Дом культуры имени И. В. Русакова - здание рабочего клуба на пересечении улиц Стромынка и Бабаевская в Москве, построенное в 1929 году для работников Союза коммунальников по проекту выдающегося архитектора .

Здание Дома культуры отличается уникальной пространственной композицией, запоминающимся художественным образом и новаторскими конструктивными решениями.

История

Здание клуба построено по заказу Союза коммунальников для рабочих расположенного рядом Сокольнического трамвайного парка и вагоноремонтных мастерских (теперь - завод СВАРЗ). Дом культуры получил название в память участника революционного движения и одного из руководителей Сокольнической организации большевистской партии Ивана Васильевича Русакова (1877–1921), в честь которого также было названо трамвайное депо, улица и набережная в Москве.

В 1987 году здание клуба признано памятником советской архитектуры.

В 1996 году клуб был передан в аренду Театру Романа Виктюка. Клуб им. Русакова был включён в список особо ценных объектов Всемирного фонда памятников архитектуры и получил от него грант в размере 20 тысяч долларов. На эти средства, а также на собственные средства субарендатора клуба им. Русакова, ресторана «Бакинский дворик», был сделан ремонт кровли и отопительной системы здания, начата работа по реставрационной замене оконных блоков. Однако на масштабную реставрацию средств не хватило.

В 2005 году Центральный банк РФ тиражом 10 000 штук выпустил серебряную памятную монету «Дом культуры имени И. В. Русакова» номиналом 3 рубля.

В июле 2012 года был объявлен конкурс на проведение ремонтно-восстановительных работ в здании клуба; реконструкция должна была включать и «приспособление здания под творческую деятельность». В конце 2012 года началась капитальная реставрация здания клуба.

В 2014 году на выставке Denkmal («Памятник») в Лейпциге выставочный павильон Мосгорнаследия, в котором демонстрировались результаты реставрации ДК имени Русакова, получил первый приз. Как отмечалось в прессе, награждение явилось свидетельством высокого качества работ и большого интереса международного сообщества реставраторов к эпохе конструктивизма в советской архитектуре.

25 марта 2015 года мэр Москвы Сергей Собянин вместе с Романом Виктюком побывал в здании клуба, где завершилась длившаяся более двух лет реставрация. Мэр заявил:

«Мы, наконец, можем сказать, что основные реставрационные работы здесь завершены. Это - один из самых крупных реставрационных объектов столицы. За 2,5 года реставраторы полностью воссоздали исторический облик одного из самых ярких памятников авангарда».

По словам руководителя Департамента культуры г. Москвы Александра Кибовского, в здании после реставрации появилось самое современное звуковое и световое оборудование, созданы удобные гримёрки, холл для посетителей, переложены системы тепло- и водоснабжения; были восстановлены предусмотренные проектом Мельникова, но позднее заложенные окна, в результате чего Театр Романа Виктюка стал единственным среди московских театров, где для театральной постановки может быть использован солнечный свет. Роман Виктюк сообщил, что работать на собственной сцене театр начнёт в сентябре, а для премьерного показа планируется трагедия «Федра» Марины Цветаевой.

После реконструкции в уникальном зале-трансформере театра предусмотрено 438 зрительских мест, из которых 266 мест предполагается расположить на балконах, 164 места - на разборных трибунах; ещё 8 мест предусмотрено для инвалидов в партере. Установлен специальный лифт-подъёмник для инвалидов-колясочников, наличие которого не предусматривалось в первоначальном проекте Дома культуры. В театре установлено новейшее театральное оборудование, включая механическое оборудование сцены, световое и звуковое оборудование; в частности, театр оснащён 62 акустическими системами общей мощностью свыше 51 кВт и звуковым давлением свыше 136 дБ.

Архитектурно-планировочное решение

Архитектура клуба

Здание ДК Русакова по форме напоминает огромную шестерёнку. Это - первое в мире здание, где балконы зрительного зала вынесены наружу и находятся в трёх «зубцах-выступах». Вся объёмно-планировочная структура здания подчинена идее трансформирующегося пространства главного зала, занимающего около 70 % объёма здания.

