Директор Государственного Эрмитажа и президент Союза музеев России Михаил Пиотровский обратился с письмом к Патриарху Кириллу, в котором поставил вопрос о передаче Русской православной церкви одного из символов Санкт-Петербурга - Исаакиевского собора.

Михаил Пиотровский считает, что предполагаемая передача собора вызывает противоречивую реакцию в обществе. На его взгляд, она спровоцировала публичные конфликты и противостояние людей с разным отношением к этой проблеме.

Пиотровский подчеркивает, что в настоящий момент Русской православной церкви переданы практически все храмы и сооружения, необходимые для возрождения полноценной религиозной жизни в России. И сейчас уже речь идет о считаных объектах, имеющих знаковое, особое значение не только для Церкви, но и для всего многоконфессионального, многонационального российского общества.

Пиотровский в письме выражает убеждение, что мир в душах людей и согласие в обществе важнее любого имущества. Он предложил рассмотреть вопрос о временном отзыве ходатайства Санкт-Петербургской епархии о передаче Исаакиевского собора. Это, по его мнению, позволит остановить общественное противостояние и найти наиболее мудрое и справедливое решение.

Пресс-секретарь Святейшего Патриарха отец Александр Волков в беседе с агентством "Интерфакс-Религия" выразил удивление, что директор Эрмитажа выбрал публичную форму обращения. "Как кажется, Михаил Пиотровский мог бы обратиться и напрямую к патриарху, минуя публичные каналы, с тем чтобы в доверительной обстановке обсудить все аспекты этого вопроса", - сказал отец Александр.

Между тем Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, сообщает ТАСС, назвал передачу Исаакиевского собора РПЦ исторической справедливостью.

"Внимание общественности сейчас приковано к ситуации, которая разворачивается вокруг Исаакиевского собора, - напомнил он в послании участникам "круглого стола" в Государственной думе в рамках традиционных Рождественских чтений. - Помимо юридической стороны вопроса - исполнения федерального закона 2010 года N 327 о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности, несомненно, речь идет и о восстановлении исторической справедливости, передаче важнейшего сакрального места Северной столицы церкви и верующим".

Острота современных дискуссий о судьбе Исаакиевского собора позволяет предположить, что и политика советской власти по отношению к замечательному памятнику русского церковного зодчества была как минимум адресной и специфической. Исторические источники подводят нас к несколько иному выводу - никакой отдельной спецоперации "Исаакий" не проводилось, действия участников этой драмы колебались вместе с "генеральной линией партии" по отношению к религии. Уже с принятием в начале 1918 года ленинского декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" стало понятно, что новая власть отныне будет распоряжаться храмовыми зданиями в соответствии с собственными представлениями о прекрасном. Для церквей Петрограда-Ленинграда не исчезнуть в водовороте антирелигиозной борьбы было очень непросто: из 465 имевшихся в 1917-м православных храмов к 1941 году остался всего 21.

В 1940 году, когда музейная значимость шедевра Монферрана как "пособия для изучения широкими трудящимися массами истории нашей Родины" уже никем всерьез под сомнение не ставилась, в брошюре "Церковники Исаакиевского собора в борьбе против народа" написали нечто совсем интересное. Исаакий в духе нового толкования истории оказался в избранном ряду киевских и новгородских соборов и монастырей, Новодевичьего монастыря и храма Василия Блаженного в Москве: "После Октябрьской социалистической революции они по требованию трудящихся прекратили свою деятельность и стали музеями".

"Какой-то злостный вредитель, хорошо знающий расположение собора, забрался наверх и в верхней части крепления маятника оттянул его за проволоку в сторону, нарушив таким образом его правильную работу". Фото: Сергей Петров/ТАСС

