Вопрос

Ответ

Название статьи.

Какая тема обсуждается?

Каково основное утверждение по теме?

Что поддерживает основное утверждение? Перечислите эти доводы?

Урок выполнен в технологии развития критического мышления через чтение и письмо

Разработчики:

Коллектив учителей – практиков:

Самсонкина Татьяна Леонидовна, МБОУ «СОШ № 4», г. Боготол

Максименко Ирина Михайловна, МБОУ «Гимназия № 1», г. Норильск Тюрина Татьяна Анатольевна, МБОУ «Агинская СОШ № 1», Саянский район

Лазько Юлия Михайловна, МКОУ «Владимирская СОШ», Боготольский район

г. Красноярск, ноябрь 2013 г.

Предварительный просмотр:

http://go.mail.ru/search_video?q=%D0%BE%D1%82%D1%86%D1%8B+%D0%B8+%D0%B4%D0%B5%D1%82%D0%B8+%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC+%D1%81%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9+%D0%B0%D0%B2%D0%B4%D0%BE%D1%82%D1%8C%D0%B8#s=Zoomby&sig=eda2e0a1de&d=490604638

«А судьи кто?» «Вы нынешние, ну-тка!» «Ругают здесь, а там благодарят».

1. «Ругают здесь, а там благодарят». 2. «А судьи кто?» 3.«Вы нынешние, ну-тка!»

Д.И.Писарев Роман Тургенева шевелит ум, наводит на размышление, потому что весь проникнут самой полной, самой трогательной искренностью. Базаровщина – болезнь нашего времени, которая пристаёт к людям, стоящим по своим умственным силам выше общего уровня. У Печорина есть воля без знания, у Рудина – знание без воли, у Базарова есть и знание, и воля, мысль и дело сливаются в одно твёрдое целое… Р усский критик, публицист, сотрудник журнала «Русское слово». Нигилист. Писарев проповедовал необходимость социально-исторического и культурного прогресса, обусловливаемого гражданскими свободами и общественно-практической направленностью науки, искусства и просвещения.

Задачей Тургенева оказались – написание панегирик «отцам» и обличение «детям», которых он не понял, вместо обличения получилась клевета. - Молодое поколение представлено развратителями юношества, сеятелями раздора и зла, ненавидящими добро, - одним словом, асмодеями. Р усский публицист, литературный критик, философ-материалист. . Сотрудник журнала «Современник». Нигилист. Для для литературно-критических работ Антоновича характерны идеологический подход к литературному творчеству, стремление видеть в содержании художественного произведения непосредственное отражение «прогрессивных» или «реакционных» тенденций общественной мысли.

Один из самых могущественных и знатных демонов; дьявол вожделения, блуда, ревности и одновременно мести, ненависти и разрушения. Асмодей

М. Н. Катков «О нашем нигилизме по поводу романа Тургенева» Если в этом Базарове сидит действительная сила, то она что-нибудь другое, а никак не наука. Узкий и трудный путь натуралиста нам не по нраву. Мы возьмем у него лишь кое-что, для форса или для контенанса, и пойдем другим, более широким путем; мы не исследователи, не испытатели -- пусть другие корпят над фактами и занимаются наукою для знания, -- мы мудрецы и вероучители. Журналист, критик, консерватор. В 1856 Катков стал издателем-редактором журнала "Русский вестник", где он выступал в защиту конституционно-монархических принципов гос. устройства, безусловно поддерживая готовящиеся правительством реформы.

Ясно, что Тургенев вывел Базарова не для того, чтобы погладить его по головке, он хотел что-то сделать в пользу отцов. Но в соприкосновении с такими жалкими и ничтожными отцами, как Кирсановы, крутой Базаров увлёк Тургенева, и вместо того, чтобы посечь сына, он выпорол отцов. А.И.Герцен «Ещё раз Базаров» Герцен Александр Иванович, проэаик, мыслитель, публицист, политический деятель. Издатель-редактор журнала «Колокол». Либерал. Начал свою деятельность под влиянием великих социалистов-утопистов. В последствие становится одним из вождей "западников" и ведет борьбу со славянофилами.

Используемая литература 1. Л.И. Абдулина, Н.Н. Будникова, Г.И. Полторжицкая. Нетрадиционные уроки литературы: 5-11 классы. 2 . 3. И. Загашев. Курс лекций по технологии РКМЧП. 3. Сайт: www.proshkolu.ru

Материал подготовили Ф.И.О. Место работы Самсонкина Татьяна Леонидовна МБОУ СОШ №4 г.Боготол Тюрина Татьяна Анатольевна МБОУ «Агинская СОШ №1», Саянский район Максименко Ирина Михайловна МБОУ «Гимназия №1» г.Норильск Лазько Юлия Михайловна МКОУ Владимировская СОШ, Боготольского района

Произведение Тургенева «Отцы и дети» вызвало широкий резонанс. Было написано немало статей, пародий в форме стихов и прозы, эпиграмм и карикатур. И конечно же, основным объектом этой критики стал образ главного действующего персонажа - Евгения Базарова. Появление романа было значительным событием в культурной жизни того времени. Но современники Тургенева вовсе не были единогласны в оценке его произведения.

Актуальность

Критика «Отцов и детей» содержала в себе большое количество разногласий, которые доходили до самых полярных суждений. И это неудивительно, ведь в центральных персонажах этого произведения читатель может ощутить дыхание целой эпохи. Подготовка крестьянской реформы, глубочайшие общественные противоречия того времени, борьба социальных сил - все это нашло отражение в образах произведения, составило его исторический фон.

Споры критиков вокруг романа «Отцы и дети» длились долгие годы, и при этом запал не становился слабее. Становилось очевидным, что роман сохранил свою проблематику и злободневность. В произведении раскрывается одна из важнейших характерных черт самого Тургенева - это умение видеть те тенденции, которые зарождаются в обществе. Великий русский писатель сумел запечатлеть в своем произведении борьбу двух лагерей - «отцов» и «детей». Фактически это было противостояние между либералами и демократами.

Базаров - центральный персонаж

Также поражает и лаконичность стиля Тургенева. Ведь весь этот огромный материал писатель смог уместить в рамки одного романа. Базаров задействован в 26 из 28 глав произведения. Все остальные действующие лица группируются вокруг него, раскрываются в отношениях с ним, а также делают еще более рельефными черты характера самого главного героя. В произведении не освещается биография Базарова. Взят лишь один период из его жизни, наполненный поворотными событиями и моментами.

Детали в произведении

Школьник, которому необходимо подготовить собственную критику «Отцов и детей», может отметить краткие и меткие детали в произведении. Они позволяют писателю четко прорисовывать характер персонажей, события, описываемые в романе. С помощью таких штрихов Тургенев изображает кризис крепостничества. Читатель может увидеть «деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами". Это говорит о скудости жизни. Может быть, крестьянам приходится кормить голодный скот соломой с крыш. «Крестьянские коровенки» также изображаются тощими, исхудалыми.

В дальнейшем Тургенев больше не рисует картину сельской жизни, однако в начале произведения она описана настолько ярко и показательно, что к ней невозможно что-то добавить. Героев романа тревожит вопрос: этот край не поражает ни богатством, ни трудолюбием, и ему необходимы реформы и преобразования. Однако каким образом их можно исполнить? Кирсанов говорит о том, что какие-то меры должно предпринимать правительство. Все надежды этого героя - на патриархальные нравы, народную общину.

Назревающий бунт

Однако читатель чувствует: если народ не доверяет помещикам, относится к ним враждебно, это неизбежно выльется в бунт. И картину России накануне реформ завершает горькое замечание автора, оброненное как бы случайно: «Нигде время не бежит так быстро, как в России; в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорее».

И на фоне всех этих событий и вырисовывается Тургеневым фигура Базарова. Он представляет собой человека нового поколения, который должен прийти на смену «отцам», неспособным своими силами разрешить трудности и проблемы эпохи.

Трактовка и критика Д. Писарева

После выхода произведения «Отцы и дети» началось его горячее обсуждение в печати. Оно практически сразу же приобрело полемический характер. Например, в журнале под названием «Русское слово» в 1862 году появилась статья Д. Писарева «Базаров». Критик отмечал предвзятость в отношении описания образа Базарова, говорил, что во многих случаях Тургенев не выказывает благорасположения к своему герою, поскольку испытывает антипатию к данному направлению мысли.

