирания тех форм жизни, которые когда-то казались незыблемыми и вечными. В пьесе все живут в ожидании неотвратимо надвигающегося рокового конца. Распадаются старые основы жизни и вне и в душах людей, а новые еще не нарождаются, в лучшем случае они смутно предчувствуются, причем не только молодыми героями драмы. Тот же Лопахин говорит: «Иной раз, когда не спится, я думаю: Господи, Ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами». Грядущее задает людям вопрос, на который они, по своей человеческой слабости, не в состоянии дать ответа. Есть в самочувствии чеховских героев ощущение какой-то обреченности и призрачности их существования.

С самого начала перед нами люди, тревожно прислушивающиеся к чему-то неотвратимому, что грядет впереди. Это дыхание конца вносится в самое начало пьесы. Оно не только в известной всем роковой дате 22 августа, когда вишневый сад будет продан за долги. Есть в этой дате и иной, символический смысл - абсолютного конца целого тысячелетнего уклада русской жизни. В свете абсолютного конца призрачны их разговоры, неустойчивы и капризно переменчивы отношения. Люди как бы выключены на добрую половину своего существования из набирающего темп потока жизни. Они живут и чувствуют вполсилы, они безнадежно опаздывают, отстают.

Символична и кольцевая композиция пьесы, связанная с мотивом опоздания сначала к приходу, а потом к отходу поезда. Чеховские герои глуховаты по отношению друг к другу не потому, что они эгоисты, а потому, что в их ситуации полнокровное общение оказывается попросту невозможным. Они бы и рады достучаться друг до друга, но что-то постоянно «отзывает» их. Герои слишком погружены в переживание внутренней драмы, с грустью оглядываясь назад и с робкими надеждами всматриваясь вперед. Настоящее остается вне сферы главного их внимания, а потому и на полную взаимную «прислушливость» им просто не хватает сил.

Перед лицом надвигающихся перемен Лопахина - условная победа, как поражение Раневской - условное поражение. Уходит время для тех и других. Есть в «Вишневом саде» что-то и от чеховских инстинктивных предчувствий надвигающегося на него рокового конца: «Я чувствую, как здесь я не живу, а засыпаю или все ухожу, ухожу куда-то без остановки, как воздушный шар». Через всю пьесу тянется этот мотив ускользающего времени. Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно»,- говорит Гаев. «Да, время идет»,- вторит ему Лопахин.

Время идет! Но кому суждено быть творцом новой жизни, кто насадит новый сад? Жизнь не дает пока ответа на этот вопрос. Готовность есть как будто бы у Пети и Ани. И там, где Трофимов говорит о неустроенности жизни старой и зовет к жизни новой, автор ему определенно сочувствует. Но в рассуждениях Пети нет личной силы, в них много слов, похожих на заклинания, а порой проскальзывает и некая пустопорожняя болтливость, сродни разговорчивости Гаева. К тому же он «вечный студент», «облезлый барин». Не такие люди овладевают жизнью и становятся творцами и хозяевами ее. Напротив, жизнь сама Петю изрядно потрепала. Подобно всем недотепам в пьесе, он нескладен и бессилен перед нею. Молодость, неопытность и жизненная неприспособленность подчеркнуты и в Ане. Не случайно же Чехов предупреждал М. П. Лилину: «Аня, прежде всего ребенок, веселый, до конца не знающий жизни».

Итак, как она виделась Чехову на рубеже двух веков, еще не выработала в себе действенный идеал человека. В ней зреют предчувствия грядущего переворота, но люди пока к нему не готовы. Лучики правды, человечности и красоты есть в каждом из героев «Вишневого сада». Но они так разрозненны и раздроблены, что не в силах осветить грядущий день. Добро тайно светит повсюду, но солнца нет - пасмурное, рассеянное освещение, источник света не сфокусирован. В финале пьесы есть ощущение, что жизнь кончается для всех, и это не случайно. Люди «Вишневого сада» не поднялись на высоту, которой требует от них предстоящее испытание.

Погружаясь в состояние глубокого религиозного кризиса, они потеряли над жизнью контроль, и она ускользнула от них к лакеям Яшам, к неудачникам Епиходовым. Насадить новый сад, как и предчувствовал Чехов, им, конечно же, не удалось. А Чехов писал «Вишневый сад» в преддверии революции 1905 года. Это была его последняя драма. Весной 1904 года здоровье писателя резко ухудшилось, предчувствия не обманули его. По совету врачей он отправился на лечение в курортный немецкий городок Баденвейлер. Здесь 2 (15) июля 1904 года Антон Павлович Чехов скоропостижно скончался на сорок пятом году жизни.

За бытовыми эпизодами и деталями ощущается движение «подводного течения» пьесы, ее второй план. Чеховский театр строится на полутонах, на недоговоренности, «параллельности» вопросов и ответов без подлинного общения. Замечено, что главное в драмах Чехова скрыто за словами, сконцентрировано в знаменитых паузах: в «Чайке», например, 32 паузы, в «Дяде Ване» — 43, в «Трех сестрах» — 60, в «Вишневом саде» — 32. Такой «молчаливой» драматургии до Чехова не было. Паузы в значительной степени формируют подтекст пьесы, ее настроение, создают ощущение напряженного ожидания, прислушивания к подземному гулу грядущих потрясений.