Но это уже предвоенные годы, когда Союз воинствующих безбожников (СВБ) несколько притормозил свою деятельность, чтобы с началом Великой Отечественной летом 1941-го ее прекратить вовсе. А в 1930-е годы антирелигиозные журналы продвигали совсем другие идеи: "Художественные музеи-храмы, монастыри в большинстве случаев являются своеобразными очагами религиозных настроений". Означало сие, что экспозицию с маятником Фуко в случае ужесточения политики можно и прикрыть, вплоть до сноса. К счастью, массовых призывов взорвать Исаакиевский собор источники не зафиксировали, впрочем, не видно и обращений простых граждан устроить в нем музей. Идея музеефикации пришла в голову "трудящимся" из числа советских аппаратчиков от культуры, работавших в Наркомпросе под началом известного в том числе и своей борьбой с религией Анатолия Луначарского. Для начала же, как радостно о том повествует брошюра 1931 года издания "Из очага мракобесия в очаг культуры", в октябре-ноябре 1919-го перечислили в доход казны принадлежащие собору денежные средства в размере 27 025 рублей, а 5 и 8 мая 1922 года изъяли:

Золота - 3 пуда 11 фунтов 48 золотников 92 доли;

Серебра - 138 пудов 31 фунт 61 золотник;

Драгоценных камней - 796 штук.

В Петрограде-Ленинграде из 465 имевшихся в 1917-м православных храмов к 1941 году остался всего 21

После этого в марте 1923 года собор можно было в духе курса на раскол православной церкви отдать под управление "обновленцам", причем в том же самом году последние уже вышли из фавора у советской власти. Состояние храма по ходу всех этих перемен ухудшалось на глазах, что и зафиксировали положившие на него глаз сотрудники Главнауки Наркомпроса. При этом С. Лебедянский, один из авторов брошюры об "очаге мракобесия", нашел внутри Исаакия не только художественные шедевры и подстраховался на случай решения о сносе: "Внешне монолитный и устойчивый собор в действительности крайне хрупок и неустойчив, в силу недобросовестности постройки. [...] Всякий приставленный к постройке старался сорвать как можно больше лично себе, мало заботясь о всей постройке. Собор сделан в отдельных своих частях неграмотно и совершенно недобросовестно. [...] ".

Идея музеефикации пришла в голову "трудящимся" из числа советских аппаратчиков от культуры, работавших в Наркомпросе под началом известного в том числе и своей борьбой с религией Анатолия Луначарского. Фото: РИА Новости

Примечательно, что в постановлении Президиума ВЦИК от 18 июня 1928 года, на основании которого храм был отдан Главнауке, нет ни слова о том, какой музей там нужно организовать. Споры продолжались вплоть до открытия экспозиции в апреле 1931-го в качестве Государственного антирелигиозного музея, о чем поведал его тогдашний директор Лев Финн: "Борьба за превращение собора в антирелигиозный музей велась в течение трех лет. Три года Областной совет СВБ ожесточенно бился с тогдашними руководителями собора за это дело. И даже в последние дни, когда музей был уже создан, злая воля классового врага захотела испортить нормальный ход маятника Фуко, пустилась на вредительство. Какой-то злостный вредитель, хорошо знающий расположение собора, забрался наверх и в верхней части крепления маятника оттянул его за проволоку в сторону, нарушив таким образом его правильную работу". Под "тогдашними руководителями собора" скрывались глава Ленинградских государственных реставрационных мастерских Главнауки Александр Удаленков и архитектор Николай Никитин, видевшие для Исаакия более научное и менее антирелигиозное музейное будущее. Финансирование же проекта велось при содействии воинствующих безбожников, представитель которых Финн и сел в директорское кресло, умудрившись даже получить в 1932 году выговор за "несогласованное снятие крестов с собора".

Лишь в 1947 году собору было выдано охранное свидетельство, подтверждавшее статус памятника архитектуры и искусства. В 1930-е же годы советская власть зорко присматривалась, так ли уж нужен в самом центре бывшей столицы империи новый музей, пусть даже и атеистического профиля. Власти не спешили излишне громко трубить ни о передаче храма Главнауке летом 1928 года, ни об открытии в нем экспозиции для публики на Пасху 12 апреля 1931-го.

В двух главных центральных газетах, "Правде" и "Известиях", об этом по горячим следам событий не напечатали ни слова. Самой разной информации с берегов Невы при этом хватало - в 1928-м заработала новая воздушная линия Ленинград - Берлин, в Разливе открылся памятник-шалаш Ленину, в самом городе организовали "буддологический институт" и даже сократили потребление пива на 18 процентов...Внешне новости о музее в Исаакиевском соборе в эту линию успехов социалистического строительства укладывались, но у миллионов читателей могло зародиться и сомнение, а нужен ли в выдающемся памятнике храмового зодчества маятник Фуко, пусть он значительно лучше, чем в Париже.

