Славянские сказки — это зашифрованное послание наших Предков. Может быть поэтому они и сохранились до наших дней, не подвергшись уничтожению. Теперь на знакомые нам с детства сказки, можно посмотреть совершенно в другой плоскости. Для того чтобы понять славянские сказки, необходимо вернуться к своим истокам, для начала вспомнить свой древний язык и значение каждого слова, и тогда мы получим совершенно новую информацию и знания, оставленные нам нашими Предками.

Вплоть до конца XVIII века интеллигенция и духовенство относили сказки к разряду суеверий простого народа, который неизменно изображался, как дикий и примитивный. Господствующее философско-мировоззренческое направление той эпохи - классицизм - ориентировалось на античность, сдобренную христианской цензурой, и европейский рационализм. Учиться дворянину у крестьянина нечему.

Однако в начале XIX века, вместе с движением романтизма к учёным, философам, поэтам приходит осознание того, что древнейшее мифологическое сознание во многом определяет быт и мировоззрение каждого человека. Нельзя уйти от своих корней, ибо разрыв с ними подобен отделению реки от её истока. «Изучение старинных песен, сказок, - пишет Пушкин, - необходимо для совершенного знания свойств русского языка». Начинается интенсивное изучение сохранённых в народе сказаний, становится очевидным их глубокая ценностная и мировоззренческая значимость.

Что же нам известно о сказке сегодня? Сказка - это средство формирования мировоззрения человека в традиционной славянской культуре. Наряду с объяснением нравственных ценностей, сказки содержат цельную картину мира. Эта картина мира перекликается с космологическими моделями, представленными в мифологиях разных народов мира. Таковы архетипы мировой горы, вселенского яйца, мирового древа, мотивы нисхождения героя в подземный мир или вознесения в высшие миры. Предлагаем рассмотреть космологические коды русских сказок, понять которые позволяет обращение к текстам Вед.

Учёные установили, что некогда предки славян, иранцев, индийцев, европейцев жили вместе, были единым народов с общей культурой и мировосприятием. Александр Николаевич Афанасьев в предисловии к своей книге «Народные русские сказки» писал: «Мы не раз уже говорили о доисторическом сродстве преданий и поверий у всех народов индоевропейского племени». Чтобы подчеркнуть особую близость ведической культуры, сохранившейся в Индии, и традиционной культуры славян профессор Рахул Санскритьян использовал особый термин - «индославы». Таким образом, присутствие элементов ведической космологии в славянской сказке предстаёт более, чем закономерным.

Колобок

Начнём с известной каждому народной сказки «Колобок». Шар или блин в традиционной культуре - символ солнца. Масленичные блины символизируют солнце, т.к. масленица вобрала в себя языческий праздник весеннего равноденствия. На древнеславянском «коло» или «хоро» - «круг», что свидетельствует о сакральном, «солнечном» смысле танца хоровода. На санскрите также «кхала» - солнце, «гхола» - «круг», «сфера».
Колобок - символ солнца. Понять смысл движения колобка и съедания его лисой мы сможем, обратившись к ведическому представлению о солнечном затмении. В особых накшатрах - сочетаниях созвездий, демон Раху, согласно Ведам, «заглатывает» солнце, вызывая затмение. Такую же функцию в сказке выполняет лиса.

Что же символизируют встречаемые звери? Это можно понять, если помнить о том, что до начала использования греческих символов Зодиака, гороскоп славян был зооморфным. Разные звери символизировали различные созвездия. Таким образом, на уровне астрономическом сказка колобок - это изложение мифа о солнечном затмении, о движении солнца по небу. На уровне же нравственном сказка повествует о пагубности тщеславия.

Курочка Ряба

Другой известной каждому с детства сказкой является «Курочка ряба». Начать её разбор также необходимо с главного персонажа. В мифах разных народов мира вселенная рождается из яйца, который несёт птица, плавающая на вселенских водах. В финской «Калевале» рождение Вселенной представлено, как появление яйца: дева неба, она же «мать воды» Илматр-Каве приняла, обернувшись уткой, «бога всевышнего Унко», явившегося ей в виде селезня. Утка снесла яйцо, из которого и создалась Вселенная:

Из яйца, из нижней части
Вышла мать-земля сырая,
Из яйца из верхней части
Стал высокий свод небесный

На ряде статуй из прильвицкой коллекции храма Ретры (западные славяне) мы видим утку на голове божеств. В т.ч. числе на голове человекольва, близкого к ведическому Нарасимхе. Эта утка - символ власти над вселенной.

В оригинальной ведической литературе вселенское яйцо - брахманда - творится Брахмой - создателем уровней мироздания, посредством мистических мантр. Библия утверждает: «Вначале было слово». Согласно Ведам, это «слово» - изначальный слог «ОМ», наделяющий Брахму знанием о том, как творить этот мир. Брахма обитает в высших мирах, именуемых на санскрите «сварга». Славянское божество Сварог и слово «сварганить» в значении «сотворить что-либо» свидетельствуют о близости ведического Брахмы к славянскому Сварогу.

Что же мы находим в сказке? Курочка Ряба несёт золотое яйцо, которое разбивает мышка. Мышь - хтоническое существо, связанное в мифологии с землёй. В странах Средиземноморья - Египте, Палестине, Греции - считалось, что мышь родилась из земли. В данном случае, она указывает на возникновение земли, тверди из вселенских вод.
Золотой цвет вселенского яйца также описан в Ведах. То, что сегодня известно учёным как «большой взрыв», Веды называют «вдох и выдох Вищну», вселенского Существа.

«Брахма-самхита» (13-14) так описывает творение вселенных, выдыхаемых Вишну и вбираемых им вновь:

тад-рома-била-джалешу
биджам санкаршанасйа ча
хаймани андани джатани
маха бхута вритани ту

«Божественные семена рождаются из пор Маха-Вишну в виде бесконечных золотых яйцеклеток. Эти золотые зёрна покрыты пятью главными материальными элементами. В своих экспансиях Маха-Вишну входит в каждую из Вселенных, в каждое из космических яиц».

Итак, процесс разбивания золотого яйца символизирует сотворение вселенной, отделение земли от тверди. Кто же такие дед и баба? В славянских песнях, близких к обрядовым, часто встречается песенный повтор (рефрен) «ой дид, ой ладо». Например: «а мы просо сеяли. Ой, Дид-Ладо, сеяли». В контексте реконструируемой схемы Дед являлся одним из эпитетов Сварога, а Лада - его супруги. Создание же вселенной предстаёт как объединение их творческих потенциалов.

«Велесова книга» также называет Сварога «дедом богов». «Хвалiхом i Сварга Дiда Божя, яко ждете но. Есе Родоу Божьску Нщельнiко, а всенску родоу Студiц вещен, яков вотеще в летэ од крыне сва, а во зме нiколе же не взмрзе». («Восхваляем и Сварога, Деда Богов, потому как ждёт Он нас. Он - глава Родов Божьих и всякого рода источник, который летом течёт и зимой не замерзает»).

Волшебная гора

После анализа двух сказок полностью, остановимся на некоторых ключевых элементах народных сказок, связанных с космологией. Первый такой элемент - золотая или хрустальная гора (например, в сказке «Медное, серебряное и золотое царство»). Герой должен взбираться на гору или проникать внутрь посредством крючьев, лебедей, волшебных помощников.

Образ золотой горы отсылает нас к ведической Меру - золотой вселенской горе. Меру - обитель богов в своей верхней части и обитель демонов - в нижней. Нам архетип вселенской горы более знаком в варианте греческого Олимпа. Однако «игла» в яйце, которое находится в утке из сказок о Кощее, - это также пространственный символ Меру - оси мира, расположенной в яйцевидной вселенной. Вот фрагмент сказки «Хрустальная гора», полный космологических кодов:

«Поздним вечером оборотился Иван-царевич в муравья и сквозь малую трещинку заполз в хрустальную гору, смотрит - в хрустальной горе сидит царевна.
- Здравствуй!, - говорит Иван-царевич, - Как ты сюда попала?
- Меня унёс змей о двенадцати головах, живёт он на батюшкином озере.

В том змее сундук таится, в сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - яичко, в яичке - семечко; коли ты убьёшь его, да достанешь это семечко, в те поры можно хрустальную гору извести и меня избавить».

«Семечко» в яйце из приведённого фрагмента - ни что иное, как Меру. Образ стеклянной или хрустальной горы также интересен. Он напрямую связан с темой Гипербореи и арктической цивилизации. Он указывает на север, льды и айсберги. Кощей в народных сказках, как и Черномор у Пушкина или ведический Кубера, описывается, как житель «полнощных гор», крайнего севера.

Часто можно слышать вопрос о соотношении традиционного ведического мировоззрения и взглядов последователей арктической теории. Внешние противоречия снимаются при изучении многомерной ведической космологии. Веды объясняют, что существуют различные проекции горы богов Меру в нашем мире. Её астрономической проекцией является Северный полюс, её географическими проекциями могут являться Памир и Кайлас. В наиболее же глубоком понимании Меру и другие локи (миры) - это не географические понятия, а уровни сознания.

Змеиное царство

Если золотая гора в своей верхней части - это пространство богов, то нижние миры (пещеры в основании Меру) связаны с образом змеиного царства. В литературной сказке Бажова («Хозяйка Медной горы» и другие), основанной на Уральских сказах, развивается тема пещерного мира, населённого волшебными змеями. Некоторые из них враждебны, а некоторые могут быть дружественны человеку.

В Ведах также описан план бытия, именуемый нага-локой - цивилизациями разумных змей, живущих в пещерах под землёй. Наги обладают способностями изменять облик и другими мистическими силами. Иногда их мир отождествляется также с подводным царством. В «Махабхарате» описывается, как герой Арджуна проникает в иной мир, погрузившись в воду, чтобы совершить омовение и берёт в жёны Улупи - царицу нагов, привлечённую его красотой.

Помимо погружения в воду, другими способами перехода в подземный мир является вход в пещеру или прыжок в колодец. Эти мотивы нередки в русских волшебных сказках. Время в этих мирах течёт с другой скоростью. Один день присутствия там часто равен многим десяткам земных лет. «Долго ли, коротко ли» длится путешествие - сказать нельзя. Это не подземелья в привычном нам понимании, а иные измерения бытия, вход в которые может быть в самых разных «скрытых» местах.

Дремучий лес

Ещё один символ инобытия в народных русских сказках - это дремучий лес. Это также пространство другого мира. Часто лес - граница между миром мёртвых и живых, куда должен совершить путешествие главный герой. Признаком иного мира является отсутствие признаков жизни и движения, тишина, - или, наоборот, наличие разумных растений и животных.

О КАЩЕЕ и БАБЕ-ЯГЕ

В книге, написанной по лекциям П.П. Глобы, находим интересную информацию о классических героях русских сказок: “Имя “Кощей” произошло от названия священных книг древних славян “кощун”. Это были деревянные перевязанные таблички с написанными на них уникальными знаниями. Хранителя этого бессмертного наследства и называли “кощеем”. Его книги передавались из поколения в поколение, но вряд ли он был действительно бессмертным, как в сказке. (…) А в страшного злодея, колдуна, бессердечного, жестокого, но могущественного, … Кощей превратился сравнительно недавно — во время введения православия, когда всех положительных персонажей славянского пантеона превратили в отрицательных. Тогда же возникло и слово “кощунство”, то есть следование древним, нехристианским обычаям. (…) И Баба-Яга у нас популярная личность. Но до конца очернить ее в сказках так и не смогли. Не куда-нибудь, а именно к ней приходили в трудную минуту все Иваны-царевичи и Иваны-дураки. А она их кормила-поила, баньку им топила и спать на печь ложила, чтобы поутру указать нужный путь, помогала распутать самые сложные их проблемы, давала волшебный клубок, что сам приводит к нужной цели.