При строительстве клуба Мельниковым были применены прогрессивные для своего времени технологии: железобетонный каркас, система трансформируемых перегородок, стеклянные окна-стены в зрительном зале. Двигающиеся стены позволяли разделять или, наоборот, совмещать несколько залов.

Планировка

В центре здания находится вестибюль с двумя изолированными лестницами и центральной лестницей посередине, ведущей в два зала: верхний и нижний. Как предполагал сам К. С. Мельников, нижний зал может быть использован под ресторан, а верхний под митинги и спортивные упражнения. Построенный клуб имел шесть самостоятельных залов, объединяющихся в один при помощи специальных спускных затворов («живых стен»), помещённых между ярусами здания и вмещал около 980 человек: два боковых зала были рассчитаны каждый на 120 человек, три верхних зала по 190 человек, партер на 360 человек.

В трёх верхних залах живые стены имели следующую конструкцию: на высоте, несколько превышающей рост человека, стена была разделена пополам: верхняя, большая её часть, при помощи электромотора, помещённого на стене зала, поднималась вверх, описывая полукруг. Одновременно с этим нижняя часть стены, соединённая с верхней системой стальных тросов, опускалась вниз. Обе части стены были уравновешены, при этом вес каждой из них составлял около 4 тонн. В двух нижних залах «живая стена» весом около 3 тонн представляла собой цельную раму, опускающуюся вниз при помощи двух вращающихся винтов, приводимых в движение одним электромотором.

Переделки и утраты

Первоначально проект предполагал стеклянные стены, но окна того времени плохо удерживали тепло, и после первой же зимы окна были заложены. Помимо этого за время эксплуатации клуба снята надпись на фасаде «Профсоюзы - школа Коммунизма», ликвидирован механизм частичной трансформации залов, изменены цвет и облицовка стен. Сам К. С. Мельников в начале 1970-х годов описывал перечень необходимых работ по восстановлению первоначального облика клуба на Стромынке:

«1. Вскрыть оконные проёмы, заложенные кирпичом, в обеих сторонах боковых стен партера и крайних балконов зрительного зала. Восстановить оконные переплёты по рисункам, сохранившим свой узор на фотографиях 1929 - начала 30-х годов 2. Восстановить надписи на фронтальных плоскостях висячих частей трёх балконов по тем же фотографическим документам»

Здание Дома культуры имени Русакова является всемирно известным памятником архитектуры советского авангарда, отличается уникальной пространственной композицией, запоминающимся художественным образом и новаторскими конструктивными решениями.

История

Здание клуба построено по заказу Союза коммунальников для рабочих расположенного рядом Сокольнического трамвайного парка и вагоноремонтных мастерских (теперь - завод СВАРЗ). Дом культуры получил название в память участника революционного движения и одного из руководителей Сокольнической организации большевистской партии Ивана Васильевича Русакова (1877-1921), в честь которого также было названо трамвайное депо, улица и набережная в Москве.

В 1987 году здание клуба признано памятником советской архитектуры.

В 1996 году клуб был передан в аренду театру Романа Виктюка с условием, что учреждение культуры своими силами и за свой счёт проведёт весь комплекс реставрационных работ. Однако данное условие Театром Виктюка выполнено не было. Клуб им. Русакова был включён в список особо ценных объектов Всемирного фонда памятников архитектуры и получил от него грант в размере 20 тысяч долларов. На эти средства, а также на собственные средства субарендатора клуба им. Русакова, ресторана «Бакинский дворик», был сделан ремонт кровли и отопительной системы здания, начата работа по реставрационной замене оконных блоков. Однако на масштабную реставрацию средств не хватило. В настоящее время здание клуба находится в аварийном состоянии.

В 2005 году Центральный банк РФ тиражом 10 000 штук выпустил серебряную памятную монету «Дом культуры имени И. В. Русакова» номиналом 3 рубля.

Архитектурно-планировочное решение

Архитектура клуба

Здание ДК Русакова по форме напоминает огромную шестерёнку. Это первое в мире здание, где балконы зрительного зала вынесены наружу и находятся в трёх зубцах-выступах. Вся объёмно-планировочная структура здания подчинена идее трансформирующегося пространства главного зала, занимающего около 70 % объёма здания. При строительстве клуба Мельниковым были применены прогрессивные для своего времени технологии: железобетонный каркас, система трансформируемых перегородок, стеклянные окна-стены в зрительном зале. Двигающиеся стены позволяли разделять или, наоборот, совмещать несколько залов.