По итогам всех экспериментов большевиков над Исаакием становится понятно, что музейный статус все-таки обеспечил уникальному шедевру выживание и путевку в век XXI.

Как грабили собор

Большевики вывезли из Исаакия: золота - 3 пуда 11 фунтов 48 золотников 92 доли; серебра - 138 пудов 31 фунт 61 золотник; драгоценных камней - 796 штук.

В ленинском письме "Членам Политбюро. Строго секретно» от 19 марта 1922 года: "...изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь, и в самый кратчайший срок". Фото: РИА Новости

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Сначала нужно научиться слышать общественность, а потом уже выступать, посоветовали в церкви Пиотровскому

Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский попросил патриарха Кирилла отложить передачу Исаакиевского собора РПЦ, учитывая противоречивую реакцию в обществе. Санкт-Петербургская епархия отреагировала резко - посоветовала Пиотровскому заниматься своим музеем.

"Вообще Михаилу Борисовичу, если он ратует за Исаакиевский собор как за исторический памятник, может быть, имеет смысл больше заниматься историческими традициями Эрмитажа как одного из лучших музеев мира, а не устраивать там провокационные выставки, подобные выставке Яна Фабра? Может, стоит озаботиться этим?" - заявил порталу Интерфакс-Религия глава епархиального отдела по взаимоотношениям церкви и общества Александр Пелин.

Обращение директора Государственного Эрмитажа к главе Русской православной церкви (РПЦ) было опубликовано накануне на сайте Союза музеев, который возглавляет Пиотровский. Он обратил внимание патриарха на "противоречивую реакцию в обществе" и "публичные конфликты", которые спровоцировало передать Исаакиевский собор в безвозмездное пользование церкви.

Пиотровский в письме к патриарху Кириллу указал также на то, что РПЦ переданы практически все храмы, необходимые для полноценной религиозной жизни в России. Церковь, по его словам, не получила только "считанные объекты", имеющие значение не только для нее, но и для всего "многоконфессионального, многонационального российского общества".

Директор Эрмитажа предложил главе РПЦ рассмотреть вопрос о временном отзыве решения о передаче собора Санкт-Петербургской епархии, чтобы "остановить общественное противостояние" и найти "наиболее мудрое и справедливое решение".

Патриарху Кириллу доложено о письме Пиотровского, сообщил в четверг пресс-секретарь главы РПЦ Александр Волков. "Предстоятель Русской церкви открыт к диалогу по этому вопросу, в том числе и с уважаемым Михаилом Борисовичем, с которым он лично знаком и неоднократно встречался", - цитирует его РИА Новости.

"Вызывает удивление первоначальная публичная форма этого обращения - как кажется, Михаил Пиотровский мог бы обратиться и напрямую к патриарху, минуя публичные каналы, с тем чтобы в доверительной обстановке обсудить все аспекты этого вопроса", - добавил он.

Петербургская епархия обратилась к Полтавченко с просьбой передать ей Исаакиевский собор летом 2015 года и . В январе 2017 года губернатор изменил свое решение. В его администрации сообщили, что это произошло после общения Полтавченко с патриархом.

Решение губернатора сплотило петербургскую оппозицию и общественность, которые устроили народный сход на ступенях собора и в Василеостровский суд о признании незаконным распоряжения о передаче собора церкви. В среду суд зарегистрировал этот иск.

Протоиерей Александр Пелин из Санкт-Петербургской епархии, комментируя претензии несогласных с передачей собора РПЦ, напомнил, что протесты вызвала и выставка Яна Фабра в Эрмитаже.

"Сначала нужно научиться слышать самому общественность, а потом уже выступать от имени общественности с какими-то просьбами, - посоветовал он Пиотровскому. - Очень печально, что такой высокий чиновник не понимает самого смысла и символического значения Исаакиевского собора".

С ноября прошлого года в Эрмитаже проходит выставка "Рыцарь отчаяния - воин красоты" бельгийского художника Яна Фабра, в которой используются чучела животных. Церковь резко критиковала эту выставку, однако Пиотровский отказался ее закрыть. Он писал главе комитета Госдумы по культуре Станиславу Говорухину, что авторы жалоб на выставку на ней не были и пишут их под копирку.