Это знание отчасти подтверждает славянское представление о Кащее и Бабе-Яге. Но обратим внимание читателя на существенную разницу в написании имен “Кощей” и “Кащей”. Это два принципиально разных героя. Тот негативный персонаж, что используется в сказках, с которым борются все действующие лица, во главе с Бабой-Ягой, и Смерть которого «в яйце», это — КАЩЕЙ. Первая руна в написании этого древнеславянского слова-образа — “Ка”, означающая “собирание внутрь себя, союз, объединение”. Например, руническое слово-образ “КАРА” — не означает наказание, как таковое, а означает нечто не излучающее, переставшее сиять, почерневшее, потому что собрало все сияние (“РА”) внутрь себя.

Славянские рунические образы необычайно глубоки и емки, неоднозначны и непросты для обычного читателя. Этими образами в целостности владели лишь Ведуны (жрецы), т.к. запись и прочтение рунического образа — дело серьезное и очень ответственное, требует большой точности, абсолютной чистоты мысли и сердца.

Баба Йога (Йогиня-Матушка) — Вечнопрекрасная, Любящая, Добросердечная Богиня-Покровительница детей-сирот и детей вообще. Она странствовала по Мидгард-Земле то на Огненной Небесной Колеснице, то верхом на коне по землям, на коих жили наши Предки, собирая безпризорных детей-сирот по градам и весям. В каждой Славяно-Арийской Веси, даже в каждом многолюдном граде или поселении, Богиню-Покровительницу узнавали по излучающейся доброте, нежности, кротости, любви и ее нарядным сапожкам, украшенным золотыми узорами, и показывали Ей, где живут дети-сироты. Простые люди называли Богиню по-разному, но обязательно с нежностью. Кто — Бабушкой Йогой Златой Ногой, а кто и совсем по-просту — Йогиней-Матушкой.

Детей-сирот Йогиня доставляла в свой предгорный Скит, который находился в самой чаще леса, у подножия Ирийских гор (Алтай). Она делала это для того, чтобы спасти от неминуемой гибели последних представителей древнейших Славянских и Арийских Родов. В предгорном Скиту, где Йогиня-Матушка проводила детей через Огненный обряд посвящения Древним Вышним Богам, имелось Капище Бога Рода, высеченное внутри горы. Рядом с горным Капищем Рода, в скале имелось специальное углубление, которое Жрецы называли Пещь Ра. Из него выдвигался каменный помост, разделенный выступом на два равных углубления, называемый ЛапатА. В одно углубление, которое было ближе к Пещь ра, Йогиня-Матушка укладывала спящих детей в белых одеждах. Во второе углубление накладывался сухой хворост, после чего ЛапатА задвигался обратно в Пещь Ра, и Йогиня поджигала хворост. Для всех присутствовавших на Огненном обряде это означала, что дети-сироты посвящены Древним Вышним Богам и в мирской жизни Родов их никто более не увидит. Чужестранцы, которые иногда присутствовали на Огненных Обрядах, очень красочно рассказывали в своих краях, что своими глазами наблюдали, как маленьких детей принесли в жертву Древним Богам, бросив живыми в Огненную Печь, и сотворила сие Баба Йога. Чужестранцам было неведомо, что когда задвигался помост-лапата в Пещь Ра, специальный механизм опускал каменную плиту на выступ лапаты и отделял углубление с детьми от Огня. Когда загорался Огонь в Пещь Ра, Жрецы Рода переносили детей с лапаты в помещения Капища Рода. Впоследствии из детей-сирот воспитывали Жрецов и Жриц, а когда они становились взрослыми, юноши и девушки создавали семьи и продолжали свой род. Ничего из этого чужеземцы не ведали и продолжали распространять сказки о том, что дикие Жрецы Славянских и Арийских народов, а в особенности кровожадная Баба Йога, детей-сирот в жертву Богам приносят. Эти чужеземные сказки повлияли на Образ Йогини-Матушки, особенно после христианизации Руси, когда Образ красивой молодой Богини подменили Образом старой, злой и горбатой старухи со спутанными волосами, которая крадет детей, жарит их в печи в лесной избе, а потом поедает их. Даже Имя Йогини-Матушки исказили и стали пугать всех детей.

Очень интересным, с эзотерической точки зрения, является сказочное Наставление-Урок, сопровождающее не одну славянскую народную сказку:
Пойди Туда, неведомо Куда, Принеси То, неведомо Что.
Оказывает, это не только наставление (Урок) который давался сказочным молодцам. Это наставление получал каждый потомок из Родов Свята Расы, что восходил по Златому Пути Духовного Развития (в частности, осваивая “науку образности”). Второй Урок Первой “науки образности” человек начинает с того, что заглядывает внутрь себя, чтобы увидеть все многообразие красок и звуков внутри себя, а также изведать ту Древнюю Родовую Мудрость, которую получил при своем рождении на Мидгард-Земле. Ключ к этому великому кладезю Мудрости заключен в древнем наставлении: Пойди Туда, не зная Куда, Познай То, не ведомо для тебя Что.

Этому славянскому Уроку вторит множество народных мудростей мира: Искать мудрость вне себя — вот верх глупости. (Чаньское изречение) Загляни внутрь себя, и ты откроешь весь мир. (Индийская мудрость)

Славянские сказки претерпели множество искажений, но, все же, во многих из них осталась Суть Урока, заложенного в небылице. Она небылица в нашей реальности, но быль — в другой реальности, не менее реальной, чем та, в которой мы живем. Для ребенка понятие реальности расширено. Дети видят, ощущают гораздо больше энергетических полей и потоков, чем взрослые. Необходимо уважать реальности друг друга. То, что для нас — Небыль, является Былью для малыша. Потому так важно посвящать ребенка в “правильные” сказки, с правдивыми, изначальными Образами, без наслоений политики и истории.
Наиболее правдивыми, относительно свободными от искажений являются некоторые сказки Бажова, сказки няни Пушкина — Арины Родионовны, записанные поэтом почти дословно, сказы Ершова, Аристова, Иванова, Ломоносова, Афанасьева.

Когда вы рассказываете ту или иную сказку своему ребенку, зная ее скрытый cмысл, Древняя МУДРОСТЬ, заключенная в этой сказке, впитывается “с молоком матери”, на тонком плане, на подсознательном уровне. Такой ребенок будет понимать многие вещи и соотношения без лишних объяснений и логических подтверждений, образно, правым полушарием, как говорят современные психологи.

В течение многих столетий сказки учат премудростям жизни, рассказывают об окружающем мире и взаимодействии с ним, воспитывают нравственно, наставляя к добру и справедливости, любви и долгу. Дети учатся осмысливать поступки сказочных героев, определять, где хорошо, где плохо. Также сказки учат детей любить и уважать своих родителей, прививают чувство сопричастности всему, что происходит на земле, патриотизм, мужество и героизм.

Сказки могут снимать усталость после дальней дороги или тяжелого трудового дня (недаром русские поморы – рыбаки нанимали для своей артели профессионального «байщика» и платили ему за рассказывание сказок немалые деньги).

Пусть наши дети воспитываются на наших родных славянских сказках, растут вместе с ними и становятся умными, мудрыми, добрыми, сильными как сказочные богатыри!

“Ложью” у cлавян называлась неполная, поверхностная Правда. Например, можно сказать: “Вот целая лужа бензина”, а можно сказать, что это лужа грязной воды, затянутая сверху пленкой бензина. Во втором утверждении — Правда, в первом же сказана не совсем Правда, т.е. Ложь. “Ложь” и “ложе”, “ложа” — имеют однокоренное происхождение. Т.е. то, что лежит на поверхности, или на поверхности чего можно лежать, или — поверхностное суждение о предмете.

И все же, почему к Сказам применено слово “ложь”, в смысле, поверхностная правда, неполная правда? Дело в том, что Сказка — это действительно Ложь, но только для Мира Явного, проявленного, в котором сейчас пребывает наше сознание. Для других Миров: Нави, Слави, Прави, те же сказочные персонажи, их взаимодействие, являются истинной Правдой. Т.о., можно сказать, что Сказка — это все-таки Быль, но для определенного Мира, для определенной Реальности. Если Сказка навевает в вашем воображении какие-то Образы, значит, откуда-то эти Образы пришли, прежде чем их вам выдало ваше воображение. Никакой оторванной от реальности фантастики не существует. Всякая фантастика также реальна, как наша явная жизнь. Наше подсознание, реагируя на сигналы второй сигнальной системы (на слово), “вытаскивают” Образы из коллективного поля — одной из миллиардов реальностей, среди которых мы живем. В воображении не существует лишь одного, вокруг чего закручено так много сказочных сюжетов: “Пойди Туда, неведомо Куда, Принеси То, неведомо, Что”. Ваша фантазия может представить себе что-либо подобное? — До поры, нет. Хотя, у наших Многомудрых Предков и на этот вопрос был вполне адекватный ответ.

“Урок” у славян означает нечто, стоящее У Рока, т.е. некоторую фатальность Бытия, Судьбу, Миссию, которая есть у любого человека, воплощенного на Земле. Урок — то, что необходимо усвоить, прежде чем твой эволюционный Путь продолжится дальше и выше. Т.о., Сказка — Ложь, но в ней всегда присутствует Намек на тот Урок, который каждому из людей предстоит познать в течение своей Жизни.

КОЛОБОК

Попросил Рас Деву: — Испеки мне Колобок. Дева по Сварожьим амбарам помела, по Чертожьим сусекам поскребла и испекла Колобок. Покатился Колобок по Дорожке. Катится-катится, а навстречу ему — Лебедь: — Колобок-Колобок, я тебя съем! И отщипнул клювом кусочек от Колобка. Катится Колобок дальше. Навстречу ему — Ворон: — Колобок-Колобок, я тебя съем! Клюнул Колобка за бочок и еще кусочек отъел. Покатился Колобок дальше по Дорожке. Тут навстречу ему Медведь: — Колобок-Колобок, я тебя съем! Схватил Колобка поперек живота, да помял ему бока, насилу Колобок от Медведя ноги унес. Катиться Колобок, катиться по Сварожьему Пути, а тут навстречу ему — Волк: — Колобок-Колобок, я тебя съем! Ухватил Колобка зубами, так еле укатился от Волка Колобок. Но Путь его еще не закончился. Катится он дальше: уж совсем маленький кусочек от Колобка остался. А тут навстречу Колобку Лиса выходит: — Колобок-Колобок, я тебя съем! — Не ешь меня, Лисонька, — только и успел проговорить Колобок, а Лиса его — “ам”, и съела целиком.

Сказка, знакомая всем с детства, обретает совсем иной смысл и куда более глубокую суть, когда мы открываем для себя Мудрость Предков. Колобок у славян никогда не был ни пирожком, ни булочкой, ни “почти ватрушкой”, как поют в современных сказках и мультиках самые разномастные хлебобулочные изделия, которых нам выдают за Колобка. Мысль народная куда более образна и сакральна, нежели ее пытаются представить. Колобок — это метафора, как почти все Образы героев русских сказок. Не даром русский народ повсюду славился своим образным мышлением.