Планировка

В центре здания находится вестибюль с двумя изолированными лестницами и центральной лестницей посередине, ведущей в два зала: верхний и нижний. Как предполагал сам К.Мельников, нижний зал может быть использован под ресторан, а верхний под митинги и спортивные упражнения. Построенный клуб имел шесть самостоятельных залов, объединяющихся в один при помощи специальных спускных затворов («живых стен»), помещённых между ярусами здания и вмещал около 980 человек: два боковых зала были рассчитаны каждый на 120 человек, три верхних зала по 190 человек, партер на 360 человек.

В трёх верхних залах живые стены имели следующую конструкцию: на высоте, несколько превышающей рост человека, стена была разделена пополам: верхняя, большая её часть, при помощи электромотора, помещённого на стене зала, поднималась вверх, описывая полукруг. Одновременно с с этим нижняя часть стены, соединённая с верхней системой стальных тросов, опускалась вниз. Обе части стены были уравновешены, при этом вес каждой их них составлял около 4-х тонн. В двух нижних залах «живая стена» весом около 3-х тонн представляла собой цельную раму, опускающуюся вниз при помощи двух вращающихся винтов, приводимых в движение одним электромотором.

Переделки и утраты

Первоначально проект предполагал стеклянные стены, но окна того времени плохо удерживали тепло, и после первой же зимы окна были заложены. Помимо этого за время эксплуатации клуба снята надпись на фасаде «Профсоюзы - школа Коммунизма», ликвидирован механизм частичной трансформации залов, изменены цвет и облицовка стен. Сам К. С. Мельников в начале 1970-х годов описывал перечень необходимых работ по восстановлению первоначального облика клуба на Стромынке: «1. Вскрыть оконные проёмы, заложенные кирпичом, в обеих сторонах боковых стен партера и крайних балконов зрительного зала. Восстановить оконные переплёты по рисункам, сохранившим свой узор на фотографиях 1929 -начала 30-х годов 2. Восстановить надписи на фронтальных плоскостях висячих частей трёх балконов по тем же фотографическим документам»

Из книги Николая Васильева и Елены Овсянниковой «Архитектура Москвы периода НЭПа и Первой пятилетки» (М., Реставрация-Н, 2012):

«Этот клуб - признанный шедевр и входит во все международные перечни лучших построек ХХ века. Здание выстроено почти полностью в соответствии с авторским замыслом, тогда как иные проекты клубов Мельникова были сильно изменены в ходе реализации, сам архитектор считал это здание наиболее значительным профессиональным достижением.

Клуб занимает очень тесный участок и имеет план секторной формы, совпадающей с формой небольшого зрительного зала. На улицу свешиваются три консольных выступа, вмещающих в себя трибуны амфитеатра (их железобетонные конструкции были рассчитаны инженером В.В. Розановым). Мельников сделал такие висячие формы не только, чтобы увеличить места для зрителей, но и как отделяемые мобильными перегородками аудитории. Трансформация зала была задумана механизированной, решил эту задачу механик Н.И. Губин.

Вместимость зала можно было варьировать от 250 до 1500 человек, занимая только партер или произвольное количество трибун из трех нефов, по два независимых яруса в каждом (для 180 человек). Партер имел пол очень слабого уклона. Средний ярус имел плоский пол и в первую очередь должен был использоваться для кружковой работы, так как отдельных помещений для таких занятий почти не было.

Внешние формы клуба напоминают часть шестерни, что сразу же отмечали очевидцы. Своеобразие здания стало причиной для критики его архитектуры, хотя Мельников остроумно ответил на запросы заказчика - Союза коммунальников. Он разместил, как и требовалось, зрительный зал на втором этаже, а первый этаж отвел под служебные помещения, умело скомпоновав их в общий объем. Вход в клуб был снизу, а выход мог осуществляться через наружный балкон с двумя пристроенными к нему лестницами (так архитектор смог сэкономить на пространстве, необходимом для эвакуационных пожарных лестниц).