Однако общее заключение Писарева не сводится к этой проблеме. Он находит в образе Базарова сочетание главных аспектов мировоззрения разночинной демократии, которые Тургенев сумел изобразить достаточно правдиво. И критическое отношение самого Тургенева к Базарову в данном отношении является скорее преимуществом. Ведь со стороны становятся более заметными как достоинства, так и недостатки. По мнению Писарева, трагедия Базарова заключается в том, что у него нет подходящих условий для его деятельности. И так как у Тургенева нет возможности показать, как живет его главный герой, он показывает читателю, как он погибает.

Необходимо отметить, что Писарев редко выражал свое восхищение литературными произведениями. Его как раз можно назвать нигилистом - ниспровергателем ценностей. Однако Писарев подчеркивает эстетическую значимость романа, художественную чуткость Тургенева. При этом критик убежден, что истинный нигилист, как и сам Базаров, должен отрицать ценность искусства как такового. Трактовка Писарева считается одной из самых полных в 60-е годы.

Мнение Н. Н. Страхова

«Отцы и дети» в русской критике вызвали широкий резонанс. В 1862 году в журнале «Время», который выходил под изданием Ф. М. и М. М. Достоевских, также появилась интересная статья Н. Н. Страхова. Николай Николаевич был статским советником, публицистом, философом, поэтому его мнение считалось веским. Называлась статья Страхова «И. С. Тургенев. «Отцы и дети». Мнение критика было достаточно позитивным. Страхов был убежден, что произведение является одним из лучших романов Тургенева, в котором писатель сумел проявить все мастерство. Образ Базарова Страхов расценивает как крайне типичный. То, что Писарев считал совершенно случайным непониманием («Он сплеча отрицает вещи, которых не знает или не понимает), Страхов воспринимал как одну из самых существенных черт настоящего нигилиста.

В целом, Н. Н. Страхов был доволен романом, писал о том, что произведение читается с жадностью и является одним из самых интересных творений Тургенева. Этот критик также отмечал, что на первый план в нем выступает «чистая поэзия», а не посторонние размышления.

Критика произведения «Отцы и дети»: взгляд Герцена

В работе Герцена под названием «Еще раз Базаров» основной упор делается не на тургеневского героя, а на то, каким образом он был понят Писаревым. Герцен писал о том, что в Базарове Писарев смог узнать себя, а также добавить то, чего недоставало в книге. Помимо этого, Герцен сравнивает Базарова с декабристами и приходит к выводу о том, что они являются «великими отцами», в то время как «базаровы» представляют собой «блудных детей» декабристов. Нигилизм в своей статье Герцен сравнивает с логикой без структур, или же с научным знанием без тезисов.

Критика Антоновича

Некоторые критики о романе «Отцы и дети» высказывались достаточно негативно. Одна из наиболее критичных точек зрения была выдвинута М. А. Антоновичем. В своем журнале он опубликовал статью под названием «Асмодей нашего времени», которая и была посвящена произведению Тургенева. В ней Антонович совершенно отказывал произведению «Отцы и дети» в каких-либо художественных достоинствах. Он был совершенно недоволен произведением великого русского писателя. Критик обвинял Тургенева в клевете на новое поколение. Он считал, что роман был написан в укор и поучение молодежи. А также Антонович радовался, что Тургенев, наконец, раскрыл свое истинное лицо, показывая себя как противника всякого прогресса.

Мнение Н. М. Каткова

Интересна также критика «Отцов и детей» Тургенева, принадлежащая перу Н. М. Каткова. Свое мнение он опубликовал в журнале «Русский вестник». Литературный критик отметил талант великого русского писателя. Одно из особых достоинств произведения Катков видел в том, что Тургенев смог «уловить текущий момент», тот этап, на котором находилось современное писателю общество. Катков считал нигилизм болезнью, с которой следует бороться путем усиления консервативных начал в обществе.

Роман «Отцы и дети» в русской критике: мнение Достоевского

Очень своеобразную позицию занял по отношению к главному герою и Ф. М. Достоевский. Базарова он считал «теоретиком», который слишком сильно оторвался от реальной жизни. И именно поэтому, считал Достоевский, Базаров и был несчастен. Другими словами, он представлял собой героя, близкого к Раскольникову. При этом Достоевский не стремится к детальному анализу теории тургеневского героя. Он верно отмечает, что всякая отвлеченная теория неминуемо должна разбиться о реалии жизни, а потому принести человеку муки и страдания. Советские критики считали, что Достоевский свел проблематику романа к комплексу этико-психологического характера.

Общее впечатление современников

В общем, критика «Отцов и детей» Тургенева во многом носила отрицательный характер. Произведением Тургенева немало литераторов остались недовольны. Журнал «Современник» рассмотрел в нем пасквиль на современное общество. Приверженцы консерватизма также были недостаточно удовлетворены, поскольку им представлялось, что Тургенев недостаточно полно раскрыл образ Базарова. Д. Писарев был одним из немногих, кому данное произведение пришлось по душе. В Базарове он видел мощную личность, которая обладает серьезным потенциалом. О таких людях критик писал, что они, видя свое несходство с общей массой, смело отдаляются от нее. И им совершенно нет никакого дела до того, согласится ли пойти за ними общество. Они полны собой и собственной внутренней жизнью.

Рассмотренными откликами далеко не исчерпывается критика «Отцов и детей». Практически каждый русский писатель оставил свое мнение об этом романе, в котором - так или иначе - выразил свое мнение о поднимаемых в нем проблемах. Именно это можно назвать истинным признаком актуальности и значимости произведения.

Не успел роман Тургенева по­явиться в свет, как сразу же началось чрезвычайно активное его обсуждение на страницах печати и просто в разговорах читателей. А. Я. Панаева в своих «Вос­поминаниях» писала: «Я не запомню, чтобы какое-нибудь литературное произведение наделало столько шуму и возбудило столько разговоров, как повесть «Отцы и дети». Они были прочитаны даже такими людьми, которые со школьной скамьи не брали книги в руки».

Споры вокруг романа (Панаева не совсем точно обозначила жанр произведения) сразу приобрели по­истине ожесточенный характер. Тургенев вспоминал: «У меня по поводу «Отцов и детей» составилась довольно любопытная коллекция писем и прочих документов. Сопоставление их не лишено некоторого интереса. В то время как одни обвиняют меня в оскорблении молодого поколения, в отсталости, в мракобесии, извещают меня, что «с хохотом пре­зрения сжигают мои фотографические карточки», - другие, напротив, с негодованием упрекают меня в низкопоклонстве перед самым этим молодым по­колением».

Читатели и критики так и не смогли прийти к единому мнению: какова же была позиция самого автора, на чьей он стороне - «отцов» или «детей»? От него требовали определенного, точного, однознач­ного ответа. А так как такой ответ не лежал «на поверхности», то и доставалось больше всего са­мому писателю, который не сформулировал своего отношения к изображаемому с желательной опре­деленностью.

В конце концов, все споры сводились к Базаро­ву. «Современник» откликнулся на роман статьей М. А. Антоновича «Асмодей нашего времени». Не­давний разрыв Тургенева с этим журналом был одним из источников убеждения Антоновича в том, что писатель сознательно задумал свое новое произ­ведение как антидемократическое, что он намере­вался нанести удар по наиболее передовым силам России, что он, отстаивая интересы «отцов», просто-напросто оклеветал молодое поколение.

Обращаясь непосредственно к писателю, Антоно­вич восклицал: «...господин Тургенев, вы не умели определить своей задачи; вместо изображения отно­шений между «отцами» и «детьми» вы написали панегирик «отцам» и обличение «детям», да и «де­тей» вы не поняли, и вместо обличения у вас вышла клевета».

В полемическом запале Антонович утверждал, что роман Тургенева слаб даже в чисто художест­венном отношении. Как видно, Антонович не смог (да и не хотел) дать объективную оценку роману Тургенева. Возникает вопрос: резко отрицательное мнение критика выражало лишь его собственную точку зрения или же было отражением позиции всего журнала? Судя по всему, выступление Анто­новича носило программный характер.