Сказка о Колобке — это астрономическое наблюдение Предков за движением Месяца по небосклону: от полнолуния (в Чертоге Раса), до новолуния (Чертог Лисы). “Замес” Колобка — полнолуние, в данной сказке, происходит в Чертоге Девы и Раса (примерно соответствует современным созвездиям Девы и Льва). Далее, начиная с Чертога Вепря, Месяц идет на убыль, т.е. каждый из встречающихся Чертогов (Лебедь, Ворон, Медведь, Волк) — “съедают” часть Месяца. К Чертогу Лисы от Колобка уже ничего не остается — Мидгард-Земля (по современному — планета Земля) полностью закрывает Месяц от Солнца.

Подтверждение именно такой интерпретации Колобка мы находим в русских народных загадках (из собрания В.Даля): Голубой платок, красный колобок: по платку катается, людям усмехается. — Это про Небеса и Ярило-Солнце. Интересно, как бы современные сказочные новоделы изобразили бы красного Колобка? Подмешали румян в тесто?

Для детишек еще пара-другая загадок: Белоголовая корова в подворотню смотрит. (Месяц) Молодой был — молодцом глядел, под старость устал — меркнуть стал, новый родился — опять развеселился. (Месяц) Вертится вертушечка, золотая коклюшечка, никто ее не достанет: ни царь, ни царица, ни красная девица. (Солнце) Кто на свете всех богаче? (Земля)

Следует учитывать, что славянские созвездия не соответствуют в точности современным созвездиям. В Славянском Круголете — 16 Чертогов (созвездий), и имели они иные конфигурации, чем современные 12 Знаков Зодиака. Чертог Раса (семейство Кошачьих) примерно можно соотнести с
зодиакальным знаком Льва.

РЕПКА

Текст сказки наверняка все помнят c детства. Разберем эзотерику сказки и те грубые искажения образности и логики, которые были нам навязаны.

Читая эту, как и большинство других якобы “народных” (т.е. языческих: “язык” — “народ”) сказок, обращаем внимание на навязчивое отсутствие родителей. Т.е., перед детьми предстают сплошь неполные семьи, чем с детства внушается мысль, что неполная семья — это нормально, “все так живут”. Растят детей одни только дедушки и бабушки. Даже в полной семье стало традицией “сдавать” ребенка на воспитание старичкам. Возможно, эта традиция утвердилась во времена крепостного права, как необходимость. Многие скажут мне, что и сейчас времена не лучше, т.к. демократия — тот же рабовладельческий строй. “Демос”, по-гречески, — не просто “народ”, а народ зажиточный, “верхушка” общества, “кратос” — “власть”. Вот и выходит, что демократия — власть правящей верхушки, т.е. то же рабовладельчество, только имеющее в современной политической системе стертое проявление. Кроме того, религия также является властью верхушки для народа, и также активно участвует в воспитании паствы (сиречь: стада), для своей и государственной верхушки. Что мы воспитываем в детях, рассказывая им сказки под чужую дудку? Продолжаем “готовить” новых и новых крепостных для демосов? Или рабов Божиих?

С эзотерической точки зрения, какая картина предстает в современной “Репке”? — Линия поколений прервана, нарушен совместный благой труд, идет тотальное разрушение гармонии Рода, Семьи,
благополучия и радости семейных взаимоотношений. Какие люди вырастают в неблагополучных семьях?.. И этому учат нас новоявленные сказки.

Конкретно, по “РЕПКЕ”. Двое, самых главных для ребенка героев, отец и мать, отсутствуют. Рассмотрим, какие Образы составляют суть сказки, и что же конкретно было убрано из сказки на символическом плане. Итак, действующие лица: 1) Репка — символизирует Корни Рода. Она посажена
Предком, самым Древним и Мудрым. Без него и Репки бы не было, и совместного, радостного труда на Благо Рода. 2) Дед — символизирует Древнюю Мудрость 3) Бабка — Традиция, Дом 4) Отец — защита и опора Семьи — убран из сказки вместе с образным значением 5) Мать — Любовь и Забота — убрана из сказки 6) Внучка (дочка) — Потомство, продолжение Рода 7) Жучка — охрана достатка в Роду 8) Кошка — благостная обстановка Дома 9) Мышка — символизирует благосостояние Дома. Мыши заводятся только там, где есть избыток, где каждую крошку не считают. Эти образные значения связаны между собой, как матрешка — одно без другого не имеет уже смысла и полноты.

Вот и думай потом, ведомо или неведомо были изменены русские сказки, и на кого они “работают” теперь.

КУРОЧКА РЯБА

Кажется — ну, какая глупость: били-били, а тут мышка, хлоп — и сказке конец. Зачем все это? Действительно, только детям несмышленым рассказывать…

Сказка же эта о Мудрости, об Образе Вселенской Мудрости, заключенной в Золотом Яйце. Не каждому и не во всякое время дано познать эту Мудрость. Не всякому она “по зубам”. Иногда приходится согласиться на простую мудрость, заключенную в Простом Яйце.

Когда вы рассказываете ту или иную сказку своему ребенку, зная ее скрытый cмысл, Древняя МУДРОСТЬ, заключенная в этой сказке, впитывается “с молоком матери”, на тонком плане, на подсознательном уровне. Такой ребенок будет понимать многие вещи и соотношения без лишних объяснений и логических подтверждений, образно, правым полушарием, как говорят современные психологи.

О КАЩЕЕ и БАБЕ-ЯГЕ

В книге, написанной по лекциям П.П.Глобы, находим интересную информацию о классических героях русских сказок: “Имя “Кощей” произошло от названия священных книг древних славян “кощун”. Это были деревянные перевязанные таблички с написанными на них уникальными знаниями. Хранителя этого бессмертного наследства и называли “кощеем”. Его книги передавались из поколения в поколение, но вряд ли он был действительно бессмертным, как в сказке. (…) А в страшного злодея, колдуна, бессердечного, жестокого, но могущественного, … Кощей превратился сравнительно недавно — во время введения православия, когда всех положительных персонажей славянского пантеона превратили в отрицательных. Тогда же возникло и слово “кощунство”, то есть следование древним, нехристианским обычаям. (…) И Баба-Яга у нас популярная личность… Но до конца очернить ее в сказках так и не смогли. Не куда-нибудь, а именно к ней приходили в трудную минуту все Иваны-царевичи и Иваны-дураки. А она их кормила-поила, баньку им топила и спать на печь ложила, чтобы поутру указать нужный путь, помогала распутать самые сложные их проблемы, давала волшебный клубок, что сам приводит к нужной цели. Роль “русской Ариадны” делает нашу бабульку удивительно похожей на одно авестийское божество,… Чисту. Эта женщина-очистительница, своими волосами подметающая дорогу, сгоняющая с нее хравстру и всякую нечисть, очищающая дорогу судьбы от камней и мусора, изображалась с метлой в одной руке и клубком в другой. … Ясно, что при такой должности быть оборванной и грязной она никак не может. Тем более, своя банька есть”. (Человек — Древо Жизни. Авестийская традиция. Мн.:Арктида, 1996г.)

Это знание отчасти подтверждает славянское представление о Кащее и Бабе-Яге. Но обратим внимание читателя на существенную разницу в написании имен “Кощей” и “Кащей”. Это два принципиально разных героя. Тот негативный персонаж, что используется в сказках, с которым борются все действующие лица, во главе с Бабой-Ягой, и Смерть которого ” в яйце”, это — КАЩЕЙ. Первая руна в написании этого древнеславянского слова-образа — “Ка”, означающая “собирание внутрь себя, союз, объединение”. Например, руническое слово-образ “КАРА” — не означает наказание, как таковое, а означает нечто не излучающее, переставшее сиять, почерневшее, потому что собрало все сияние (“РА”) внутрь себя. Отсюда же слово КАРАКУМ — “КУМ” — родственник или множество чего-либо родственного (песчинок, например), а “КАРА” — собравшие сияние: “собрание сияющих частичек”. Это уже несколько иной смысл, нежели предыдущее слово “кара”.

Славянские рунические образы необычайно глубоки и емки, неоднозначны и непросты для обычного читателя. Этими образами в целостности владели лишь Жрецы, т.к. запись и прочтение рунического образа — дело серьезное и очень ответственное, требует большой точности, абсолютной чистоты мысли и сердца.

Баба Йога (Йогиня-Матушка) — Вечнопрекрасная, Любящая, Добросердечная Богиня-Покровительница детей-сирот и детей вообще. Она странствовала по Мидгард-Земле то на Огненной Небесной Колеснице, то верхом на коне по землям, на коих жили Роды Великой Расы и потомки Рода Небесного, собирая безпризорных детей-сирот по градам и весям. В каждой Славяно-Арийской Веси, даже в каждом многолюдном граде или поселении, Богиню-Покровительницу узнавали по излучающейся доброте, нежности, кротости, любви и ее нарядным сапожкам, украшенным золотыми узорами, и показывали Ей, где живут дети-сироты. Простые люди называли Богиню по-разному, но обязательно с нежностью. Кто — Бабушкой Йогой Златой Ногой, а кто и совсем по-просту — Йогиней-Матушкой.

Детей-сирот Йогиня доставляла в свой предгорный Скит, который находился в самой чаще леса, у подножия Ирийских гор (Алтай). Она делала это для того, чтобы спасти от неминуемой гибели последних представителей древнейших Славянских и Арийских Родов. В предгорном Скиту, где Йогиня-Матушка проводила детей через Огненный обряд посвящения Древним Вышним Богам, имелось Капище Бога Рода, высеченное внутри горы. Рядом с горным Капищем Рода, в скале имелось специальное углубление, которое Жрецы называли Пещь Ра. Из него выдвигался каменный помост, разделенный выступом на два равных углубления, называемый ЛапатА. В одно углубление, которое было ближе к Пещь ра, Йогиня-Матушка укладывала спящих детей в белых одеждах. Во второе углубление накладывался сухой хворост, после чего ЛапатА задвигался обратно в Пещь Ра, и Йогиня поджигала хворост. Для всех присутствовавших на Огненном обряде это означала, что дети-сироты посвящены Древним Вышним Богам и в мирской жизни Родов их никто более не увидит. Чужестранцы, которые иногда присутствовали на Огненных Обрядах, очень красочно рассказывали в своих краях, что своими глазами наблюдали, как маленьких детей принесли в жертву Древним Богам, бросив живыми в Огненную Печь, и сотворила сие Баба Йога. Чужестранцам было неведомо, что когда задвигался помост-лапата в Пещь Ра, специальный механизм опускал каменную плиту на выступ лапаты и отделял углубление с детьми от Огня. Когда загорался Огонь в Пещь Ра, Жрецы Рода переносили детей с лапаты в помещения Капища Рода. Впоследствии из детей-сирот воспитывали Жрецов и Жриц, а когда они становились взрослыми, юноши и девушки создавали семьи и продолжали свой род. Ничего из этого чужеземцы не ведали и продолжали распространять сказки о том, что дикие Жрецы Славянских и Арийских народов, а в особенности кровожадная Баба Йога, детей-сирот в жертву Богам приносят. Эти чужеземные сказки повлияли на Образ Йогини-Матушки, особенно после христианизации Руси, когда Образ красивой молодой Богини подменили Образом старой, злой и горбатой старухи со спутанными волосами, которая крадет детей. жарит их в печи в лесной избе, а потом поедает их. Даже Имя Йогини-Матушки исказили и стали пугать Богиней всех детей.