Ранее в защиту решения о передаче собора церкви выступил вице-спикер Госдумы, бывший журналист Петр Толстой, чем спровоцировал отдельный скандал. "Люди, являющиеся внуками и правнуками тех, кто рушил наши храмы, выскочив из-за черты оседлости с наганом в 17-м году, сегодня, работая в разных других очень уважаемых местах - на радиостанциях, в законодательных собраниях, продолжают дело своих дедушек и прадедушек", - раскритиковал он противников передачи собора РПЦ.

Федерация еврейских общин России после этого обвинила вице-спикера Толстого в антисемитизме и потребовала объяснений от руководства Госдумы. Спикер Вячеслав Володин и заявил, что под чертой оседлости его заместитель, вероятно, имел в виду что-то другое - как предполагает председатель парламента, речь шла о каторжанах.

МОСКВА, 20 февраля. /ТАСС/. Исаакиевский собор - не только храм, но и историко-культурный памятник, его назначение выходит за религиозные рамки. Такое мнение генеральный директор Государственного Эрмитажа, президент Союза музеев России Михаил Пиотровский выразил в опубликованном интервью газете "Известия ", комментируя передачу собора в пользование РПЦ.

"Исаакий - не просто храм, его назначение выходит за религиозные рамки. Он в одном ряду с Петропавловским собором, гробницей наших императоров, и Казанским собором, памятником войне 1812 года. Да, это храмы, но совершенно особого значения - это историко-культурные памятники, потому они и не были в управлении Синода, - рассказал он. - Исаакиевский собор был прекрасным примером компромисса в отношениях религии и музея. Нужно было и дальше существовать вместе, обсуждая границы этих отношений".

Передача Исаакия может поставить под сомнение сохранность его музейных функций, считает директор Эрмитажа: "Будут ли открыты Царские врата? Можно ли будет подниматься на колоннаду? Каким образом сделать, чтобы богослужения не нарушали торжественность памятника? А представляете, сколько сомнительных людей захотят быть отпетыми в этом соборе?"

По мнению Пиотровского, ситуация требует спокойного обсуждения. "Нельзя сейчас разрывать общество еще и по этому поводу...Если церкви необходимо, чтобы Исаакиевский собор все могли посещать бесплатно, то ведь это можно решить иным образом", - подытожил он.

В январе правительство Санкт-Петербурга объявило, что принято решение о передаче Исаакиевского собора в пользование РПЦ на основании подписанного в 2010 году федерального закона "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения", при этом здание собора останется в собственности Санкт-Петербурга. Противники передачи собора подали иск к Смольному, в котором оспорили решение городских властей, однако суд отказал в принятии иска в производство. Петицию в интернете против передачи Исаакиевского собора РПЦ подписали более 200 тыс. человек, в Петербурге прошло несколько митингов протеста.

Союз музеев России 25 января опубликовал обращение своего президента к патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, в котором Пиотровский предложил предстоятелю рассмотреть вопрос о временном отзыве ходатайства Санкт-Петербургской епархии о передаче Исаакиевского собора. Это, по мнению президента Союза музеев России, позволит остановить общественное противостояние и найти наиболее мудрое и справедливое решение. Как заявил позднее пресс-секретарь патриарха Александр Волков, "патриарх настроен на позитивный диалог со всеми заинтересованными сторонами по теме передачи Исаакия".

Продолжаются споры вокруг передачи Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге Русской православной церкви. Телеканал РБК поговорил с генеральным директором Эрмитажа о том, почему решение о передаче было поспешным, о цензуре, выставке Яна Фабра и разнице между Москвой и Санкт-Петербургом

— 10 января стало известно о том, что власти Петербурга решили передать Исаакиевский собор Русской православной церкви. У этой затеи нашлось много критиков. И, насколько я понимаю, вы среди них. Это так?

— Значит, вот меня раздражает примитивный подход ко всему, включая этот вопрос.

— Ну журналистика требует некоторых простых обобщений, поэтому звучит это именно так.

— На самом деле это не так. Надо прекращать простые обобщения.

— Тогда поясните.