Почти одновременно со статьей Антоновича на страницах другого демократического журнала «Рус­ское слово» появилась статья Д. И. Писарева «База­ров». В отличие от критика «Современника», Писа­рев увидел в Базарове отражение наиболее сущест­венных черт демократической молодежи. «Роман Тургенева,- утверждал Писарев,- кроме своей ху­дожественной красоты, замечателен еще тем, что он шевелит ум, наводит на размышления... Именно потому, что весь насквозь проникнут самою полною, самою трогательною искренностью. Все, что напи­сано в последнем романе Тургенева, прочувствовано до последней строки; чувство это прорывается по­мимо воли и сознания самого автора и согревает объективный рассказ».

Пусть даже писатель не испытывает особых сим­патий к своему герою - Писарева это совершенно не смущало. Гораздо важнее то, что настроения и идеи Базарова оказались на удивление близкими и созвучными молодому критику. Восхваляя в турге­невском герое силу, самостоятельность, энергию, Писарев принимал в полюбившемся ему Базарове все - и пренебрежительное отношение к искусству (Писарев и сам так думал), и упрощенные взгляды на духовную жизнь человека, и попытку осмыслить любовь через призму естественно-научных взглядов.

Писарев оказался все же более проницательным критиком, чем Антонович. При всех издержках ему удалось более справедливо оценить объективное зна­чение романа Тургенева, понять, что в романе «От­цы и дети» писатель отдал герою «полную дань своего уважения».

И все же и Антонович, и Писарев подошли к оценке «Отцов и детей» односторонне, хотя и по-разному: один стремился перечеркнуть какое бы то ни было значение романа, другой до такой степени был восхищен Базаровым, что даже сделал его своего рода эталоном при оценке других литера­турных явлений.

Недостаток этих статей заключался, в частности, в том, что в них не была сделана попытка осмыс­лить внутренний трагизм тургеневского героя, то растущее в нем недовольство собою, разлад с самим собой. В письме к Достоев­скому Тургенев с недоумением писал: «...Никто, кажется, не подозревает, что я попытался пред­ставить в нем трагическое лицо - а все толкуют: зачем он так дурен? или зачем он так хорош?»

Пожалуй, наиболее спокойно и объективно от­несся к тургеневскому роману Н. Н. Страхов. Он писал: «Базаров отворачивается от природы; не ко­рит его за это Тургенев, а только рисует природу во всей красоте. Базаров не дорожит дружбою и отре­кается от родительской любви; не порочит его за это автор, а только изображает дружбу Аркадия к самому Базарову и его счастливую любовь к Кате... Базаров... побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идеею этой жизни».

Долгое время преимущественное внимание обращалось на социально-политическую проблематику произведения, резкое столкновение разночинца с миром дворянства и т. д. Изменилось время, изменились читатели. Перед человечеством возникли новые проблемы. И мы начинаем воспри­нимать тургеневский роман уже с высоты нашего исторического опыта, доставшегося нам очень доро­гой ценой. Нас в большей степени волнует не столько отражение в произведении конкретной исто­рической ситуации, сколько постановка в нем важ­нейших общечеловеческих вопросов, вечность и ак­туальность которых со временем ощущаются особен­но остро.

Роман «Отцы и дети» очень быстро стал известен за границей. Уже в 1863 г. он появился во фран­цузском переводе с предисловием Проспера Мериме. Вскоре роман был издан в Дании, Швеции, Гер­мании, Польше, Северной Америке. Уже в середине XX в. выдающийся немецкий писатель Томас Манн сказал: «Если бы я был сослан на необитаемый ост­ров и мог бы взять с собой лишь шесть книг, то в числе их безусловно были бы "Отцы и дети" Турге­нева».

Написать роман с прогрессивным или ретроградным направлением еще вещь нетрудная. Тургенев же имел притязания и дерзость создать роман, имеющий всевозможные направления; поклонник вечной истины, вечной красоты, он имел гордую цель во временном указать на вечное и написал роман не прогрессивный и не ретроградный, а, так сказать, всегдашний .

Н.Н.Страхов «И.С.Тургенев. «Отцы и дети»

Издание 1965 года

Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» однозначно признан критиками знаковым произведением как в творчестве великого русского писателя, так и в общем контексте эпохи 60-х годов XIX века. В романе нашли отражение все современные автору общественно-политические противоречия; живо представлены как злободневно-приходящие, так и вечные проблемы взаимоотношений между поколениями «отцов» и «детей».

На наш взгляд, позиция самого И.С. Тургенева по отношению к представленным в романе двум противоборствующим лагерям выглядит вполне однозначно. Авторское отношение к главному герою Базарову также не оставляет никаких сомнений. Тем не менее, с лёгкой руки критиков-радикалов, современники Тургенева возвели во многом гротесковый, схематичный образ нигилиста Базарова на пъедестал героя, сделав из него настоящего кумира поколения 1860-80-х годов.

Необоснованно восторженное отношение к Базарову, сложившееся в среде демократической интеллигенции XIX века, плавно перекочевало и в советское литературоведение. Из всего многообразия произведений великого романиста И.С. Тургенева почему-то только роман «Отцы и дети» с его героями-схемами прочно утвердился в школьной программе. На протяжении долгих лет учителя литературы, ссылаясь на авторитетные мнения Писарева, Герцена, Страхова пытались объяснить школьникам, чем «новый человек» Евгений Базаров, препарирующий лягушек, лучше прекраснодушного романтика Николая Петровича Кирсанова, играющего на виолончели. Вопреки всякому здравому смыслу, эти разъяснения о «классовом» превосходстве демократов над аристократами, примитивное деление на «наших» и «не наших» продолжаются и по сей день. Стоит только взглянуть на сборник заданий ЕГЭ по литературе за 2013 год: от экзаменующегося по-прежнему требуется определить «социально-психологических типы» героев романа, объяснить их поведение «борьбой идеологий дворянства и разночинной интеллигенции» и т.п., и т.д.

Вот уже полтора века мы слепо доверяем субъективному мнению критиков пореформенной эпохи, которые искренне верили в Базарова, как в своё будущее и отвергали мыслителя Тургенева, как лжепророка, идеализирующего отжившее прошлое. Доколе же мы, люди XXI века, будем унижать величайшего писателя-гуманиста, русского классика И.С. Тургенева выяснением его «классовой» позиции? Делать вид, что мы верим в давно уже пройденный на практике, бесповоротно ошибочный «базаровский» путь?..

Давно следует признать, что современному читателю роман Тургенева может быть интересен не столько прояснением авторской позиции в отношении главных героев произведения, сколько поднятыми в нём общегуманитарными, вечными проблемами.

«Отцы и дети» - роман о заблуждениях и прозрениях, о поиске вечного смысла, о теснейшей взаимосвязи и одновременно трагическом расхождении между прошлым, настоящим и будущим человечества. В конечном счёте, это роман о каждом из нас. Ведь мы все чьи-то отцы и чьи-то дети... По-другому просто не бывает.

Предыстория создания романа

Роман «Отцы и дети» был написан И.С. Тургеневым вскоре после его ухода из редакции журнала «Современник» и разрыва многолетних дружеских отношений с Н.А. Некрасовым. Некрасов, встав перед решающим выбором, сделал ставку на молодых радикалов - Добролюбова и Чернышевского. Тем самым редактор значительно поднял коммерческий рейтинг своего общественно-политического издания, но потерял целый ряд ведущих авторов. Вслед за Тургеневым «Современник» покинули Л.Толстой, А. Дружинин, И.Гончаров и другие писатели, стоявшие на умеренно либеральных позициях.

Тема раскола «Современника» глубоко изучена многочисленными исследователями-литературоведами. Начиная со второй половины XIX века во главу угла этого конфликта было принято ставить чисто политические мотивы: расхождение во взглядах демократов-разночинцев и помещиков-либералов. «Классовая» версия раскола вполне устроила советское литературоведение, и вот уже на протяжении почти полутора веков она продолжает преподноситься в качестве единственной, подтверждённой воспоминаниями очевидцев и другими документальными источниками. Лишь немногие исследователи, опираясь на творческое и эпистолярное наследие Тургенева, Некрасова, Добролюбова, Чернышевского, а также других лиц, близких к изданию журнала, обращали внимание на неявный, глубоко скрытый личный конфликт участников тех давно минувших событий.