Очень интересным, с эзотерической точки зрения, является сказочное Наставление-Урок, сопровождающее не одну русскую народную сказку:

Пойди Туда, неведомо Куда, Принеси То, неведомо Что.

Оказывается, не только сказочным молодцам давался такой Урок. Это наставление получал каждый потомок из Родов Свята Расы, что восходил по Златому Пути Духовного Развития (в частности, осваивая Ступени Веры — “науку образности”). Второй Урок Первой Ступени Веры человек начинает с того, что заглядывает внутрь себя, чтобы увидеть все многообразие красок и звуков внутри себя, а также изведать ту Древнюю Родовую Мудрость, которую получил при своем рождении на Мидгард-Земле. Ключ к этому великому кладезю Мудрости известен каждому человеку из Родов Великой Расы, он заключен в древнем наставлении: Пойдите Туда, не зная Куда, Познайте То, не ведомо для вас Что.

Этому славянскому Уроку вторит не одна народная мудрость мира: Искать мудрость вне себя — вот верх глупости. (Чаньское изречение) Загляните внутрь себя, и вы откроете весь мир. (Индийская мудрость)

Русские сказки претерпели множество искажений, но, все же, во многих из них осталась Суть Урока, заложенного в небылице. Она небылица в нашей реальности, но быль — в другой реальности, не менее реальной, чем та, в которой мы живем. Для ребенка понятие реальности расширено. Дети видят, ощущают гораздо больше энергетических полей и потоков, чем взрослые. Необходимо уважать реальности друг друга. То, что для нас — Небыль, является Былью для малыша. Потому так важно посвящать ребенка в “правильные” сказки, с правдивыми, изначальными Образами, без наслоений политики и истории.

Наиболее правдивыми, относительно свободными от искажений, на мой взгляд, являются некоторые сказки Бажова, сказки няни Пушкина — Арины Родионовны, записанные поэтом почти дословно, сказы Ершова, Аристова, Иванова, Ломоносова, Афанасьева… Наиболее чистыми, в своей первозданной полноте Образов, мне кажутся Сказы, из 4 книги Славяно-Арийских Вед: “Сказ о Ратиборе”, “Сказ о Ясном Соколе”, данные с комментариями и пояснениями по словам, которые вышли из русского повседневного употребления, но сохранились неизменными в сказках.

сказка ложь, да в ней намек! Кто познает - тем урок.

Чтобы понять древние сказы и смысл, заложенный в них, необходимо отказаться от современного мировосприятия и взглянуть на мир глазами людей живших в древние времена, когда и появлялись сами сказы. Ключами к настройке на древнее восприятие являются неизменные образные корни той или иной сказки. Например, животные это название чертогов на Сварожьем Круге, когда же они помогают - это нужно воспринимать как помощь предков.

Как пишут в , первый Великий Потоп произошёл в результате уничтожения Луны Лели, одной из трёх Лун вращавшихся вокруг Мидгард-Земли в то время.

Вот как говорят древние источники об этом событии: “Чада вы Мои! Знайте, ходит Земля мимо Солнца, но Мои слова не пройдут мимо вас! И о древних временах, люди, помните! О Великом потопе, истребившем людей, о падении на матушку Землю огня!” (“Песни птицы Гамаюн”).

“Вы на Мидгарде живёте спокойно с давних времён, когда мир утвердился… Помня из Вед о деяниях Даждьбога, как он порушил оплоты Кощеев, что на ближайшей Луне находились… Тарх не позволил коварным Кощеям Мидгард разрушить, как разрушили Дею… Эти Кощеи, правители Серых, сгинули вместе с Луной в получастьи… Но расплатилась Мидгард за свободу Даарией, скрытой Великим Потопом… Воды Луны тот Потоп сотворили, на Землю с небес они радугой пали, ибо Луна раскололась на части и с ратью Сварожичей в Мидгард спустилась…” (“Саньтии Веды Перуна”).

В память о спасении от Потопа и Великом Переселении Родов Расы Великой в 16-й год появился своеобразный обряд – Пасхет с глубоким внутренним смыслом, совершаемый всеми Православными людьми. Этот обряд всем хорошо знаком. На Пасхет крашенные яйца ударяют друг о друга, проверяя, чьё яйцо крепче. Разбитое яйцо называли яйцом Кощеев (отдавали его собакам), т. е. разрушенной Луной Лелей с базами Чузеземцев, а целое яйцо называли Силой Тарха Даждьбога (ели сами). А чтобы очищенное яйцо отличалось от неочищенного их и красили. В обиходе также появилась сказка о Кощее Бессмертном, чья смерть была в яйце (на Луне Леле) где-то на вершине высокого дуба (на мировом дереве, т. е. фактически в небесах). И не путайте - бес смертный и безсмертный , раньше была и такая форма написания, означавшая вечность . А Луначарский развел сплошную бесовщину. И заметьте, не у католиков, не в иудаизме, не в исламе, хотя корни у всех одни , такого обряда нет! Став праваславным, христианство вынуждено было ввести этот обычай, изложив его на новый лад и окрапив кровью Иешуа.

Христиане не только искажали славянские сказки, но и придумывали свои. В таких сказках главным образом присутствует извечная мечта христианского народа о «халяве». В то время как в славянских сказках главные герои всегда добиваются цели только своим трудом .

Одним из примеров искажений является Сказка о репке , известная всем с самого раннего детства. В изначальном славянском варианте данная сказка указывает на взаимоотношение поколений, а также указывает на взаимодействие временных структур, форм жизни и форм существования.

В современном варианте этой сказки не хватает еще двух элементов, существовавших изначально – Отца и Матери, без которых получается семь элементов, т к у христиан семеричная система восприятия, в отличии от девятиричной славянской системы.

В изначальной сказке было девять элементов, в каждом из которых был свой скрытый образ:

Репка – достояние и мудрость Рода, его корни. Она как бы объединяет земное, подземное и надземное;
Дед – Древняя Мудрость;
Бабка – традиции дома, хозяйственность;
Отец – защита и опора;
Мать – любовь и забота;
Внучка – дети, внуки;
Жучка – достаток в Роду, есть что охранять;
Кошка – благостная обстановка в Роду, т к являются гармонизаторами энергии человека;
Мышка – благосостояние семьи, где нечего есть и мыши не водятся.

Но христиане убрали Отца и Мать, и заменили их образы на защиту и опору от церкви, а заботу и любовь – на Христа.

Изначально смысл заключался в следующем: иметь связь с Родом и Родовой Памятью, жить в гармонии с родными и иметь Счастье в семье . Может отсюда и пошло выражение - Дать по репе - чтобы наступило просветление.

Еще одним из многих искажений является сказка Колобок .
Вот ее изначальный вариант:

Эта сказка является образным описанием астрономического наблюдения Предков за движением Месяца по небосклону от полнолуния к новолунию. В Чертогах Тарха и Дживы, на Сварожьем Круге, происходит полнолуние, а после Чертога Лисы наступает новолуние.

Таким образом можно было получить начальное знание в астрономии и изучать звездную карту мира.

Подтверждение такой интерпретации Колобка можно найти в русских народных загадках (из собрания В.Даля):

Голубой платок, красный колобок: по платку катается, людям усмехается .

Это про Небеса и Ярило-Солнце. Интересно, как бы сказочные новоделы изобразили красного Колобка? Подмешали румян в тесто?

Возьмем описание змея Горыныча.

Образ змея – означает круглый и длинный, как змея, горыныч – потому, что высотой с гору.
В данном случае – явное описание смерча . Змей Горыныч может быть и трехглавый (три воронки), и девятиглавый.

Другие древние русские сказки, описывающие облик змея, говорят о том, что он может летать, крылья его – огненные. Когтистые лапы и длинный хвост с остриём – излюбленная деталь лубочных картинок в сказках, как правило, отсутствуют. Постоянной чертой змея является его связь с огнём: «Поднималась сильная буря, гром гремит, земля дрожит, дремучий лес долу преклоняется: летит трёхглавый змей», «Летит на него лютый змей, огнём палит, смертью грозит», «Тут змей испустил из себя пламя огненное, хочет сжечь царевича».

В этом змее узнаётся змей Кундалини – духовная сила человека. Его постоянная угроза: «Я твоё царство (т.е. тело) огнём сожгу, пеплом развею».

В русских народных сказках змей является охранителем границы в Царство Небесное. Сама граница описывается как огненная река, называемая Смородинка («мор» – смерть, «один» – один; то есть смерть одна). Через неё ведёт мост, называемый «калиновый» (на санскрите «кали» – злосчастный), то есть на эту границу может ступить только тот, у кого яйцехоре («семя дьявола» – капля Причинной материи) проявилось в полной мере. Перейти же через мост сможет тот, кто убьёт змея (яйцехоре), то есть победит всю свою животную стихию.

При встрече со змеем героя поджидает опасность сна, засыпания, то есть наваждения – морока: «Царевич стал по мосту похаживать, тросточкой (основным восходящим каналом силы Кундалини, идущим по центру позвоночника человека) постукивать, выскочил кувшинчик (мистические способности, проявляющиеся по мере подъема Кундалини) и начал перед ним плясать; он на него засмотрелся (увлёкся мистическими способностями) и заснул крепким сном (т.е. «впал в прелести»). Неподготовленный человек засыпает, истинный герой – никогда: «Буря – богатырь наплевал (не увлёкся этими способностями), нахаркал (привёл их в «хару», уравновесил) на него и разбил на мелкие части. Змей безсмертен и непобедим для непосвящённого, его может уничтожить только определённый герой: яйцехоре может быть побеждено лишь тем, в ком оно находится – «Во всём свете нет мне другого соперника, кроме Ивана-царевича, да он ещё молод, даже ворон костей его сюда не принесёт».

Змей никогда не пытается убить героя оружием, лапами, или зубами – он пытается вбить героя в землю (т.е. в грех) и этим его уничтожить: «Чудо-юдо стал одолевать его, по колено вогнал его в сырую землю». Во втором бою «забил по пояс в сырую землю», то есть с каждым боем в человеке всё в большей мере начинает проявляться грязь (сырая земля) яйцехоре. Змея можно уничтожить только отсечением всех его голов, то есть победой над своими чувствами. Но эти головы имеют чудесное свойство – они вновь вырастают, то есть власть чувств увеличивается при их удовлетворении : «Срубил чудо-юду девять голов; чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем – головы опять приросли». Только после того, как огненный палец (похоть) отрубается, герою удаётся срубить все головы.

Зная зависимость духовного развития от овладения своими чувствами, наши предки дали нам следующее наставление:

Где чувства господствуют – там вожделенье,
А где вожделенье – там гнев, ослепленье,
А где ослепленье – ума угасанье,
Где ум угасает – там гибнет познанье,
Где гибнет познанье, да ведает всякий –
Там гибнет дитя человечье во мраке!
А тот, кто добился над чувствами власти,
Попрал отвращенье, не знает пристрастий,
Кто их навсегда подчинил своей воле –
Достиг просветленья, избавясь от боли,
И сердце с тех пор у него беспорочно,
И разум его утверждается прочно.

Третий бой – самый страшный. Особым условием последнего боя является то, что убить змея может только чудесный помощник героя – его Дивье, духовное тело: «Богатырский конь бросился на побоище и начал змея зубами грызть и копытами топтать. ...Жеребцы прибежали и вышибли змея из седла вон. ...Звери бросились на него и разорвали в клочки». «Одна лошадь поднялась на дыбы и змею на плечи взвалилась, а другая по боку ударила копытами, змей свалился, и лошади притеснили змея ногами. Вот лошади-то!» Бой, конечно, кончается победой героя. Но после боя нужно выполнить ещё одно дело: змея нужно окончательно уничтожить, то есть необходимо преобразование тел человека в Светье тело (тело Света) – чистой добродетели: «А туловище скатил в огненную реку»; «Все части подобрав, сжёг, а пепел развеял по полю»; «Наклал костёр, сжёг змея в пепел и пустил по ветру».