— В связи с Исаакиевским собором: мы стараемся делать все точно, аккуратно формулировать все слова. Я почти не даю устных интервью, потому что я пишу все. И хотел бы, чтобы то, что я пишу, было точно написано. Как только было объявлено решение губернатора, которое не предварялось никакими обсуждениями и переговорами с музейным сообществом, а я представляю музейное сообщество, мы публиковали документ музейного сообщества Петербурга. И был первый вопрос — то, что нас волнует уничтожение музея. Если кого-то волнует храм, нас волнует музей. Уничтожение музея. Для нас это решение есть уничтожение музея. И с этой точки зрения мы на это смотрим. При том что именно в Исаакиевском соборе был достигнут замечательный компромисс того, как музей и церковь могут работать. Это не значит выступить против. Это значит выразить недоумение о том, что чувства неверующих и чувства музейщиков таким образом оскорблены тем, что с ними не посоветовались и не начали с ними переговоры. Следующий этап, да? Я президент Союза музеев России, так? Я директор Эрмитажа. Я не могу не реагировать на решения, которые с нами не согласовали. Следующий этап — Союз музеев России. Мы не можем писать очередные протесты; бессмысленно писать протесты против законов, при том что приняты решения и высказаны мнения. Значит, было письмо патриарху. Я написал о том, что я предлагаю временно остановить вот эту передачу церкви, чтобы сесть и обговорить те вопросы, которые обговорить надо, потому что интересы музейного сообщества никак не учтены. При том что не только Исаакий — музей. Весь наш город — это музей. Мы живем историей нашей культуры не меньше, чем историей церкви. Поэтому я предлагал приостановить. И на это был дан достаточно положительный ответ.

— А какой ответ?

— Он был озвучен. Он сказал, что готов со мной встретиться, он хорошо меня знает. Мы не один раз встречались.

​
— А вы можете все-таки очень просто, буквально на пальцах, объяснить, чтобы было понятно всем — не только профессиональному сообществу. Что, собственно, плохого в том, что в том виде, в котором сейчас об этом говорится, Исаакиевский собор перейдет в РПЦ? Исаакиевский собор тире музей перейдет к РПЦ. Что вас в этом задевает?

— Нет нужды передавать полностью Исаакиевский собор-музей в РПЦ. Существует музей, который там хорошо работает. И этот музей является тем довеском, который делает Исаакиевский собор так же, как и Казанский собор и Петропавловский собор, чем-то большим, чем просто православными соборами. Эти все соборы управлялись государством в синодальный период не только потому, что денег не было, а потому что они все — особые. Исаакиевский собор — это собор, который возвеличивает Петра. День рождения Петра. В Петропавловский собор ходят к императорам больше, чем просто помолиться богу. У них особое значение. И это особое значение дополняется музейной функцией.

— А вы согласны с тем, что граница между светским государством и клерикальным в России постепенно стирается и церковь все больше проникает в то, что ее касаться не должно?

— Церковь всегда претендовала на очень большую роль в головах людей, что не всегда приводило к хорошим результатам. В том числе и государственных людей. Вообще людей. Всюду. Просто потом происходит обратная реакция. Мы же должны помнить, что происходило после революции: как русский народ выразил свою любовь к церкви.

— Михаил Борисович, насколько болезненно или, кстати, иронично вы относитесь к скандалам, которые нет-нет да и вспыхивают в вашем городе? Скандалам не про культуру. Вот, например, в Петербурге вдруг появился мост имени Кадырова, многие удивились. При чем здесь Кадыров? При чем здесь Петербург? Или, кажется, проклятый стадион Крестовский, который для многих россиян стал эталонным примером коррупции и разгильдяйства. Ну сколько можно его строить? Сколько можно вливать в него денег? Вот лично вас — петербуржца — эти истории раздражают? Забавляют? Или вы вообще на них не обращаете внимания, предпочитая жить параллельно?

— Ориентирование на скандалы — это опять признак провинциализма. Это то, что формирует повестку все равно. Повестка должна формироваться по-другому. Мост Кадырова, не мост Кадырова. Какая разница? Истерики не надо. Что касается стадиона, то ну насчет украли — не украли — это, так сказать, дело обычное. Это все считать смешно, тем более что история темная, но вот здесь вина общественности и даже моя тоже. Мы слишком мало защищали существовавший старый стадион Никольского. Это был шедевр архитектуры. Он был гениально сделан. Мы то защищали, это защищали, но никто — все архитекторы — не говорил, что нужно сохранить тот стадион и как-то его использовать. И вот получилось проклятье места. Потому что мы так неуважительно отнеслись к предыдущему архитектору. Как там получится — посмотрим.