В воспоминаниях Н.Г. Чернышевского есть прямые указания на неприязненное отношение Н. Добролюбова к Тургеневу, которого молодой критик презрительно называл «литературным аристократом». Никому неизвестный провинциал-разночинец Добролюбов приехал в Петербург с честолюбивым намерением во что бы то ни стало сделать себе журналистскую карьеру. Да, он много работал, бедствовал, голодал, подорвал своё здоровье, но его заметил всесильный Некрасов, принял начинающего критика в редакцию «Современника», поселил в доме Краевского, практически в своей квартире. Случайно или нет, Добролюбов словно повторял судьбу молодого Некрасова, когда-то пригретого и обласканного супругами Панаевыми.

С И.С. Тургеневым Некрасова связывала многолетняя личная дружба и тесное деловое сотрудничество. Тургенев, у которого не было своего жилья в Петербурге, всегда останавливался и подолгу жил в квартире Некрасова и Панаевых во время своих приездов в столицу. В 1850-е годы он занимал место ведущего романиста «Современника» и искренне полагал, что редактор журнала прислушивается к его мнению, дорожит им.

Н.А. Некрасов, несмотря на всю свою деловую активность и удачу как безнесмена от литературы, сохранил сибаритские привычки русского барина. Он спал почти до обеда, часто впадал в беспричинные депрессии. Обычно в первой половине дня издатель «Современника» принимал посетителей прямо в своей спальне, и все важные вопросы по изданию журнала решал лёжа в постели. Добролюбов на правах ближайшего «соседа» вскоре оказался самым постоянным посетителем некрасовской спальни, выжив оттуда Тургенева, Чернышевского и едва не выставив за дверь саму А.Я. Панаеву. Подбор материалов для очередного номера, размер гонораров авторам, отклики журнала на политические события в стране - всё это Некрасов часто обсуждал с Добролюбовым с глазу на глаз. Возник неофициальный редакционный альянс, в котором тон задавал, безусловно, Некрасов, а Добролюбов, как талантливый исполнитель, воплощал его идеи, подавая их читателю в виде смелых, увлекательных публицистических статей и критических очерков.

Члены редакции не могли не заметить возрастающее влияние Добролюбова на все стороны издания «Современника». С конца 1858 года отделы критики, библиографии, современных заметок объединяются в один - «Современное обозрение», в котором публицистическое начало оказалось ведущим, а отбор, группировка материалов производились Добролюбовым практически единолично.

Со своей стороны, И.С. Тургенев не раз пытался наладить контакт с молодыми сотрудниками «Современника» Чернышевским и Добролюбовым, но встречал лишь холодную отчуждённость, полное непонимание и даже высокомерное презрение труженников-журналистов к «литературному аристократу». И главный конфликт заключался вовсе не в том, что Добролюбов и Тургенев не поделили место в некрасовской спальне, пытаясь влиять на редактора в вопросах политики издания журнала. Хотя именно так представлено их противостояние в литературных мемуарах А.Я. Панаевой. С её лёгкой руки отечественные литературоведы считали главным поводом к расколу редакции «Современника» статью Добролюбова о романе Тургенева «Накануне». Статья называлась «Когда же придёт настоящий день?» и содержала в себе довольно смелые политические прогнозы, с которыми И.С. Тургенев, как автор романа, был категорически не согласен. По версии Панаевой, Тургенев резко возражал против печатания этой статьи, поставив ультиматум Некрасову: «Выбирай, или я, или Добролюбов». Некрасов выбрал последнего. Подобной же версии придерживается в своих воспоминаниях и Н.Г. Чернышевский, отмечая, что Тургенев крайне обиделся на критику Добролюбовым его последнего романа.

Между тем, советский исследователь А.Б. Муратов в своей статье «Добролюбов и разрыв И.С. Тургенева с журналом «Современник», опираясь на материалы переписки Тургенева за 1860 год, обстоятельно доказывает ошибочность этой широко распространённой версии. Статья Добролюбова о «Накануне» вышла в мартовской книжке «Современника». Тургенев принял её без всякой обиды, продолжая сотрудничество с журналом, а также личные встречи и переписку с Некрасовым вплоть до осени 1860 года. Кроме того, Иван Сергеевич обещал Некрасову для публикации задуманную и начатую им уже тогда «большую повесть» (роман «Отцы и дети»). Лишь в конце сентября, прочитав совершенно другую статью Добролюбова в июньском номере «Современника», Тургенев написал П. Анненкову и И. Панаеву о своём отказе от участия в журнале и решении отдать «Отцов и детей» в «Русский вестник» М.Н. Каткова. В упомянутой статье (рецензии на книгу Н. Готорна «Собрание чудес, повести, заимствованные из мифологии») Добролюбов открытым текстом назвал роман Тургенева «Рудин» «заказным» романом, написанным в угоду вкусам богатых читателей. Муратов считает, что Тургенева по-человечески оскорбили даже не желчные нападки Добролюбова, которого он однозначно причислял к поколению «неразумных детей», а то, что за мнением автора оскорбительной для него статьи стояло мнение Некрасова - представителя поколения «отцов», его личного друга. Таким образом, в центре конфликта в редакции оказался вовсе не конфликт политический, и не конфликт старшего и младшего поколений «отцов» и «детей». Это был конфликт глубоко личный, ибо Тургенев до конца жизни не простил Некрасову предательства их общих идеалов, идеалов поколения «отцов» в угоду «разумному эгоизму» и бездуховности нового поколения 1860-х.

Позиция Некрасова в данном конфликте оказалась ещё более сложной. Как мог, он пытался смягчить добролюбовские «коготки», постоянно цеплявшие самолюбие Тургенева, но Тургенев был дорог ему как старый друг, а Добролюбов необходим как сотрудник, от которого зависел выход очередного номера журнала. И бизнесмен Некрасов, пожертвовав личными симпатиями, выбрал дело. Порвав со старой редакцией, как с безвозвратным прошлым, он повёл свой «Современник» по революционно-радикальному пути, казавшемуся тогда весьма перспективным.

Общение с молодыми радикалами - сотрудниками некрасовского «Современника» - не прошло даром для писателя Тургенева. Все критики романа увидели в Базарове именно портрет Добролюбова, а самые недалёкие из них считали роман «Отцы и дети» памфлетом против недавно умершего журналиста. Но это было бы слишком просто и недостойно пера великого мастера. Добролюбов, сам того не подозревая, помог Тургеневу найти тему для глубоко философского, вневременного, необходимого обществу произведения.

История создания романа

Замысел «Отцов и детей» возник у И.С. Тургенева летом 1860 года, сразу после его визита в Петербург и инцидента со статьёй Добролюбова о романе «Накануне». Очевидно, это произошло ещё до его окончательного разрыва с «Современником», поскольку в летней переписке 1860 года Тургенев ещё не оставил мысли отдать новую вещь в некрасовский журнал. Первое упоминание о романе содержится в письме к графине Ламберт (лето 1860 года). Позднее Тургенев сам датирует начало работы над романом августом 1860 года: «Я брал морские ванны в Вентноре, маленьком городке на острове Уайте,-- дело было в августе месяце 1860 года,-- когда мне пришла в голову первая мысль "Отцов и детей", этой повести, по милости которой прекратилось - и, кажется, навсегда - благосклонное расположение ко мне русского молодого поколения...»

Именно здесь, на острове Уайт, был составлен «Формулярный список действующих лиц новой повести», где под рубрикой «Евгений Базаров» Тургенев набросал предварительный портрет главного героя: «Нигилист. Самоуверен, говорит отрывисто и немного, работящ. (Смесь Добролюбова, Павлова и Преображенского.) Живет малым; доктором не хочет быть, ждет случая.- Умеет говорить с народом, хотя в душе его презирает. Художественного элемента не имеет и не признает... Знает довольно много - энергичен, может нравиться своей развязанностью. В сущности, бесплоднейший субъект - антипод Рудина - ибо без всякого энтузиазма и веры... Независимая душа и гордец первой руки».