"Этим сказки подготавливают детей к поиску Царства Небесного – к достижению полного совершенства через обретение тела Света.

Вспомните, Баба Яга, то костяная то золотая нога. Но изначально была Баба Йога. И не зря она ладила с Лешим, хозяином леса, где и стоял ее дом окруженный высоким тыном, увешанным черепами. Но черепа были животных, т к именно они сохраняют силу и мудрость своего вида, создавая обережный круг. Опять же избушка была на курьихъ ножках, из которой она вылетала на летательном аппарате в одну нечистую силу. Но курьи - значит дымовые, т е дом стоял над землей и мог поворачиваться куда захочешь. Курильские острова - там что курящих кур разводят? Да ничего подобного! И еще: Кто сквозь курево пройдет - в другой мир попадет. Очень ясное описание звездных врат. Дымка - отражение измененного пространства. Малая снаружи - безмерная внутри - это говорит об измененой матрице восприятия.

Помните у Пушкина - русалка на ветвях сидела, да и волосы были русые. Дева-птица она была - мудрая а не хвостатая.

А счас как пишут? Андерсон писал о зеленовласых девах, дочерях водяного и к русалкам они не имели никакого отношения. На Руси их звали Мавками.

А помните сказку про Снегурочку? Почему в современных вариантах нигде не упоминаются ее родители? Так почему же она расстаяла?

Не легко понять Древнюю Мудрость в изначальном толковании, потому что ее нужно воспринимать сердцем, Душой. Об этом хорошо сказано в сказке о курочке Рябе. Она снесла золотое яичко, которое Дед бил – не разбил, бабка биба – не разбила, а мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Здесь золотое яичко несет образ сокровенной Родовой Мудрости, которую наскоком не возьмешь – сколько не бей. В тоже время, случайно прикоснувшись, эту систему можно уничтожить, разбить на осколки, разрушив целостность.
Поэтому, если люди не дошли до того уровня, который позволил бы им понимать сокровенное, им для начала достаточна простая информация в виде обычного яичка, т к от золотого может и "крышу" снести.

Сказка “Крошечка – Хаврочешка”. Осталась девочка сиротой, но у нее была любимая корова. И когда девочке что-то надо было, она в левое ушко коровы влезала, в правое вылезала и получало то, что ей было необходимо. Казалось бы – такая большая девочка лазить по коровьим ушам не может. А вот эта коровка – Небесная корова Зимун или Малая Медведица, как ее еще называют – прямоугольничек и есть коровье ушко, а тут еще Хара, Дара, откуда Харийцы, Даарийцы. Но в сказке же не будут писать: Вот девочка прошла врата Междумирья, направленное на вот это коровье ушко, и получала всё, что ей нужно было. И заметьте, она всё просила у своей мамы. Мама – это как образ коровы Зимун, прародина Предков , и там же еще Ингард недалеко. А девочка через ушко проходила к Даждьбогу Солнца, к Земле Ингард, у Предков общалась, а выходила совершенно сквозь другое ушко, по движению звезд, в другом месте, и пробиралась опять домой. Т.е она постоянно общалась со своими Предками. При входе использовался один чертог Сварожьего круга, а после посещения из другого чертога она спускалась на Мидгард через другой чертог. А у ее мачехи три дочери: одноглазка, двуглазка и триглазка, которых она отправила шпионить за девочкой. И девочка, прежде чем уйти, пела- убаюкивала: Спи глазок. Первая сестра заснула. Мачеха отправила вторую дочь следить за девочкой. Девочка опять: Спи глазок, спи другой. Заснула и эта сестра. И только третьей удалось подсмотреть за девочкой, потому что та спела ей: Спи глазок, спи другой, а третий глаз, что между бровями, энергозрение, не учла. В итоге корову зарезали, но девочка не ела мяса, а собрала все косточки, закопала их, и выросла в одном варианте сказки – яблонька, в другом – березка.

А березка это тоже образ родовой: рождалась девочка – садили березку, мальчик рождался – садили дубок. И дети, играя росли между деревьев, и от этих деревьев получали силу. Поэтому, допустим, если сын в военном походе был ранен, родители по состоянию дерева – оно сохло, видели, что с сыном беда. И родители начинали ухаживать за этим деревом, подкармливать его, лечить, и в результате и дерево расцветало, и сын – поправлялся. Так же и с березкой дочери поступали.

Древняя сказка, когда юноша идет освобождать свою невесту от Кащея. Ему волк помогает, медведь, который древо с сундуком свернул, с сейфом, где хранилась смерть Кащея, сокол или кто-то еще: ведь когда юноша проголодался, он хотел подстрелить птицу или зверя, а те обращались к нему: Не трогай меня, я тебе еще пригожусь. Даже щука и та – принесла яйцо, где хранилась игла, а на кончике той иглы была смерть кащея. Разные варианты трактовки. Заметьте, как бы кащеи не кичились – они всегда были повержены. Почему? Потому, что наши Предки четко определили, что кащей – это бес и он всегда смертный: бес смертный. Но т.к. раньше писали всё слитно, то и со временем начали воспринимать в значении - без смертный. А уже потом господин Луначарский бесовщину развел: он вообще ввел слово бессмертный. Хотя в русском языке были понятия и “бес смертный”, что значит: бес, который рано или поздно всё равно умрет, и “без смертный”, что значит, вечный. Вот в чем различие.

И заметьте, в любой сказке добро всегда побеждает, и любое действие всегда имеет законченную образную форму. Заметьте, кащей всегда был в определенных доспехах т.е в защитных одеяниях. Злые всегда любили защиту себе устраивать. И простое оружие,как в сказках: и калена стрела его не берет, т.е. закаленное, и меч на травах закаленный, его не сечет, а берет его только меч какой? Кладинец. А чем отличался от закаленного меча меч кладинец? А тем, что это не просто меч, а это мощное информационное оружие, почему? А потому, что по мечу шла руновязь т.е. определенные заклинания по клинку шли. И даже на рукояти иногда. А еще руновязь создавала как бы особую энергетическую структуру – силу вокруг меча. Т.е. кладинец – оружие как бы магического воздействия, или как бы сказали, волшебный меч. И он любую эту отрицательную энергетическую защиту всё равно пробивал. Потому что мощнее славянскиx рун ничего нет.

Очень интересным, с эзотерической точки зрения, является сказочное Наставление-Урок, сопровождающее не одну русскую народную сказку:

Пойди Туда, неведомо Куда,
Принеси То, неведомо Что

Оказывается, не только сказочным молодцам давался такой Урок. Это наставление получал каждый потомок из Родов Свята Расы, что восходил по Золотому Пути Духовного Развития (в частности, осваивая Ступени Веры - "науку образности").

Второй Урок Первой Ступени Веры человек начинает с того, что заглядывает внутрь себя, чтобы увидеть все многообразие красок и звуков внутри себя, а также изведать ту Древнюю Родовую Мудрость, которую получил при своем рождении на Мидгард-Земле. Ключ к этому великому кладезю Мудрости известен каждому человеку из Родов Великой Расы, он заключен в древнем наставлении:

Пойдите Туда, не зная Куда,
Познайте То, не ведомо для вас Что.

На эту же тему и выбор пути у камня на распутье. А попросту крест судьбы. Пойдешь на право - коня потеряешь, пойдешь на лево - славу потеряешь, пойдешь прямо - и себя и коня потеряешь.
Под конем можно понимать и кон и материальный мир, под славой - духовный мир, а прямой путь - прямо в мир Нави.А уж Светлой или Темной - решать самому.

"И вот перед нами этот злосчастный камень, и нам опять нужно выбирать, а за ним развилка. И, не дай бог, мы опять выберем путь за тридевять земель в тридесятое царство, откуда никогда не вернуться. И вот мы уже битый час стоим на этой развилке, выбираем, подсчитываем, и в итоге, решаем повернуть обратно. А вот Иван-дурак, самый непостижимый персонаж нашей с вами культуры, совсем не задумывается. И такое впечатление, что ему все равно по которой дороге идти. Да для него все дороги как одна. И вот он уже идет кряхтя и спотыкаясь, с трудом преодолевая свою чудовищную лень, и знаете, он обязательно вернется, потому что слово дурак, если разложить его по древнеславянским образам : два и более сияний света к возвращению и привнесению. Означает способность мыслить, т. е. сиять в двух и более плоскостях одновременно, соединив все дорожки в одну, и возвращаясь, привносить в систему некогда утраченное.

«Аз, Буки, Веди, Глаголь, Добро» – это как вы понимаете не а, б, в, г, д. Первое - живая вода, второе – мертвая. И понято, почему иностранцы не понимают наших сказок, хоть кол им чеши на голове! Не могут понять наших глубинных образов, ведь «Аз, Буки, Веди, Глаголь, Добро» просто невозможно перевести на их язык, не нарушив созданный веками лад нашей внутренней силы, наших внутренних масштабов, не стерев живительную логику составления наших, столь не отрывных от самой природы смыслов, не исказив сакральную основу буквицы Ять, что даже будучи изгнанной за ненадобностью, продолжает хранить образ связи верха и низа, и терпеливо ждать возвращения домой в свою дикую и такую безответственную семью, ибо не ведают, что творят! Жизнь – живот жизни нашей, созданной свыше. Соединив Образ и Жизнь, получаем: богами и человеком творимый из ликов Живы. Жива – подлинное Я человека. Получается бытие в одном из ликов многоликой души Целого . Слово Душа тоже важно прояснить. Добро изначально посылаемое в трудах человеком умножаемое. Грубейшая ошибка говорить «моя душа», душа – это добро изначально посылаемое в трудах человеком умножаемое, т. е. правильно говорить: «Я есть одна из граней души Целого». Вот на каких уровнях мы все Одно.

В современном мире присутствует огромное количество так называемых дихотомий, т. е. пар противоположных понятий. Добро – зло, плохой – хороший, красивый – уродливый, земля – небо. Но если вы посмотрите на , своего исконного языка, то будете более чем поражены – в нем, этих дихотомий, нет! И как так может быть, верно? Эти глюки появились в нашем языке из необходимости упростить наш космос, под торговые понятия, ну, вы прекрасно понимаете, как это случилось. Но с точки зрения исконных рунических мсыслов, красота и уродство – это почти синонимы. Изначально слово урод означало близость к Роду, т. е. у Рода расположенный. Тоже самое, старое добро и зло, ранее означало нечто неизведанное, превышающее понимание. Мы не говорили, этот хороший а этот плохой, мы всегда говорили другой, инаковидящий, т. е. воспринимающий мироздание по иному. В нашем ДНК , с помощью языковых кодов, записаны удивительные знания, уважение всего, что сотворено и проявлено во Вселенной, всех возможных форм жизни. А плюс и минус – это просто математические понятия, но не этические. Наша Душа – большая Душа, и все повсюду об этом знают. Душа способная к со-страданию, вмещающая в себя свою радость и чужую боль. В ней нет и никогда небыло противоположностей, исключающих или отрицающих что-то не укладывающееся в наше понимание. Мы созданы по образу множества в единстве , а потому способны жить вне конфликта и, энергия наша, создается в поле стихий а не страстей. В поле щедрости а не жадности. В поле светоносности - поля любви.