Мотив одиночества, непонимания, растерянности — ведущий мотив пьесы. Он определяет настроение, мироощущение всех персонажей, например, Шарлотты Ивановны, спрашивающей самое себя прежде всего: «Кто я, зачем я, неизвестно». Не может найти «верного направления» Епиходов («двадцать два несчастья»): «...никак не могу понять направления, чего мне собственно хочется, жить мне или застрелиться». Фирсу прежний порядок был понятен, «а теперь все вразброд, не поймешь ничего». И даже прагматичному Лопахину лишь иногда «кажется», что он понимает, зачем он живет на свете.

Хрестоматийным стал часто цитируемый фрагмент второго действия пьесы, в котором непонимание, сосредоточенность каждого персонажа пьесы исключительно на собственных переживаниях предстают с особой наглядностью:

«Любовь Андреевна. Кто это здесь курит отвратительные сигары...

Гаев. Вот железную дорогу построили, и стало удобно. Съездили в город и позавтракали... желтого в середину! Мне бы сначала пойти в дом, сыграть одну партию...

Лопахин. Только одно слово! (Умоляюще.) Дайте же мне ответ!

Гаев (зевая). Кого?

Любовь Андреевна (глядит в свое портмоне). Вчера было много денег, а сегодня совсем мало...»

Диалога нет, реплики случайны, настоящее кажется зыбким, а будущее — неясным, тревожным. А. П. Скафтымов комментирует: «Таких “случайных” реплик у Чехова множество, они всюду, и диалог непрерывно рвется, ломается и путается в каких-то, видимо, совсем посторонних и ненужных мелочах. В них важен не предметный смысл, а жизненное самочувствие». Каждый говорит (или молчит, и молчание становится красноречивее слов) о своем, и это свое оказывается недоступным для других.

Для Раневской и Гаева предложение Лопахина отдать имение под дачи, вырубив старый вишневый сад, представляется низменно «материальным», пошлым: «Дачи и дачники — это так пошло, простите», — отвечает Любовь Андреевна Раневская. Те 25 тысяч годового дохода, которые обещает им Лопахин, не могут компенсировать владельцам очень важного — памяти о дорогом прошлом, красоты сада. Для них снести дом и вырубить сад — это и означает потерять имение. По словам А. П. Скафтымова, «у всех лиц пьесы имеется внутри что-то эмоционально дорогое, и у всех оно показано Чеховым одинаково недоступным для всех окружающих».

Есть у каждого персонажа что-то, что заглушает боль расставания с вишневым садом (или радость приобретения). Ведь могли же Раневская и Гаев легко избежать разорения, для этого стоило всего лишь отдать в аренду вишневый сад. Но отказываются. С другой стороны, и Лопахин после приобретения вишневого сада не избежит уныния и грусти. Он обращается неожиданно со словами упрека к Раневской: «Отчего же, отчего вы меня не послушали? Бедная моя, хорошая, не вернешь теперь». И в тон со всем ходом пьесы, настроениями всех персонажей Лопахин произносит свою знаменитую фразу: «О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь». Жизнь всех героев нелепая и нескладная.

Суть конфликта пьесы заключается не в утрате вишневого сада, не в разорении владельцев дворянской усадьбы (иначе, наверное, пьеса имела бы другое название, например, «Продажа имения»). Причина разлада, источник конфликта — не в борьбе за вишневый сад, а во всеобщем недовольстве жизнью, по справедливому утверждению А. П. Скафтымова: «Жизнь идет и напрасно сорится у всех давно, изо дня в день. Горечь жизни этих людей, их драматизм, следовательно, состоит не в особом печальном событии, а именно в этом длительном, обычном, сером, одноцветном, ежедневно будничном состоянии».

Но, в отличие от классической драмы XIX века, виновник страданий и неудач в пьесе не персонифицирован, не назван, им не является кто-либо из действующих лиц. И читатель обращает свой вопросительный взор за пределы сцены — в само устройство, «сложение» жизни, перед лицом которого оказываются бессильными все персонажи. Главный конфликт чеховских пьес — «горькая неудовлетворенность самим сложением жизни» — остается неразрешенным.

Чехов в своих пьесах, и с наибольшей силой в «Вишневом саде», выразил настроения рубежа эпох, когда явственно ощущался гул надвигающихся исторических катаклизмов. Симптоматично, что в том же 1904 году, когда был поставлен "Вишневый сад", было написано близкое по эмоциональному ощущению действительности стихотворение поэта-символиста З. Гиппиус, в котором чрезвычайно экспрессивно было выражено недовольство современностью и знание о предстоящих переменах.

В пьесе все живут ожиданием неотвратимо надвигающейся катастрофы: расставания не с вишневым садом, а с целой тысячелетней эпохой — тысячелетним укладом русской жизни. И никто еще не знает, но уже предчувствует, что под топором Лопахина погибнет не только сад, но и многое из того, что дорого и Раневской, и Лопахину, и тем, кто верил, что «все будет иначе», — Ане и Пете Трофимову. Перед таким будущим оказывается призрачным сюжетный конфликт «Вишневого сада».

Чеховское творчество справедливо называют энциклопедией духовных исканий своего времени, в котором отсутствовала общая идея. В одном из писем Чехов о своей эпохе безвременья писал: «У нас нет ни ближайших, ни отдаленных целей, и в нашей душе хоть шаром покати. Политики у нас нет, в революцию мы не верим, бога нет, привидений не боимся, а я лично даже смерти и слепоты не боюсь... Не я виноват в своей болезни, и не мне лечить себя, ибо болезнь сия, надо полагать, имеет свои скрытые от нас хорошие цели и послана недаром...»