Добролюбов в качестве прототипа здесь, как видим, указывается первым. За ним идет Иван Васильевич Павлов, врач и литератор, знакомый Тургенева, атеист и материалист. Тургенев относился к нему дружески, хотя его часто смущала прямота и резкость суждений этого человека.

Николай Сергеевич Преображенский - приятель Добролюбова по педагогическому институту с оригинальной внешностью - маленький рост, длинный нос и волосы, стоящие дыбом, несмотря на все усилия гребня. Это был молодой человек с повышенным самомнением, с бесцеремонностью и свободой суждений, которые вызывали восхищение даже у Добролюбова. Он называл Преображенского «парнем не робкого десятка».

Одним словом, все «бесплоднейшие субъекты», которых И.С. Тургеневу доводилось наблюдать в реальной жизни, слились в собирательный образ «нового человека» Базарова. И в начале романа этот герой, как ни крути, действительно, напоминает малоприятную карикатуру.

В репликах Базарова (особенно в его спорах с Павлом Петровичем) почти дословно повторяются мысли, изложенные Добролюбовым в его критических статьях 1857-60 годов. В уста этого персонажа были вложены также слова милых Добролюбову немецких материалистов например, Г. Фогта, чьи труды Тургенев усиленно штудировал во время работы над романом.

Тургенев продолжил писать «Отцов и детей» в Париже. В сентябре 1860 года он сообщает П. В. Анненкову: «Намерен работать изо всех сил. План моей новой повести готов до малейших подробностей - и я жажду за нее приняться. Что-то выйдет - не знаю, но Боткин, который находится здесь… весьма одобряет мысль, которая положена в основание. Хотелось бы кончить эту штуку к весне, к апрелю месяцу, и самому привезти ее в Россию».

В течение зимы были написаны первые главы, но работа шла медленнее, чем предполагалось. В письмах этого времени постоянно звучат просьбы сообщать о новостях общественной жизни России, бурлящей накануне величайшего события в ее истории - отмены крепостного права. Чтобы получить возможность непосредственно познакомиться с проблемами современной русской действительности, И. С. Тургенев приезжает в Россию. Начатый до реформы 1861 года роман писатель заканчивает уже после неё в своем любимом Спасском-Лутовинове. В письме тому же П. В. Анненкову он извещает об окончании романа: «Мой труд окончен наконец. 20 июля написал я блаженное последнее слово».

Осенью, по возвращении в Париж, И. С. Тургенев читает свой роман В. П. Боткину и К. К. Случевскому, чьим мнением он очень дорожил. Соглашаясь и споря с их суждениями, писатель, по его собственному выражению, «перепахивает» текст, вносит в него многочисленные изменения и поправки. В основном поправки касались образа главного героя. Друзья указывали на чрезмерное увлечение автора «реабилитацией» Базарова в конце произведения, приближение его образа к «русскому Гамлету».

Когда работа над романом была завершена, у писателя появились глубокие сомнения в целесообразности его публикации: слишком неподходящим оказался исторический момент. В ноябре 1861 года скончался Добролюбов. Тургенев искренне сожалел о его смерти: «Я пожалел о смерти Добролюбова, хотя и не разделял его воззрений,- писал Тургенев своим друзьям,- человек был даровитый - молодой... Жаль погибшей, напрасно потраченной силы!» Недоброжелателям Тургенева публикация нового романа могла показаться желанием «сплясать на костях» почившего недруга. Кстати, именно так её и оценили в редакции «Современника». Кроме того, в стране назревала революционная ситуация. Прототипы Базаровых вышли на улицы. Поэт-демократ М. Л. Михайлов был арестован за распространение прокламаций к юношеству. Студенты Петербургского университета взбунтовались против нового устава: двести человек были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость.

По всем этим причинам Тургенев хотел отложить печатание романа, но весьма консервативный издатель Катков, напротив, не увидел в «Отцах и детях» ничего провокационного. Получив из Парижа исправления, он настойчиво потребовал «запроданный товар» для нового номера. Таким образом, «Отцы и дети» были напечатаны в самый разгар правительственных гонений на молодое поколение, в февральской книжке «Русского вестника» за 1862 год.

Критика о романе «Отцы и дети»

Едва выйдя в свет, роман вызвал настоящий шквал критических статей. Ни один из общественных лагерей не принял новое творение Тургенева.

Редактор консервативного «Русского вестника» М. Н. Катков в статьях «Роман Тургенева и его критики» и «О нашем нигилизме (по поводу романа Тургенева)» утверждал, что нигилизм - общественная болезнь, с которой надо бороться путем усиления охранительных консервативных начал; а «Отцы и дети» ничем не отличаются от целого ряда антинигилистических романов других писателей. Своеобразную позицию в оценке тургеневского романа и образа его главного героя занял Ф. М. Достоевский. По Достоевскому, Базаров - это «теоретик», находящийся в разладе с «жизнью», это жертва своей собственной, сухой и отвлеченной теории. Иными словами, это герой, близкий к Раскольникову. Однако Достоевский избегает конкретного рассмотрения теории Базарова. Он верно утверждает, что всякая отвлечённая, рассудочная теория разбивается о жизнь и приносит человеку страдания и мучения. По мнению советских критиков, Достоевский свёл всю проблематику романа к этико-психологическому комплексу, заслонив социальное общечеловеческим, вместо того чтобы вскрыть специфику того и другого.

Либеральная критика, напротив, слишком увлеклась социальным аспектом. Она не смогла простить писателю насмешек над представителями аристократии, потомственными дворянами, его иронии в отношении «умеренного дворянского либерализма» 1840-х годов. Малосимпатичный, грубый «плебей» Базаров всё время издевается над своими идейными оппонентами и морально оказывается выше их.

В отличие от консервативно-либерального лагеря, демократические журналы разошлись в оценке проблем тургеневского романа: «Современник» и «Искра» увидели в нем клевету на демократов-разночинцев, стремления которых автору глубоко чужды и непонятны; «Русское слово» и «Дело» заняли противоположную позицию.

Критик «Современника» А. Антонович в статье с выразительным названием «Асмодей нашего времени» (то есть «дьявол нашего времени») отметил, что Тургенев «главного героя и его приятелей презирает и ненавидит от всей души». Статья Антоновича полна резких выпадов и бездоказательных обвинений в адрес автора «Отцов и детей». Критик подозревал Тургенева в сговоре с реакционерами, якобы «заказавшими» писателю заведомо клеветнический, обличительный роман, обвинял в отходе от реализма, указывал на грубую схематичность, даже карикатурность образов главных героев. Впрочем, статья Антоновича вполне соответствует общему тону, который был взят сотрудниками «Современника» после ухода из редакции ряда ведущих писателей. Ругать лично Тургенева и его произведения стало едва ли не обязанностью некрасовского журнала.

Д.И. Писарев, редактор «Русского слова», напротив, увидел в романе «Отцы и дети» правду жизни, заняв позицию последовательного апологета образа Базарова. В статье «Базаров» он писал: «Тургенев не любит беспощадного отрицания, а между тем личность беспощадного отрицателя выходит личностью сильной и внушает читателю уважение»; «...Никто не может в романе ни по силе ума, ни по силе характера сравниться с Базаровым».

Писарев одним из первых снял с Базарова обвинение в карикатурности, возведённое на него Антоновичем, объяснил положительный смысл главного героя «Отцов и детей», подчеркнув жизненную важность и новаторство подобного персонажа. Как представитель поколения «детей», он принимал в Базарове всё: и пренебрежительное отношение к искусству, и упрощённый взгляд на духовную жизнь человека, и попытку осмыслить любовь через призму естественнонаучных взглядов. Отрицательные черты Базарова под пером критика неожиданно для читателей (и для самого автора романа) приобретали положительную оценку: откровенное хамство в адрес обитателей Марьина выдавалось за независимую позицию, невежество и недостатки воспитания - за критический взгляд на вещи, чрезмерное самомнение - за проявления сильной натуры и т.д.