Кому-то из вас, я уверен, известно золотое правило, которое сформулировал один мудрец: в любом конфликте, между двумя всегда незримо присутствует третий, и лишь незнание того, что этот третий есть, поддерживает конфликт, между противоборствующими сторонами. И теперь перенесите это на современные конфликты – до слез ясно, верно? Одним словом, для того, чтобы быть русским человеком, недостаточно в совершенстве владеть русским матом, и все мы готовы с этим согласиться. Русский человек – это тот, кто в трудах и ответственности, восстановил свою родовую память. И в основе этой родовой памяти, в языке, на котором она с нами говорит, нет даже понятия смерти, т. е. символа означающего противоположность жизни. Это совсем за гранью понимания! Как всем нам известно, жизнь конечна, что все мы когда-нибудь умрем. Но бог Перун говорит нам на это: «смерть наблюдаете вы в окружении своем, для себя же вы ее не найдете». Ибо сметь всего лишь изменение мер жизни. А достичь цели, означает, достичь завершенного образа, за которым каждому из вас придется отправиться туда, не знаю куда, чтобы отыскать то, не знаю что. И только при этом условии, образ ваш проявится в явном, физическом мире, в свете своего совершенства!"

C. В. Жарникова "Золотая нить"

Говоря о русской народной волшебной сказке, стоит отметить, что: « Как обломок доисторической старины сказка содержит в себе древнейшие мифы, но эти мифы потеряли уже смысл в позднейших поколениях, обновленных различными историческими влияниями, потому сказка относительно позднейшего образа мыслей стала нелепостью, складкой, а не былью. Обращаясь к русским народным сказкам, широко распространенным и на европейском севере нашей страны, мы отнюдь не ставим перед собой задачи систематизации их типов, что давно сделано А.Аарне, В.Я.Проппом и другими исследователями. Нас интересуют те мотивы, которые являются абсолютными аналогами древних мифологических сюжетов или расшифровываются на их основе. В связи с этим имеет смысл прежде всего обратиться к поэтическим сказкам А.С.Пушкина.

В.Я.Пропп подчеркивал, что: «В истории русской художественной культуры Пушкин был первым человеком, который от простой крестьянки стал записывать сказки с полным пониманием всей красоты народной сказки» . Причем следует отметить, что А.С.Пушкин воспринял не только красоту чисто литературной формы сказок, но и ту их глубинную сущность, то порой непонятное и таинственное в их образном строе, что он бережно сохранял и передавал в своих поэтических сказках практически без изменений. Поэтому зачастую мы встречаем здесь такие образы, ситуации, символы, которые требуют специального анализа и расшифровки уже на уровне современных данных науки.

Начнем со «Сказки о Царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре Князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной Царевне Лебеди», созданной А. С. Пушкиным через одиннадцать лет после «Руслана и Людмилы» в 1831 году. Поэт трижды записывал текст этой сказки: в Кишиневе (1822 г.), от своей няни Арины Родионовны (1824 г.) и еще один раз, в 1828 г., правда, источник остался неизвестен. Все это свидетельствует о том, что данный сюжет был достаточно широко распространен и стойко хранился в народной памяти, так что вряд ли имеет смысл искать исходный вариант среди сказок братьев Гримм, как это иногда делается. Здесь стоит вспомнить русскую народную сказку «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре» из собрания А.Н.Афанасьева: У царя и царицы три дочери – три родные сестрицы. Они идут на посиделки к бабушке-задворенке, где старшая обещает, если на ней женится Иван-царевич, вышить ему ковер-самолет; вторая сулит подарить кота-баюна, а третья – родить девять сыновей – «по колена ноги в золоте, по локти руки в серебре, по косицам часты мелки звездочки». Иван-царевич женится на младшей царевне. Во время его отъезда царевна родила трех из обещанных девяти сыновей. Но Баба-Яга отобрала у царицы детей, а взамен оставила трех щенят. Царевич рассердился, но в первый раз жену простил. Во время следующей отлучки Ивана-царевича его жена вновь родила, но теперь уже шесть сыновей. Зная, что может прийти Баба-Яга, она спрятала одного сына в рукав. Баба-Яга заменила пятерых мальчиков на щенят. Приехавший домой царевич приказал посадить жену в бочку, заколотить, засмолить и бросить в океан-море. Сын Марфы-царевны растет не по дням, а по часам. Бочку выбрасывает на мель. На берегу по их пожеланию «устроилось великое царство». К царевне и ее сыну приходят нищие. Затем они идут в царство Ивана-царевича и рассказывают о виденном чуде. Баба-Яга говорит, что у нее в лесу, у старого дуба, живет восемь чудесных молодцов – «по колена ноги в золоте, по локти руки в серебре, по косицам часты мелки звездочки». Узнав об этом, Марфа-царевна отправляет сына в лес, где в подземелье под старым дубом жили ее сыновья. Братья узнают хлеб, принесенный им от родной матери, и поднимаются на землю. Иван-царевич слышит от нищих о новом чуде и едет на него посмотреть. Узнает свою жену и сыновей, казнит Бабу-Ягу. Таков сюжет этой сказки.

Судя по всему, А.С.Пушкин использовал какой-то другой вариант этой сказки, причем исключительно архаичный в своей основе. Основанием к такому выводу является четкая семантическая связь всех элементов повествования. Судя по всему, зачин «Сказки о царе Салтане» берет свое начало в древнейших пластах мифологии. Действительно, идея трех изначальных нитей, творящих все во Вселенной, трех богинь судьбы, известная еще ведической мифологической традиции, трех прях-Мойр древнегреческой мифологии, очень четко зафиксирована в сказке А.С.Пушкина. Дальнейшее развитие сюжета свидетельствует о том, что именно ведические мифологемы легли в основу данной сказки. Вспомним, что сделали бояре с царицей-пряхой, матерью князя Гвидона и ее сыном-богатырем, «росшим не по дням, а по часам» (что обычному человеку не свойственно, а присуще только божественным персонажам, приходящим в человеческом облике в мир людей и обязательно возвращающимся в мир богов). В отличие от многих, широко распространенных сюжетов с вынужденным отправлением младенца в лодке, коробе, корзине и т.д. по водам (во имя его спасения или с надеждой на возможность такого спасения), здесь совершается целенаправленное убийство. Бояре «царицу... в бочку с сыном посадили, засмолили, покатили и пустили в Окиян». Отданный стихии воды Гвидон именно в бочке начинает стремительно расти, именно ему, а не его матери, подчиняются волны. И это закономерно, ведь само его имя – Гвидон – говорит о связи с водой, водными глубинами: древнеиранское Дон, Днепр, Днестр и русское слово «дно» – родные братья. В дальнейшем сюжет строится таким образом, что убийство превращается в свою противоположность – вечную счастливую жизнь на чудесном острове Буяне, где сбываются все желания, где «все богаты, изоб нет, везде палаты».

В эпических заговорах с островом Буяном постоянно связано дерево, как правило, это дуб. Общеизвестно, что в индоевропейской мифологии дуб – символ божества неба (грома и молнии). Дуб – дерево Перуна у славян, Перкунаса – у балтов, а в древнегреческой мифологии Зевсу (в наиболее архаическом варианте) поклонялись в виде дуба у воды. Иногда, правда, в заговорах вместо дуба фигурирует «белая береза» – также одно из священных, чистых деревьев у всех индоевропейцев с глубочайшей древности. Образ острова Буяна и дерева на нем (дуба или березы) настолько устойчив в русских заговорах, что даже тысячелетие христианства не смогло стереть его из народной памяти. И более того, христианские мотивы соединяются в заговорах с образом «святого острова» и «древа жизни» в самые невероятные сочетания. Например: «У этого Окияна-моря стоит дерево-карколист; на этом дереве карколисте висят: Козьма и Демьян, Лука и Павел, великие помощники...» . Здесь невольно вспоминается Один – верховный бог скандинавской мифологии, изначально представлявший духовную власть, мудрость и сакральное знание, владыка небесного царства мертвых, удивительно близкий к арийскому Варуне, также владыке космического океана (т.е. небесного царства мертвых), царю закона и хранителю сакрального знания. Варуна, как было отмечено ранее, связан с деревом, крону которого он «держит в бездонном пространстве» и «корни которого вверх, а ветви вниз смотрят». В русском заговоре фигурирует дерево-карколист, о котором в одном из текстов говорится как о «дубе-карколисте, вверх корнями, вниз ветвями». Именно на таком перевернутом Вселенском космическом дереве и «висят» в русском народном заговоре, записанном в XIX веке В.Далем, христианские святые «Козь-ма и Демьян, Лука и Павел, великие помощники». Не сидят поддеревом, не, наконец, сидят на дереве, а именно висят. Вспомним, что Один (Водин или Вотан) сам себя принес в жертву и, пронзенный собственным копьем, девять дней висел на мировом дереве, после чего испил священного меда поэзии и постиг руны – средоточие высшего знания и мудрости. Именно благодаря такой жертве Один-Водан соединяется с Мировым деревом и становится посредником между богами и людьми, то есть «великим помощником». О полнейшей перекодировке христианского образа свидетельствует и такой текст заговора: «На море на Окияне, на острове Кургане стоит белая береза, вниз ветвями, вверх кореньями; на той березе Мать Пресвятая Богородица шелковые нитки мотает, кровавые раны зашивает...» . Связь Богородицы с мировым деревом в этом заговоре более чем очевидна, весь вопрос в том, что это за «Пресвятая Богородица». Судя по всему, перед нами тот самый древний дохристианский образ Богини-Матери, которая «по представлениям индоиранцев ассоциировалась с мировым деревом» . Образ Пресвятой Богоматери в заговорах очень часто соединяется и с находящимся на острове Буяне священным Алатырь или Апатр камнем – символом мировой горы. Вспомним, что в сказке «О Царе Салтане» дуб растет на холме (или кургане), который является аналогом мировой горы или Алатырь-камня. Причем именно на этот холм, под дуб приводит князь Гвидон свою мать – одну из трех дев-прях. Отметим в связи с этим, что в русских народных заговорах Матерь Божия неоднократно входит в некую триаду: так, в одном из заговоров на остановку кровотечения, записанном в г. Дедюхине Пермской губ. Д.Петуховым в середине XIX века, говорится: «В восточной стороне есть синее море, на нем бел Латырь камень, на камне святая церковь, в церкви золотой престол. На том золотом престоле сидит Матерь Божия с двумя сестрицами, прядет и сучит шелковую кудельку» . Правда, есть и такие варианты заговоров, где просто фигурируют три девицы. Например: «На море на Окияне, на острове Буяне стоит светлица, во светлице три девицы: первая иголочки держит, другая девица ниточки делает, а третья девица кровавую рану зашивает» . Есть и такой вариант: «В этом великом океане-море есть каменная изба; в этой каменной избе сидят три сестры, самому Христу дочери. Большая сестра сидит у порога на золотом стуле, берет иглу булатную, вдеват нить шелковую, зашивает рану кровавую» . Надо отметить, что даже в тех заговорах, где, казалось бы, полностью исчезла древнейшая основа, отзвуки глубочайшей многотысячелетней архаики все равно дают о себе знать, как в этом: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас! Стану я, раб божий, благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверями, из ворот воротами, стану на восток лицом, на запад кресцом. Сидит девица душа красная, Пресвятая Богородица, в трои золотые пяла шьет, шелкова нитка, золота иголка...» . Море-океан, остров Буян, дуб-стародуб или заповедный камень Алатырь (Алатр), как обязательные элементы сакрального пространства, присущи огромному количеству русских народных заговоров. Христианская топография, попадая в древний текст, как бы переплавляется в нем, ничего не меняя по существу: «На море на Океане, на острове Буяне стоит крута гора Сион-матушка, на крутой горе растет дуб-стародуб...», «На море, на Окияне, на острове Буяне стоит гора Арарат, а на той горе, на Арарате, лежит заповедный камень...» . Причем, древнейшие сакрализованные пространственные элементы постоянно получают в заговорах определения такого характера, как «пречистый святой Океан», «святое море Окин», «Окиян-море железное», «Святой Божий остров» и т.д.