— Еще одна проблема, но не скандал, федерального значения. В октябре прошлого года Константин Райкин выступил с речью, из которой мы узнали о том, что государство пытается вернуть и навязать цензуру в области культуры и искусства в России. Вы чувствуете что-то подобное?

— Такая возможность всегда есть. И на самом деле мы должны ценить и благодарить бога за то, что у нас много лет нет цензуры. Мы уже забыли, что такое цензура. Ну не только бога, но и конкретных людей. Да. Мы доиграемся до того, что у нас будет цензура. И рождается она сейчас из общественных инициатив. Идут постоянные общественные инициативы. Люди считают, что если им не нравится, то этого не должно быть. И уже идут разговоры о том, чтобы делать предварительные просмотры, как это было когда-то. Это очень опасная тенденция, у которой всегда найдутся исполнители. Она пока еще не воплотилась, но уже близка к воплощению. И, кстати, о той же выставке Фабра. Социологические опросы показывают, что все те, кто писали письма, на выставке не были. Это типичный прием формирования общественного мнения через интернет, через письма в прокуратуру. Этот прием еще нам сильно аукнется.

— А чему вас, кстати, ну, что ли, научила история с выставкой Фабра? Я даже сейчас говорю не про саму выставку, а про реакцию.

— Научила тому, что нужно больше просвещать людей. Нам показалось, что уровень подготовленности людей выше, чем был до этого. А оказалось, что он упал. Потому что Фабр — это очень простая выставка. Ничего особенного нет.

— На вас же набросились многие. Начиная с защитников животных, заканчивая все той же Православной церковью. Facebook бурлил: «Пиотровский сошел с ума! Он выставляет дохлых кроликов».

— Он бурлил для того, чтобы создать общественное мнение. Это очередная тренировка манипуляции общественным мнением, которая сейчас очень часто существует. Об этом должны говорить не искусствоведы, а те, кто занимается безопасностью государства.

— Нападение на выставку Джока Стёрджеса, появление организаций вроде «Офицеров России», «Божьей воли», казаков и байкеров, которые бродят по выставкам и театрам с тем, чтобы оскорбить свои чувства, — вам это все кажется реальной опасностью? Или это цирк и сиюминутности?

— Это, конечно, опасность. Это опасность повышенной общественной активности. Это опасность того, что… это некий результат, что называется, демократии, каждый маленький фрагмент общества считает вправе навязывать свое мнение. Это, конечно, опасность. Эту опасность должно пресекать государство. Пока оно пресекает. Мы должны делать так, чтобы оно пресекало всегда, чтобы мнения людей направлялись в правильные каналы. Будете правильно мнения отражать? Все будет нормально.

— Долетел до вас шум, который прямо сейчас происходит вокруг нового фильма режиссера Алексея Учителя «Матильда»?

— Долетел.

— А что вы думаете по этому поводу? А это опасно? Или это цирк?

— Вот депутат Поклонская все время дергает инстанции, чтобы фильм проверили. Я думаю, что это самое опасное. Это очень легко возрождаемый механизм. Если во всех остальных вещах: а что? Почему? Есть свобода творчества и все такое. То здесь все помнят, на подкорке лежит простой механизм — разрешать или не разрешать просмотры. Худсоветы... Вот тут прямо напрашиваются эти худсоветы. И в этом самая главная опасность этой истории. Не дай бог вернутся худсоветы и кто-то будет решать, что можно, а что нельзя.

— Вы живете и работаете в Петербурге. Вы любите и оберегаете этот город всячески. А что думаете про Москву?

— Москва — это город, который может проглотить все. В Москве можно построить уродливое здание или снести здание и ничего особенного не случится. Москва — большой город, где все разное, все эклектичное. В Петербурге ты снесешь два-три здания, и Петербурга не будет вообще. Все кончится. Москва сама по себе все переваривает. А Петербург сам не переваривает. Он без людей жить не может. Москва проживет без москвичей. Петербург без петербуржцев не проживет.