Для Писарева Базаров - человек дела, естественник, материалист, экспериментатор. Он «признает только то, что можно ощупать руками, увидать глазами, положить на язык, словом, только то, что можно освидетельствовать одним из пяти чувств». Опыт сделался для Базарова единственным источником познания. Именно в этом Писарев видел отличие нового человека Базарова от «лишних людей» Рудиных, Онегиных, Печориных. Он писал: «…у Печориных есть воля без знания, у Рудиных - знание без воли; у Базаровых есть и знание и воля, мысль и дело сливаются в одно твердое целое». Такая интерпретация образа главного героя пришлась по вкусу революционно-демократической молодёжи, сделавшей своим кумиром «нового человека» с его разумным эгоизмом, презрением к авторитетам, традициям, сложившемуся миропорядку.

Тургенев же теперь смотрит на настоящее с высоты прошедшего. Он не идет за нами; он спокойно смотрит нам вслед, описывает нашу походку, рассказывает нам, как мы ускоряем шаги, как прыгаем через рытвины, как порою спотыкаемся на неровных местах дороги.

В тоне его описания не слышно раздражения; он просто устал идти; развитие его личного миросозерцания окончилось, но способность наблюдать за движением чужой мысли, понимать и воспроизводить все ее изгибы осталась во всей своей свежести и полноте. Тургенев сам никогда не будет Базаровым, но он вдумался в этот тип и понял его так верно, как не поймет ни один из наших молодых реалистов...

Н.Н. Страхов в своей статье об «Отцах и детях» продолжает мысль Писарева, рассуждая о реалистичности и даже «типичности» Базарова как героя своего времени, человека 1860-х годов:

«Базаров нимало не возбуждает в нас отвращения и не кажется нам ни mal eleve, ни mauvais ton. С нами, кажется, согласны и все действующие лица романа. Простота обращения и фигуры Базарова возбуждают в них не отвращение, а скорее внушают к нему уважение. Он радушно принят в гостиной Анны Сергеевны, где заседала даже какая-то плохенькая княжна...»

Суждения Писарева о романе «Отцы и дети» разделял Герцен. О статье «Базаров» он писал: «Статья эта подтверждает мою точку зрения. В своей односторонности она вернее и замечательнее, чем о ней думали ее противники». Здесь же Герцен замечает, что Писарев «в Базарове узнал себя и своих и добавил, чего недоставало в книге», что Базаров «для Писарева - больше чем свой», что критик «знает сердце своего Базарова дотла, он исповедуется за него».

Роман Тургенева всколыхнул все слои русского общества. Полемика о нигилизме, об образе естественника, демократа Базарова продолжалась целое десятилетие на страницах почти всех журналов той поры. И если в XIX веке ещё находились противники апологетических оценок этого образа, то к XX веку их вовсе не осталось. Базаров был поднят на щит как предвестник грядущей бури, как знамя всех желающих разрушать, ничего не давая взамен («...уже не наше дело… Сперва нужно место расчистить.»)

В конце 1950-х годов, на волне хрущёвской «оттепели» неожиданно развернулась дискуссия, вызванная статьей В. А. Архипова «К творческой истории романа И.С. Тургенева «Отцы и дети». В этой статье автор пытался развить раскритикованную ранее точку зрения М. Антоновича. В.А. Архипов писал, что роман появился в результате сговора Тургенева с Катковым - редактором «Русского вестника («сговор был налицо») и сделки того же Каткова с советчиком Тургенева П. В. Анненковым («В кабинете Каткова в Леонтьевском переулке, как и следовало ожидать, состоялась сделка либерала с реакционером»). Против столь вульгарного и несправедливого истолкования истории романа «Отцы и дети» еще в 1869 году решительно возражал сам Тургенев в своем очерке «По поводу «Отцов и детей»: «Помнится, один критик (Тургенев имел в виду М. Антоновича) в сильных и красноречивых выражениях, прямо ко мне обращённых, представил меня вместе с г-м Катковым в виде двух заговорщиков, в тишине уединенного кабинета замышляющих свой гнусный ков, свою клевету на молодые русские силы… Картина вышла эффектная!»

Попытка В.А. Архипова реанимировать точку зрения, осмеянную и опровергнутую самим Тургеневым, вызвала оживленную дискуссию, в которую включились журналы «Русская литература», «Вопросы литературы», «Новый мир», «Подъем», «Нева», «Литература в школе», а также «Литературная газета». Итоги дискуссии были подведены в статье Г. Фридлендера «К спорам об «Отцах и детях» и в редакционной статье «Литературоведение и современность» в «Вопросах литературы». В них отмечается общечеловеческое значение романа и его главного героя.

Конечно, никакого «сговора» либерала Тургенева с охранителями быть не могло. В романе «Отцы и дети» писатель высказал то, что думал. Случилось так, что в тот момент его точка зрения отчасти совпала с позицией консервативного лагеря. Так на всех не угодишь! А вот по какому «сговору» Писарев и другие рьяные апологеты Базарова затеяли кампанию по возвеличиванию этого вполне однозначного «героя» - неясно до сих пор...

Образ Базарова в восприятии современников

Современникам И.С. Тургенева (и «отцам», и «детям») было трудно говорить об образе Базарова по той простой причине, что они не знали, как к нему относиться. В 60-е годы XIX века никто не мог предположить, к чему в конечном итоге приведёт тип поведения и сомнительные истины, исповедуемые «новыми людьми».

Однако русское общество уже заболевало неизлечимой болезнью саморазрушения, выразившейся, в частности, в симпатиях к созданному Тургеневым «герою».

Демократической разночинской молодёжи («детям») импонировала недоступная прежде раскрепощённость, рационализм, практицизм Базарова, его уверенность в собственных силах. Такие качества, как внешний аскетизм, бескомпромиссность, приоритет полезного над прекрасным, отсутствие преклонения перед авторитетами и старыми истинами, «разумный эгоизм», умение манипулировать окружающими были восприняты молодыми людьми того времени, как пример для подражания. Парадоксально, но именно в таком по-базаровски карикатурном виде они нашли своё отражение в мировоззрении идейных последователей Базарова - будущих теоретиков и террористов-практиков «Народной воли», эсеров-максималистов и даже большевиков.

Старшее поколение («отцы»), чувствуя свою несостоятельность, а часто и беспомощность в новых условиях пореформенной России, также лихорадочно искало выхода из сложившейся ситуации. Одни (охранители и реакционеры) обратились в своих поисках к прошлому, другие (умеренные либералы), разочаровавшись в настоящем, решили сделать ставку на пока ещё неизвестное, но многообещающее будущее. Именно так пытался поступать Н.А. Некрасов, предоставляя страницы своего журнала под революционно-провокационные произведения Чернышевского и Добролюбова, разражаясь стихотворными памфлетами и фельетонами на злобу дня.

Роман «Отцы и дети» в какой-то степени тоже стал попыткой либерала Тургенева идти в ногу с новыми течениями, вписаться в непонятную ему эпоху рационализма, ухватить и отобразить дух пугающего своей бездуховностью, непростого времени.

Но нам, далёким потомкам, для которых политическая борьба в пореформенной России давно обрела статус одной из страниц отечественной истории или одного из её жестоких уроков, не следует забывать, что И.С. Тургенев никогда не был ни злободневным публицистом, ни ангажированным обществом бытописателем. Роман «Отцы и дети» - не фельетон, не притча, не художественное воплощение автором модных идей и тенденций развития современного ему общества.

И.С. Тургенев - имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы, писатель, чьё безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием и пониманием человеческой души. Проблематика его произведений подчас куда шире и многообразнее, чем могло показаться иному незадачливому критику в эпоху великих реформ. Умение творчески переосмыслить происходящие события, взглянуть на них сквозь призму «вечных» для всего человечества философских, морально-этических, да и простых, обыденно-житейских проблем выгодно отличает художественную прозу Тургенева от злободневных «творений» господ Чернышевских, Некрасовых и т.п.

В отличие от авторов-журналистов, жаждущих немедленного коммерческого успеха и быстрой славы, «литературный аристократ» Тургенев имел счастливую возможность не заигрывать с читающей публикой, не идти на поводу у модных редакторов и издателей, а писать так, как считал нужным. Тургенев честно говорит о своём Базарове: «И если он называется нигилистом, то надо читать: революционером». А вот нужны ли России такие «революционеры»? Каждый, прочитав роман «Отцы и дети», должен решить для себя сам.