Говоря о сказке «О Царе Салтане», можно подчеркнуть, что А.С.Пушкин удивительно бережно обходился с мифологическим текстом, сохраняя все его детали, то есть делал то, что впоследствии требовал от писателей В.Белинский, убеждая их сказки, созданные народом, записывать как можно вернее под диктовку народа, а не подделывать и переделывать. Печальным опытом подобных подделок и переделок был в XIX веке сборник И.П. Сахарова «Русские народные сказки», вышедший в свет в 1841 году. В.Я. Пропп отмечал, что В.И. Даль «совершенно сознательно перерабатывал народные сказки и издавал их. Он выпустил две книги, которые не представляют почти никакого интереса для фольклористов и очень слабы с точки зрения художественной. Между тем, в руках Даля было огромное собрание сказок. Он передал Афанасьеву до тысячи номеров народных сказок, записанных им и другими лицами. Афанасьев использовал из них для своего собрания только 148, с горечью отмечая, что «очень немногие... переделаны с соблюдением местных грамматических форм». И далее В.Я.Пропп констатирует: «Почему Даль, который выпустил классический сборник русских пословиц, который издал замечательный словарь великорусского живого языка, не издал подлинных народных сказок, а предпочел издавать свои собственные переделки? Мы можем это объяснить только уровнем развития науки того времени» . Отметим, что и вторая книга сказок В.И. Даля («Повести, сказки и рассказы казака Луганского» Спб., 1846), и сборник И.П.Сахарова вышли в свет уже после всех сказок А.С. Пушкина в 40-х годах XIX века. Тем поразительнее кажется то внимание к мельчайшим деталям, которым отмечено обращение великого поэта с народными сказочными текстами. Так, в «Сказке о Царе Салтане» им сохранен такой образ (как правило, утраченный в других вариантах этого сюжета), как мать трех девиц-прях – «Сватья Баба Бабариха». Этот образ мы встречаем в заговорах: «На море на Океане, на острове Буяне сидит баба на камне, у бабы три дочери: первая с огнем, вторая с полымем, третья руду заговаривает и ломоту». В ведической традиции воплощением «законов божественных, надкосмических и внутрикосмических» была Пракрити – изначальная сущность, которая состояла из трех субстанций или трех нитей (гун): саттвы – покоя, разумности, озаренности, благости (белой нити); раджаса – движения, страсти, желания (красной нити); тамаса – инерции, тупости, сонливости, злобы, тьмы, тяжести (черной нити). Надо заметить, что в севернорусской народной традиции сохранилась память об этих изначальных нитях, сплетающих судьбу человека. Так, в одном из поморских заговоров (записанном в 1912 г. Г.Цейтлиным) говорится: «На море, на океане, на острове на Буяне сидят Клеймон Папаринский и Василий Лекаринский и тугой лук натягивают... Бело пришло – бело прочь поди; черно пришло – черно прочь поди; красно пришло – красно прочь поди...» . Вероятно, именно в этот древнейший круг образов и входят пушкинские сватья Баба Бабариха и ее дочери-пряхи в сказке «О Царе Салтане».

Одним из ведущих персонажей в этой сказке А.С.Пушкина является Царевна Лебедь, у которой «месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Причем, если Князь Гвидон – повелитель вод, то Царевна Лебедь – символ звездного неба. Оснований для такого предположения более чем достаточно. Если мы обратимся к древнейшим литературным памятникам индоевропейцев Ригведе и Авесте, то узнаем, что в санскрите «hansa» – гусь, лебедь и душа, познавшая высшую истину, высший дух. В гимнах Ригведы и Авесты гусь-лебедь ассоциируется с творческим началом Вселенной, со светом, разумом и богом-творцом. В хорезмийской концепции происхождения Вселенной есть свидетельство того, что «изначальное божество, заключающее в себе части мироздания, представлялось в образе водоплавающей птицы». Стоит вспомнить также, что спутником Сарасвати – великой водной богини ведической эпохи – был гусь-лебедь, который олицетворял собой всеохватывающее небо. Не менее значимым был этот образ и в славянской культурной традиции. Еще на праславянских украшениях встречаются многочисленные изображения лебедей. На древнеславянских зольниках – местах ритуальных костров – археологи находят вырытые в земле гигантские фигуры лебедей. Древнегреческая мифология не случайно связывает лебедей – священных птиц Аполлона – с северной окраиной Ойкумены, куда они ежегодно уносили бога к берегам холодного Кронийского океана, в земли гипербореев. Вероятно, прав Б. А. Рыбаков, считая, что «солнечных лебедей праславянского мира мы должны рассматривать не как механическое заимствование античного мифа, а как соучастие северных племен в каком-то общем (может быть, индоевропейском) мифотворчестве, связанном с солнцем и с солнечным божеством» . Для восточнославянской фольклорной традиции характерно практически тоже восприятие этого образа, что и в ведических гимнах четырехтысячелетней давности. И так же, как ведическая традиция связывает водоплавающую птицу с верховным существом – творцом Мира, так и записанная в середине XX века (!) в Русском Устье на р. Индигирке космогоническая легенда о сотворении земли связывает образ творца с уткой-гагрой. Причем, эта легенда удивительно близка к ведическому представлению об акте творения. В целом, в русской народной традиции образы водоплавающих птиц – уток, гусей, лебедей играют совершенно исключительную роль. Зачастую именно утица, лебедь или гусь маркируют собой сферу сакрального в обрядовых песнях календарного цикла. Особенно же широко распространены образы гусей и белых лебедей в русских народных свадебных песнях, где постоянно сравнение невесты с «лебедью белой», плывущей по «Морю Хвалынекому», «по Дунаю», восклицающей «на тихих заводях», «отстающей от стада лебединого» и т.д. Кстати, и «пава» русских народных песен, судя по всему, мыслилась также водоплавающей птицей-уткой или лебедью. Об этом свидетельствует песня, записанная в 1958 году в Архангельской области:

«Что на тихой на тишине,
Да на тихой лебединою
Да там не паванька плавала,
Да не пава перья ронила...»

А. С. Пушкин, вероятно, прекрасно знал это, когда писал о своей Царевне Лебеди:
«А сама-то величава,
Выплывает, будто пава».

Конечно, во времена А.С. Пушкина эта традиция была гораздо ярче и многообразнее, и само осознание образа «белой лебеди» народом было глубже и серьезней.

Так, Е.Е. Кузьмина подчеркивает, что в индоиранской мифологии водоплавающая птица выступала олицетворением и спутницей богини-матери, связанной с водой, которая часто изображалась в виде «мирового дерева» с сидящими на нем птицами. Но именно такая композиция – дерево с сидящими на нем птицами, утицами, лебедями или павами – является одной из самых распространенных в русской народной вышивке от Орла и до Архангельска. В пушкинской «Сказке о Царе Салтане» весь комп-лекс связей, отмеченных для индоиранской традиции Е. Е. Кузьминой, выявлен исключительно рельефно. Здесь есть богиня-мать, связанная с водой (и ее сын – повелитель вод), водоплавающая птица (Царевна-Лебедь) и мировое дерево (дуб).

Известно, что ведическая традиция связывает гуся-лебедя с музыкальным ладом, с сакральными музыкальными ритмами, с особым строем напева священных текстов, со стихотворным размером, с определенным положением руки в танце. Но и в восточнославянской, и особенно севернорусской, традиции гуси-лебеди тесно связаны с музыкальным ладом, с гуслями (часто крыловидными, в связи с чем заметим, что в санскрите «hansapaksa» – крыло лебедя – название определенной позиции руки в танце), с обрядовыми плясками.

Мы должны отметить также, что в языке древнеиндийской культуры санскрите слово hansa-pada обозначает киноварь, то есть красный цвет. Интересно, что рабочая часть ткацкого стана, создающая узоры нитью красного цвета по белой основе, носит в русской традиции название «уток». Но в ведических текстах понятие «уток ткацкого стана» связывается с представлением о мироздании, где нить утка, не прерываясь, переплетается с основой и образует узор ткани. В ней основа – субстанционально-качественная (энергетическая) нить, а уток расцвечивает основу природы, осуществляет разнообразие ее необъятной, но единой ткани.

Зная о том, что в древнейшей традиции музыкальный лад, связанный с гусями-лебедями, творит музыку Космоса, что игра на гуслях соизмерима в этом мифо-поэтическом ряду с тканьем «мировой гармонии», со структурированием Вселенной, можно понять, почему проповедник XII века Кирилл Туровский грозил посмертными муками тем, кто ворожит, гудит в гусли и сказывает сказки, почему в требнике XVI века среди вопросов на исповеди были такие, как: «Не пел ли еси песней бесовских. Не играл ли еси в гусли...», а игумен Памфил ругал псковичей за то, что во время Купальской ночи они играли «в бубны и сопели и гудением струнным» .

В свете этих исторических данных удивительно то, что А.М. Мехнецову удалось обнаружить архаические формы в живой гусельной традиции Псковской области в 80-х годах XX века! Это свидетельствует о том, что не смотря на все гонения, традиция (а значит в какой-то мере и древняя вера) осталась жива на Псковской земле – земле потомков легендарных кривичей, народа, известного еще гимнам Ригведы и преданьям Махабхараты, вплоть до наших дней. Нам сложно представить себе насколько сохраненной и развитой она была во времена А.С. Пушкина. Мы можем только предполагать, что эта традиция была представлена значительно богаче и разнообразнее, чем в наши дни. Утицы, гуси и лебеди русской народной вышивки, уткообразные притужальники ткацких станов, солоницы, скобкари и братины в форме утки или лебедя, утицы, венчающие, наряду с коньками, крыши крестьянских домов, крыловидные гусли и гуси-лебеди народных песен, сказок, заговоров – весь этот архаический пласт народной культуры был еще живым и полнокровным даже в середине XIX века, тем более в его первой четверти. И такой чуткий художник, как А.С. Пушкин, конечно, не мог пройти мимо загадочного и прекрасного образа Царевны Лебеди (или Белой Лебеди), сохраненного одним из вариантов сказки «О Царе Салтане».

Надо заметить, что в первоисточнике, взятом поэтом за основу «Сказки о Царе Салтане», даже, казалось бы, второстепенные детали повествования при ближайшем рассмотрении оказываются весьма серьезными и значимыми элементами древнего мифа. Так, первым, что сделал князь Гвидон, ступив на берег острова Буяна, было изготовление из дубовой ветки лука, тетивой которого становится «снурок шелковый» от нательного креста. Именно благодаря этому луку князь Гвидон спасает Царевну-Лебедь и, в конце концов, получает ее в жены. Здесь невольно напрашиваются аналогии с ситуацией «Одиссеи», где не узнанный муж получает вновь супружеские права, натянув свой лук. Это представляется особенно интересным в связи с тем, что лук и стрелы – оружие типично скифское, и изображения греков-лучников отсутствуют. Возможно, объяснением такого особого отношения к луку вообще и его натягиванию в частности, и в древнегреческой мифопоэтической традиции, и в русской народной сказке служит то, что понятие «лук» кроме оружия включало в себя в глубокой древности также и представление о мужской сексуальной силе, что зафиксировано, например, в пракритской поэзии, в охотничьих песнях.