Президент Союза музеев России (СМР) и директор государственного музея "Эрмитаж" Михаил Пиотровский обратился к Патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу с письмом, в котором предложил предстоятелю Русской православной церкви рассмотреть вопрос о временном отзыве ходатайства Санкт-Петербургской епархии о передаче ей Исаакиевского собора. Об этом сообщается на сайте СМР .

Пиотровский обратил внимание патриарха на то, что этот вопрос вызвал противоречивую реакцию в обществе, спровоцировал публичные конфликты и противостояние людей с разным отношением к этой проблеме.

Президент СМР убежден, что мир в душах людей и согласие в обществе важнее любого имущества, и это, по его мнению, позволит остановить общественное противостояние и найти наиболее мудрое и справедливое решение по данному вопросу, отмечается в сообщении.

Пресс-секретарь патриарха Александр Волков сообщил 26 января сайту "Интерфакс-Религия" , что предстоятелю РПЦ доложено о письме Пиотровского и он "открыт к диалогу по этому вопросу, в том числе и с уважаемым Михаилом Борисовичем, с которым он лично знаком и неоднократно встречался". При этом Волков заметил, что Пиотровский "мог бы обратиться и напрямую к патриарху, минуя публичные каналы, с тем чтобы в доверительной обстановке обсудить все аспекты этого вопроса".

В Петербургской епархии Пиотровскому посоветовали заниматься своим делом, припомнив выставку Фабра

Между тем в Санкт-Петербургской епархии весьма резко отреагировали на письмо Пиотровского. "Вообще Михаилу Борисовичу, если он ратует за Исаакиевский собор как за исторический памятник, может быть, имеет смысл больше заниматься историческими традициями Эрмитажа как одного из лучших музеев мира, а не устраивать там провокационные выставки, подобные выставке Яна Фабра ? Может, стоит озаботиться этим?" - цитирует "Интерфакс-Религия" главу епархиального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Александра Пелина.

Он добавил, что Пиотровский не отреагировал на просьбы общественности об отмене резонансной выставки упомянутого бельгийского художника в Эрмитаже, на которой, по мнению некоторых верующих, среди прочего пропагандировался культ смерти.

"Сначала нужно научиться слышать самому общественность, а потом уже выступать от имени общественности с какими-то просьбами, - подчеркнул священнослужитель. - Очень печально, что такой высокий чиновник не понимает самого смысла и символического значения Исаакиевского собора. Оставлять Исаакиевский собор в статусе, в котором он сейчас находится, в статусе прежде всего музея и чуть-чуть храма, есть кощунство и продолжение традиции атеизма".

Решение петербургских властей передать Исаакиевский собор в ведомство РПЦ вызвала широкий резонанс и жаркие споры в обществе и экспертном сообществе. В интернете собирают подписи под петицией с требованием отменить это решение, на данный момент под ней подписались более 200 тысяч человек.

Директор государственного музея-памятника "Исаакиевский собор" Николай Буров и вовсе заявил, что после передачи собора РПЦ музей, существовавший 90 лет, прекратит свое существование. Эксперты выразили опасение, что содержание и реставрация собора теперь целиком ляжет на городской бюджет, а сохранность уникальных памятников искусства может оказаться под угрозой.

Ситуацию вокруг Исаакия обострили высказывания вице-спикера Госдумы Петра Толстого на эту тему.

Стоит напомнить, что Церковь не первый год добивалась передачи ей Исаакия. В первый раз с просьбой передать ей собор Санкт-Петербургская митрополия обратилась к городским властям летом 2015 года. Тогда инициатива вызвала горячие споры и протесты со стороны культурного сообщества и оппозиционных депутатов петербургского парламента, которые обратились в городскую избирательную комиссию с предложением вынести данный вопрос на общегородской референдум, но им было отказано.

Тем не менее в сентябре 2015 года губернатор Петербурга Георгий Полтавченко отказался передать собор Церкви, сославшись на экономическую нецелесообразность такого решения. В епархии заявили о намерении оспорить отказ Смольного в суде. Позже это попытались сделать православные активисты, однако суд отклонил их жалобу.

Ранее из состава одноименного государственного музея-памятника Церкви уже были переданы Смольный и Сампсониевский соборы.