В начале романа Базаров мало напоминает живой персонаж. Нигилист, ничего не принимающий на веру, отрицающий всё, что нельзя пощупать, он рьяно защищает своего бестелесного, совершенно нематериального идола, имя которому - «ничего», т.е. Пустота.

Не имея никакой позитивной программы, Базаров ставит своей главной задачей одно только разрушение («Нам других ломать надо!» ; «Сперва надо место расчистить» и т.д. ). Но зачем? Что он хочет создать в этой пустоте? «Уже не наше дело», - отвечает Базаров на вполне закономерный вопрос Николая Петровича.

Будущее наглядно показало, что идейных последователей русских нигилистов, революционеров-дворников века XX, вообще не интересовал вопрос о том, кто, как и что будет создавать на расчищенном ими, опустошённом пространстве. Именно на эти «грабли» в феврале 1917-го наступило первое Временное правительство, затем неоднократно на них же наступали и пламенные большевики, расчистившие место для кровавого тоталитарного режима...

Гениальным художникам, как провидцам, подчас приоткрываются истины, надёжно укрытые за покровами будущих ошибок, разочарований, неведения. Быть может неосознанно, но Тургенев уже тогда, в 60-е годы XIX века предвидел бесперспективность, даже гибельность пути чисто материалистического, бездуховного прогресса, ведущего к разрушению самих основ человеческого существования.

Разрушители, подобные тургеневскому Базарову, искренне обманываются сами, и обманывают других. Как яркие, привлекательные личности, они могут стать идейными вождями, лидерами, могут повести за собой людей, манипулировать ими, но... если слепой поведёт слепого, то рано или поздно оба упадут в яму. Известная истина.

Наглядно доказать таким людям несостоятельность избранного пути может только сама жизнь.

Базаров и Одинцова: испытание любовью

Дабы лишить образ Базарова карикатурной схематичности, придать ему живые, реалистичные черты, автор «Отцов и детей» намеренно подвергает своего героя традиционному испытанию любовью.

Любовь к Анне Сергеевне Одинцовой, как проявление истинной составляющей человеческой жизни, «ломает» теории Базарова. Ведь правда жизни сильнее любых искусственно созданных «систем».

Оказалось, что «супермен» Базаров, как и все люди, не волен над своими чувствами. Питая отвращение к аристократам вообще, он влюбляется вовсе не в крестьянку, а в гордую, знающую себе цену светскую даму, аристократку до мозга костей. «Плебею», возомнившему себя хозяином собственной судьбы, подчинить такую женщину оказывается не по силам. Начинается жестокая борьба, но борьба не с предметом своей страсти, а с самим собой, со своей собственной природой. Тезис Базарова «природа не храм, а мастерская, а человек в ней работник» разлетается в пух и прах. Как и любой смертный, Базаров подвержен ревности, страсти, способен «потерять голову» от любви, испытать всю гамму ранее отрицаемых им чувств, выйти на совершенно другой уровень осознания себя, как человека. Евгений Базаров способен любить, и эта ранее отрицаемая убеждённым материалистом «метафизика» едва не сводит его с ума.

Однако «очеловечивание» героя не ведёт к его духовному перерождению. Любовь Базарова эгоистична. Он прекрасно понимает всю лживость слухов, распущенных об Одинцовой губернскими сплетниками, но не даёт себе труда понять и принять её настоящую. Тургенев не случайно столь подробно обращается к прошлому Анны Сергеевны. Одинцова ещё более неопытна в любви, чем сам Базаров. Он полюбил впервые, она не любила никогда. Молодая, красивая, очень одинокая женщина разочаровалась в любовных отношениях, даже их не узнав. Она охотно подменяет понятие счастья понятиями комфорта, порядка, душевного спокойствия, потому что боится любви, как всякий человек боится чего-то незнакомого и неизведанного. Во всё время знакомства Одинцова не приближает Базарова и не отталкивает его. Как и всякая женщина, готовая полюбить, она ждёт первого шага от потенциального возлюбленного, но необузданная, почти звериная страсть Базарова ещё больше напугала Анну Сергеевну, заставив искать спасения в упорядоченности и спокойствии прежней жизни. Базаров не обладает ни опытом, ни житейской мудростью, чтобы действовать иначе. Ему «дело надо делать», а не копаться в хитросплетениях чужой души.

Экранизации романа

Как это ни странно, но самый философский, совершенно некинематографичный роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» пять раз подвергался киноэкранизации в нашей стране: в 1915, 1958, 1974 (телеспектакль), 1983, 2008 годах.

Практически все режиссёры этих постановок пошли по одному и тому же неблагодарному пути. Они постарались передать во всех подробностях событийную и идеологическую составляющие романа, забыв о его главном, философском подтексте. В фильме А. Бергункера и Н.Рашевской (1958) основной акцент сделан, естественно, на социально-классовых противоречиях. На фоне карикатурных типов провинциальных дворян Кирсановых и Одинцовой Базаров выглядит полностью положительным, «прилизанным» героем-демократом, предвестником великого социалистического будущего. Кроме Базарова, в фильме 1958 года нет ни одного симпатичного зрителю персонажа. Даже «тургеневская девушка» Катя Локтева представлена круглой (в буквальном смысле слова) дурочкой, говорящей умные вещи.

Четырёхсерийный вариант В. Никифорова (1983), несмотря на прекрасное созвездие актёров (В.Богин, В.Конкин, Б.Химичев, В.Самойлов, Н.Данилова) при своём появлении разочаровал зрителя неприкрытой хрестоматийностью, выразившейся, прежде всего, в буквальном следовании тексту тургеневского романа. Упрёки в «затянутости», «сухости», «некинематографичности» продолжают сыпаться на его создателей из уст нынешнего зрителя, не представляющего себе кино без голливудского «экшна» и юмора «ниже пояса». Между тем, именно в следовании тексту Тургенева, на наш взгляд, состоит главное достоинство экранизации 1983 года. Классическая литература потому и называется классической, что она не нуждается в позднейших корректурах или оригинальных интерпретациях. В романе «Отцы и дети» важно всё. Из него невозможно ничего выбросить или добавить без ущерба для понимания смысла данного произведения. Сознательно отказавшись от выборочности текстов и неоправданной «отсебятины», создателям фильма удалось полностью передать тургеневское настроение, сделать зрителя сопричастным событиям и героям, раскрыть практически все грани, все «слои» непростого, высокохудожественного творения русского классика.

А вот в нашумевшей сериальной версии А. Смирновой (2008), к сожалению, тургеневское настроение ушло совершенно. Несмотря на натурные съёмки в Спасском-Лутовинове, неплохой подбор актёров на главные роли, «Отцы и дети» Смирновой и «Отцы и дети» И.С. Тургенева - это два разных произведения.

Смазливый молодой негодяй Базаров (А.Устюгов), созданный на контрасте с «положительным героем» фильма 1958 года, вступает в интеллектуальный поединок с обаятельным старцем Павлом Петровичем (А. Смирнов). Однако понять суть этого конфликта в фильме Смирновой при всём желании невозможно. Бездарно урезанный текст тургеневских диалогов больше напоминает лишённые истинного драматизма, вяленькие спорчики нынешних детей с нынешними отцами. На XIX век указывает лишь отсутствие современного молодёжного жаргона в речи персонажей, да проскальзывающие время от времени французские, а не английские слова. И если в фильме 1958 года виден явный перекос авторских симпатий в сторону «детей», то в фильме 2008 года отчётливо прослеживается обратная ситуация. Прекрасный дуэт базаровских родителей (Юрский - Тенякова), трогательный в своей обиде Николай Петрович (А. Васильев), даже не подходящий по возрасту на роль старшего Кирсанова А. Смирнов «переигрывают» Базарова в актёрском плане и тем самым не оставляют у зрителя никаких сомнений в своей правоте.

Любому человеку, который не поленится вдумчиво перечитать тургеневский текст, станет ясно, что такая трактовка «Отцов и детей» не имеет ничего общего с самим романом. Произведение Тургенева потому и считается «вечным», «всегдашним» (по определению Н. Страхова), что в нём нет ни «плюсов», ни «минусов», ни резкого осуждения, ни полного оправдания героев. Роман заставляет нас думать и выбирать, а создатели фильма 2008 всего-навсего сняли ремейк постановки 1958 года, прилепив знаки «минус» и «плюс» к физиономиям других персонажей.