Такой персонаж сказки «О Царе Салтане» как белка, которая «песенки поет, да орешки все грызет», имеет себе аналог в германо-скандинавской мифологии, где сохранился образ белки, связанной с мировым деревом Игграсилем, которая снует по этому дереву, являясь посредником между «верхом» и «низом». Есть также предположение о том, что в «Слове о полку Игореве», где, кстати, струны гусель сравниваются со «стадом лебедей», Боян передвигался не «мыслью по древу», а «мысью», то есть белкой .

Возвращаясь вновь к «острову Буяну», отметим, что в некоторых заговорах XIX века «остров Буян» прямо называется погостом или кладбищем: «Стану я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, пойду я на погос, на Буево... поворочу я на святую могилу, спрошу я у мертвого мертвица...» и соотносится с местом, где покоятся умершие: «На мори на Кияни, на острови на Буяни, на камне на высоком стоит гробница, в гробе лежит красная девица...» . Интересно, что и 33 морских витязя – братья Царевны-Лебеди, связанные с морем-океаном и островом Буяном, известны русским заговорам: «На море Океане, на острове Буяне лежат тридцать три мертвеца...» . Отметим, что ведет богатырей их «дядька Черномор»; здесь, в пределах своего локуса – мира мертвых, небесного космического океана, он, безусловно, положительное начало.

В связи с образом 33 богатырей из сказки «О Царе Салтане», которые имеет смысл вспомнить, что в ведийской мифологии, как и в древнеиранской (Видевдат), общее число древнейших богов составило 33: «Богов на небе – 11, на земле – 11, в водах – 11». В гимне Ригведы, обращенном к божествам утренней и вечерней зари, всадникам Ашвинам, певец зовет: «Сюда, о Насатьи, с трижды одиннадцатью», то есть со всеми богами, живущими в глубинах неба – космического океана Вечности.

О том, что в «Сказке о Царе Салтане» остров Буян действительно является «тем светом», местом, где обитают умершие, свидетельствует также постоянное оборотничество князя Гвидона, который для всех своих возвращений в мир живых (царство Салтана) использует чужое обличье. Общеизвестно, что в народных представлениях у мертвых нет обычного земного тела («у навей нет облика»), поэтому они могут прийти в этот мир, только позаимствовав у кого-то его плоть. С этими представлениями связана традиция ряжения в Святки и на Масленицу – дни, посвященные предкам, возвращающимся в мир живых. Такое восприятие ряженых дошло практически до наших дней. Согласно данным, полученным фольклорно-этнографическими экспедициями под руководством А.М. Мехнецова, в 80-е – 90-е годы XX века во всех районах Псковской области информаторы помнят о таких обязательных персонажах ряжения, как «предки» (старцы, покойник), «нелюди», «чужаки» (нищие, побирушки), «высокие старухи». Л.Н. Виноградова подчеркивает, что ряженые (окрутники, кудесники, шуликоны, колядники, полазники и т.д.) и нищие являются теми ритуально значимыми лицами, при посредничестве которых можно связаться с миром умерших. Здесь стоит отметить, что русское слово нищий соотносится с древнеиндийским nistyas, что значит «чужой», «нездешний» и в целом аналогично понятию «ряженый». Л.Н. Виноградова считает, что «по-видимому, можно разделить мнение ряда специалистов о том, что есть основания (в том числе и языковые свидетельства) предполагать, что нищие (и ряженые) воспринимались как заместители умерших, а щедрое их одаривание – как отголосок поминальных жертвоприношений» . Для того, чтобы душа живого человека не оставалась навсегда на «том свете», ряженые категорически запрещали называть себя по имени, узнавать себя. За нарушение этого запрета провинившегося «били смертным боем», так как считалось, что душа поимено-ванного может не вернуться в его тело, занятое на время Святок или Масленицы кем-то из его предков. Такое положение могло принести общине неисчислимые бедствия, т.к. в дни Святок и Масленицы все жили по законам «перевернутого мира» – мира предков. Именно об этом свидетельствуют воспоминания стариков и старух из разных районов Псковской области (80-е – 90-е годы XX века), отмечавших, что ряженых называли «дедами», что они ходили молча или «выли по-собачьи», кланялись до земли, что их лица были вымазаны сажей, что они были не смешны, а вызывали уважение и страх, что их ждали в каждом доме и готовились к этой встрече. Но по окончании этих обрядовых цик-лов все возвращалось на свои места, и живые начинали жить по законам мира живых людей. Оставшаяся же в теле человека душа умершего продолжала бы жить по законам «того света», принося живым вред. Остается только удивляться, насколько тонко чувствовал эти оттенки обряда великий русский поэт, коль даже такие, казалось бы, мелкие детали отмечены им в «Сказке о Царе Салтане»: ни царь Салтан, ни ткачиха, ни повариха, ни сватья Баба Бабариха никогда не называют комара – комаром, муху – мухой, а шмеля – шмелем. Когда «с криком ловят комара», то это «распроклятая ты мошка!», когда пытаются поймать муху, то «лови, лови, да дави ее, дави...», когда шмель кусает нос «старой бабушки своей», то мы снова слышим: «лови, да дави его, дави...». Ничто из живого, что может перенести хотя бы кусочек «того света» в наш мир, не может быть названо по имени.

После своих подвигов в мире живых князь Гвидон возвращается на остров Буян, преодолевая морские просторы. Ряженые в русской народной традиции обязательно в Крещение (когда, как правило, трещали самые лютые морозы) после освящения воды купались в проруби, возвращая «тому свету» душу предка, которому «одалживали» на время Святок свое тело. Сделать это было необходимо, так как с древнейших ведических времен считалось, что кратчайший путь души на небо, в обитель богов и предков, – это погружение в речные или морские воды. Такие представления были еще живы в российской глубинке в начале XX века. Но остается только удивляться тому, что даже в 1996 году в деревне Журавлев Конец Гдовского района Псковской области фольклористам сообщили, что те, кто рядились на Святки, в Рождество обязательно должны были обливаться тремя ведрами колодезной воды. Конечно, русским крестьянам – современникам А.С. Пушкина, не нужно было объяснять, что «остров Буян» – мир умерших, тот свет. Об этом говорило не только название чудесного острова, но и то, что «все в том острове богаты, изоб нет, везде палаты». Но в устах дворянина, барина – А.С.Пушкина – все это свидетельствовало о том, что он удивительно хорошо ориентировался в народных обрядовых текстах и умел находить среди них те, которые наиболее точно выражали мысль поэта.

Из этого же ряда и образы корабельщиков-гостей, которые плавают из царства Салтана к острову Буяну и обратно. В принципе, между ними и «нищими», «странниками», «чужаками» святочного ряженья можно поставить знак равенства, они также соединяют мир живых (царство Салтана) и мир мертвых (остров Буян).

Поэтому нет ничего удивительного в том, что весь сюжет пушкинской сказки построен на основе архаических мифологем и, по сути, является логичным мифопоэтическим текстом с минимумом инноваций. У поэта был прекрасный сказочный первоисточник. Удивительно другое – насколько бережно А.С.Пушкин обошелся с этим первоисточником, сохраняя все его детали даже в мелочах. Надо подчеркнуть, что и другие сказки А.С.Пушкина, написанные на основе русских народных волшебных сказок, также наполнены богатейшим и архаичнейшим фольклорным материалом, причем, использованным именно в том контексте, который и предполагали древние мифологические тексты. Поскольку прототипы сказок «О золотом петушке» и «О рыбаке и рыбке» спорны: В.Я.Пропп полагал, что «Сказка о рыбаке и рыбке» восходит к сказке братьев Гримм, а «Сказка о золотом петушке» – к В.Ирвингу, то мы обратимся к «Сказке о мертвой Царевне и семи богатырях», о которой В.Я.Пропп писал: «Имеется фрагментарная запись сказки о мертвой царевне. Принадлежность ее Арине Родионовне сомнительна, хотя и возможна. Пушкин воспользовался ею, но пушкинская сказка богаче и стройнее данного текста» .

Поскольку анализ «Сказки о мертвой Царевне и семи богатырях» был в свое время блестяще проведен В.Я.Проппом, мы позволим себе остановиться только на некоторых деталях пушкинского текста, подтверждающих наличие в нем фольклорно-мифологических мотивов, исключительно близких к зафиксированным в ведической литературе – Ригведе, Махабхарате, Брахманах – с одной стороны, и в русских обрядовых песнях, заговорах, сказках – с другой. Начнем с того, что уже неоднократно отмечалось исследователями: та часть сюжета пушкинской сказки, которая относится к жизни Царевны в лесу у семи богатырей, удивительно похожа на ситуацию, описанную в древнеиндийском эпосе Махабхарата, где пять братьев Пандавов живут в лесу со своей общей женой Драупади. Но на этом сходство заканчивается, из чего можно сделать вывод о том, что и в основе одного из сюжетов древнеиндийского эпоса, и русской сказки лежал какой-то общий протосюжет или, как полагал В.Я.Пропп, некий древний обряд, связанный с так называемыми «мужскими домами». Но в сюжетной канве сказки А.С.Пушкина есть одна удивительная деталь – путешествие королевича Елисея. Разыскивая свою невесту повсюду, он объезжает стороны света, а затем обращается за ответом к солнцу, месяцу и ветру. Ответ он получает только от Ветра, который «всюду веет на просторе». Но вот перед нами древнее сказание – «шрути» (букв, «услышанное») из текстов брахман под названием «Поучение Дхиры», где говорится следующее: Огонь – все, что ни есть на свете. «Поистине, Агни – это дыхание. Ибо когда человек спит, речь его умирает вдыхании, и зрение умирает в дыхании, и разум, и слух. А когда человек пробуждается, все они возникают вновь издыхания. Это о нашей сути». Но «Будучи зрением, он (Огонь) – Солнце; будучи разумом – Луна; будучи слухом – Страны света; а будучи дыханием, он – Ветер, который всюду веет».

И здесь имеет смысл вновь процитировать древний текст «Поучения Дхиры», где говорится, что: «Когда огонь уходит ввысь, тогда он, поистине, исчезает в ветре, и оттого, что он исчезает в ветре, о нем говорят: «развеялся». Когда же заходит солнце, оно тоже погружается в ветер, и луна погружается в ветер, и страны света зиждутся на ветре и из ветра появляются вновь. И когда тот, кто знает это, уходит из нашего мира, своей речью он сливается с Огнем, зрением – с Солнцем, разумом – с Луной, слухом – со странами света, дыханием – с Ветром. А растворившись в них, он становится тем из этих божеств, каким пожелает, и обретает покой».

В «Сказке о мертвой Царевне и семи богатырях» Царевна спит: ее речь, слух, зрение, разум – «умерли в дыхании», то есть в ветре, поэтому ни стороны света, ни солнце, ни месяц не могут ничего ответить королевичу Елисею. Это дано только Ветру-дыханию, в котором растворилось все остальное.

html-cсылка на публикацию
BB-cсылка на публикацию