На первых порах Мельников хотел, чтобы под фойе второго этажа был организован свободный проход. Зал был выполнен светлым, с узкими вертикальными окнами (впоследствии заделанными). Очень интересна его конструкция, несущая консольные амфитеатры. Это ажурные металлические фермы, намеренно введенные в интерьер и образующие букву «М» над партером и сценой. Между амфитеатрами расположены обычные лестницы, продублированные винтовыми металлическими лестницами технического назначения. Такая же винтовая лестница установлена в глубине сцены в треугольной нише (именно она видна с заднего фасада в виде остроугольной кирпичной башенки).
Если у Андреа Палладио в знаменитом театре «Олимпико» сцена разделена постоянными декорациями на три глубинных элемента, расходящихся от зрителя, то здесь, наоборот, верхний ярус зала из трех пространственных элементов позволяет взглядам зрителей сойтись к сцене. То есть идея Палладио «вывернута наизнанку».

«Лучшая по его собственным словам постройка Константина Мельникова - клуб Союза коммунальников - был возведен для рабочих Сокольнического трамвайного депо на Стромынке и еще при жизни архитектора подвергся серьезным переделкам.

После войны была демонтирована чрезвычайно сложная система механических затворов-ширм, делящих зал на меньшие помещения, были заложены окна на боковых фасадах, лишив зал естественного освещения. В 1970-е появился мрамор в фойе и прочие мелочи, но до конца 2000-х годов здание сохраняло свои внешние формы нетронутыми (пусть и с потерей лозунгов, начертанных на торцах трибун), сохранялись и металлические переплеты окон, хотя двери были заменены.

В постсоветское время клуб занимал театр Романа Виктюка, и, кроме замены дверей и прочей «косметики», в поддержание клуба не было вложено ни рубля. В конце концов, получив федеральное финансирование, театр начал реставрацию. К сожалению, назвать этот проект действительно реставрацией сложно, если не невозможно. На фоне необходимых раскрытия заложенных окон и воссоздания лозунгов на фасаде (в весьма спорной, что видно даже по историческим фотографиям, колористической схеме), произошла замена всех оконных рам на стеклопакеты, весьма отдаленно напоминающие оригинал. Краска, покрывающая кирпичную кладку, так и не была счищена, на заднем фасаде появилась чудовищная конструкция кондиционера и вытяжных труб (и это не просто маленькая «коробка» домашней сплит-системы), на западном фасаде - стеклянный параллелепипед лифта.

Внутри дела обстоят также спорно - чуть больше сотни аутентичных деревянных кресел отреставрированы, но и только. Изначально слегка наклонный пол партера выровнен, фойе и гардеробы не получили изначального облика - складывается впечатление, будто прояснением его никто и не занимался. Вместимость зала из первоначальной в почти 1300 человек стала всего около четырехсот - за счет изменения шага рядов и кресел в них. Разумеется, о трансформации зала можно забыть навсегда.

Взамен мы получили лишь новую систему вентиляции, изуродовавшую задний фасад - пожалуй самый эффектный вид на клуб - и лифт для доступа в зал инвалидов - вещь по современным нормам необходимую. Но если лифт возник на западном фасаде, исказив его облик, то почему там же не разместили кондиционер?

Дальше вопросы только множатся. Главный из них - зачем было тратить государственные деньги, нанимать никому не известного архитектора без опыта реставрации, игнорировать международное (да и отечественное) экспертное мнение? Чтобы получить не слишком подходящее Народному артисту здание (о чем он сам заявлял мне и коллегам в 2010 году) в свежей покраске (которая, зная наше качество работ, осыплется через несколько лет), пусть и с заменой инженерных коммуникаций - и потерять при этом шедевр мирового уровня? Решение, увы, в жанре - ни нашим, ни вашим. Ровно так, как произошло с домом-коммуной во 2-м Донском: - Студенты живут? - Живут! Здание больше не руина? - Не руина! Так что еще надо? Надо хотя бы один пример сохранения не второстепенного памятника русского авангарда с сохранением хотя бы близкой к изначальной функции. Не на одной же библиотеке в Выборге выезжать все время.»