Печально ещё и то, что абсолютное большинство наших современников (судя по отзывам на интернет-форумах и критическим статьям в прессе) такой режиссёрский подход вполне устроил: гламурненько, не совсем банальненько, к тому же - прекрасно адаптировано для массового потребителя голливудской «движухи». Что ещё нужно?

«Он хищный, а мы с вами ручные,» - заметила Катя, обозначив тем самым глубокую пропасть между главным героем и другими персонажами романа. Преодолеть «межвидовое различие», сделать Базарова обычным «сомневающимся интеллигентом» - уездным лекарем, учителем или земским деятелем было бы уже слишком по-чеховски. В замыслы автора романа такой ход не входил. Тургенев лишь посеял в его душе сомнение, а расправилась с Базаровым сама жизнь.

Невозможность перерождения, духовную статичность Базарова автор особо подчёркивает нелепой случайностью его смерти. Чтобы случилось чудо, герою требовалась взаимная любовь. Но Анна Сергеевна полюбить его не смогла.

Н.Н. Страхов писал о Базарове:

«Он умирает, но и до последнего мгновения остается чуждым этой жизни, с которою так странно столкнулся, которая встревожила его такими пустяками, заставила его наделать таких глупостей и, наконец, погубила его вследствие такой ничтожной причины.

Базаров умирает совершенным героем, и его смерть производит потрясающее впечатление. До самого конца, до последней вспышки сознания, он не изменяет себе ни единым словом, ни единым признаком малодушия. Он сломлен, но не побежден...»

В отличие от критика Страхова и ему подобных, И.С. Тургеневу уже 1861 году были вполне очевидны нежизнеспособность и историческая обречённость «новых людей», которым поклонялась прогрессивная общественность того времени.

Культ разрушения во имя одного лишь разрушения чужд живому началу, проявлению того, что позднее Л.Н. Толстой в своём романе «Война и мир» обозначил термином «роевая жизнь». Андрей Болконский, как и Базаров, не способен к перерождению. Оба автора убивают своих героев, поскольку отказывают им в сопричастности истинной, настоящей жизни. Причём тургеневский Базаров до конца «не изменяет себе» и, в отличие от Болконского, в момент своей отнюдь не героической, нелепой смерти не вызывает жалости. Искренне, до слёз жаль его несчастных родителей, потому что они живые. Базаров - «мертвец» в гораздо большей степени, чем живой «мертвец» Павел Петрович Кирсанов. Тот ещё способен цепляться за жизнь (за верность своим воспоминаниям, за любовь к Фенечке). Базаров мёртворождённый по определению. Его не спасает даже любовь.

«Ни отцы, ни дети»

"Ни отцы, ни дети, - сказала мне одна остроумная дама по прочтении моей книги, - вот настоящее заглавие вашей повести - и вы сами нигилист".
И.С.Тургенев «По поводу «Отцов и детей»

Если пойти по пути критиков XIX века и вновь начать выяснять авторскую позицию в отношении социального конфликта поколений «отцов» и «детей» 1860-х, то с уверенностью можно сказать только одно: ни отцы, ни дети.

Сегодня нельзя не согласиться с теми же Писаревым и Страховым - разница между поколениями никогда не бывает столь велика и трагична, как в переломные, ключевые моменты истории. 1860-е годы для России как раз и были таким моментом, когда «порвалась цепь великая, порвалась - расскочилася одним концом по барину, другим по мужику!..»

Масштабные государственные реформы, проводимые «сверху», и связанная с ними либерализация общества запоздали более чем на полвека. «Детям» 60-х, ожидавшим слишком многого от неизбежно грядущих перемен, оказалось слишком тесно в узком кафтанчике умеренного либерализма своих ещё не успевших состариться «отцов». Они захотели настоящей свободы, пугачёвской вольницы, чтобы запылало пожаром, сгорело напрочь всё старое, ненавистное. Родилось поколение революционеров-поджигателей, бездумно отрицающих весь предыдущий опыт, накопленный человечеством.

Таким образом, конфликт отцов и детей в романе Тургенева - конфликт отнюдь не семейный. Конфликт Кирсановы-Базаров выходит также далеко за рамки общественного конфликта старой дворянской аристократии с молодой революционно-демократической интеллигенцией. Это конфликт двух исторических эпох, случайно соприкоснувшихся друг с другом в доме помещиков Кирсановых. Павел Петрович и Николай Петрович символизируют собой безвозвратно ушедшее прошлое, с которым всё ясно, Базаров - ещё неопределившееся, бродящее, словно тесто в кадушке, загадочное настоящее. Что выйдет из этого теста - покажет лишь будущее. Но будущего нет ни у Базарова, ни у его идейных оппонентов.

Тургенев в равной степени иронизирует и над «детьми», и над «отцами». Одних он выставляет в виде самоуверенно-эгоистичных лжепророков, других наделяет чертами обиженных праведников, а то и вовсе величает «мертвецами». И хамоватый «плебей» Базаров с его «прогрессивными» взглядами, и изысканный аристократ Павел Петрович, упакованный в латы умеренного либерализма 1840-х годов - одинаково смешны. В их идейном столкновении прослеживается не столько столкновение убеждений, сколько столкновение трагических заблуждений обоих поколений. По большому счёту, им не о чем спорить и нечего противопоставить друг другу, ибо объединяющего их гораздо больше, чем разъединяющего.

Базаров и Павел Петрович - до крайности схематичные персонажи. Они оба чужды настоящей жизни, но вокруг них действуют живые люди: Аркадий и Катя, Николай Петрович и Фенечка, трогательные, любящие старики - родители Базарова. Никто из них не способен создать что-то принципиально новое, но и к бездумному разрушению также не способен никто.

Именно поэтому все они остаются жить, а Базаров умирает, прерывая тем самым все авторские предположения на тему его дальнейшего развития.

Однако Тургенев всё же берёт на себя смелость приоткрыть завесу над будущим поколения «отцов». После дуэли с Базаровым Павел Петрович призывает брата жениться на простолюдинке Фенечке, к которой и сам, вопреки всем своим правилам, далеко не равнодушен. В этом проявляется лояльность поколения «отцов» в отношении уже почти свершившегося будущего. И хотя дуэль Кирсанова с Базаровым преподносится автором как весьма комичный эпизод, её можно назвать одной из самых сильных, даже ключевых сцен в романе. Тургенев намеренно низводит конфликт социальный, идейный, возрастной до чисто бытового оскорбления личности и сталкивает героев в поединке не за убеждения, а за честь.

Невинная сцена в беседке могла показаться (да и показалась) Павлу Петровичу оскорбительной для чести его брата. Кроме того, в нём говорит ревность: Фенечка небезразлична старому аристократу. Он берёт трость, словно рыцарь копьё, и отправляется вызывать обидчика на поединок. Базаров понимает, что отказ повлечёт за собой прямую угрозу его личной чести. Он принимает вызов. Вечное понятие «чести» оказывается выше его надуманных убеждений, выше принятой на себя позы нигилиста-отрицателя.

Ради незыблемых моральных истин Базаров играет по правилам «стариков», доказывая тем самым преемственность обоих поколений на общечеловеческом уровне, перспективу их продуктивного диалога.

Возможность такого диалога, в отрыве от социальных и идеологических противоречий эпохи, - главная составляющая человеческой жизни. В конечном счёте, лишь вечные, неподвластные временным изменениям, настоящие ценности и вечные истины являются основой для преемственности поколений «отцов» и «детей».

По Тургеневу, «отцы», даже если и были не правы, то попытались понять молодое поколение, проявив готовность к будущему диалогу. «Детям» только предстоит пройти этот сложный путь. Автору хочется верить, что путь Аркадия Кирсанова, прошедшего через разочарование в прежних идеалах, нашедшего свою любовь и истинное предназначение - более верен, чем путь Базарова. Но Тургенев, как мудрый мыслитель, избегает диктовать современникам и потомкам своё личное мнение. Он оставляет читателя на распутье: каждый должен выбирать сам...