«Back in business!» - восклицает аукционист Джеймс Брюс-Гардайн, встречая первый ювелирный лот «русских торгов» Christie’s. К этому времени торги идут уже третий час, сменившая дорогую живопись череда дешевых рисунков и деревянной мебели в русском стиле вызывает зевоту в зале. Но на очереди изделия фирмы Фаберже, так что монотонный процесс мгновенно сменяется цепочкой яростных сражений.

Представители миллиардера Виктора Вексельберга, партнеры фонда Aurora Fine Art Investments Владимир Воронченко и Андрей Ружников отчаянно бьются за один из топ-лотов - подарочную табакерку Фаберже с драгоценными камнями, эмалью и портретом императора Николая II. Но побеждает клиент, участвующий в торгах по телефону, - за £937 200 табакерка уходит техасскому промышленнику и крупному коллекционеру Арти Макферрину. Кажется, фонду Aurora вот-вот достанется вторая императорская табакерка - после недолгой торговли все конкуренты сдаются. Но тут за спинами Воронченко и Ружникова появляется взбежавший по лестнице запыхавшийся мужчина в неброском пиджаке и вскидывает руку, привлекая внимание аукциониста. Вновь прибывший с легкостью поднимает цену, прыгая сразу на десятки тысяч фунтов, и за £505 250 табакерка достается ему. «Поздравляю, хорошая вещь», - Воронченко пожимает руку победителю, его лицо при этом не выражает большого радушия.

Александр Иванов утверждает, что владеет крупнейшей в мире коллекцией изделий Фаберже. Фото Романа Шеломенцева для Forbes

Он уже проигрывал этому человеку три года назад, когда в том же самом зале особняка Christie’s на лондонской Кинг-стрит за $18,5 млн было продано пасхальное «яйцо Ротшильда» (ценовой рекорд за отдельный предмет, сделанный мастерской российского ювелира). Победитель тем временем садится в зал и с той же небрежностью скупает большую часть выставленных на «русские торги» изделий Фаберже. Человека зовут Александр Иванов. У него есть собственный музей Фаберже в немецком городе Баден-Баден, и он утверждает, что владеет самой крупной в мире коллекцией этих изделий - около 3000 предметов.

Треугольник для ценителей Фаберже

В истории России нет более известной ювелирной фирмы, чем Фаберже. На мировом уровне имя Петера Карла Фаберже звучит не менее внушительно, чем имена Чарльза Тиффани или Луи-Франсуа Картье, а стоят изделия русского ювелира - портсигары, часы, резные фигурки, брошки - уже гораздо дороже, чем продукция его давнишних конкурентов. Российские коллекционеры развернули настоящую охоту за Фаберже: одни скупают его совсем тихо и не показывают никому, другие, как Александр Иванов, действуют мощно и открыто, как бульдозер. Самые заметные покупки совершаются на аукционах. Но куда чаще сделки оформляются в тишине частных домов или в удобных офисах специализированных салонов.

Один из них - всего в 10 минутах ходьбы от лондонского зала Christie’s. В середине декабря в Лондоне полным ходом идут рождественские распродажи, главные торговые улицы перекрыты для автомобильного движения и заполнены десятками тысяч людей, переходящих из магазина в магазин. Витрина фирмы Wartski, «Поставщиков Ее Величества Королевы и Его Королевского Высочества Принца Уэльского», скидок не обещает: не видит смысла зазывать случайных прохожих. Здесь особые клиенты. Вот директор Wartski Киран Маккарти почтительно сопровождает от стенда к стенду обвешанную дорогими украшениями пожилую даму. За стеклом выставлены десятки изделий Фаберже - портсигары, часы, цветы, фигурки зверей. Из них 56 предметов - собрание одного из русских коллекционеров. Это называется выставкой, но все продается, хотя ценников нет. «Сколько это стоит, кто продавец, кто покупатели?» На все три вопроса Маккарти отвечает: традиции фирмы исключают разглашение подобной информации. Но мир Фаберже тесен, все знают всех, и сразу несколько приехавших на «русские торги» охотников за Фаберже рассказывают Forbes, что выставленную в Wartski коллекцию собрал лондонский арт-дилер Виктор Илюхин (сам он от общения с Forbes уклонился), за все про все он хочет выручить не меньше £20 млн. Например, за фигурку богомольца из яшмы, нефрита и оникса в Wartski просят £2,5 млн, а за букетик ландышей из золота, нефрита и розовых бриллиантов - £1 млн.

У Wartski почти всегда дороже, чем на аукционах, но фирма торгует Фаберже уже более 80 лет и гарантирует качество и подлинность, говорят коллекционеры. К тому же таков нынешний уровень цен: те же ландыши в 1994-м купили за $18 000, в 1998 году - уже за $180 000. Есть ли покупатели сегодня? «Конечно, и мы уже продали несколько предметов из этой коллекции по очень хорошей цене», - отвечает Маккарти, элегантный мужчина средних лет, автор нескольких исследований о самом известном российском ювелире. У Wartski есть клиенты, покупающие одно изделие Фаберже раз в несколько лет, и есть те, кто ежегодно покупает десяток-другой. Среди постоянных клиентов много русских, уточняет Маккарти, но купленное ими, как правило, остается здесь же - в хранилищах фирмы или аукционных домов. «Если вы начертите условный треугольник между Wartski, Christie’s и Sotheby’s, то внутри этого треугольника окажется больше предметов Фаберже, чем во всей России», - говорит директор Wartski. Входит ли в число русских клиентов Александр Иванов? С разрешения последнего Маккарти подтверждает - да, в лондонской фирме его знают уже 10 лет.

Коллекция Иванова за $2 млрд

Если пройти метров сто от московского ЦУМа до Пушечной улицы, то справа от вас будет двухэтажное старое здание. На одном из его подъездов висит маленькая табличка «Русский национальный музей». Но это не музей, в здании нет экспозиций, а название - торговая марка, зарегистрированная Александром Ивановым еще в 1993 году. За прозрачной входной дверью длинный коридор, по бокам несколько лавок, предлагающих стандартный для Москвы набор антиквариата. Стоят стенды с книгами, написанными владельцем музея, - о ювелирном деле, о пробирном деле, о Фаберже. Парадный кабинет Иванова находится в соседнем здании, но сам он, по его признанию, предпочитает сидеть здесь, в крошечном закутке, заваленном пыльными каталогами, книгами, брошюрами и плакатами. Ничто вокруг не выдает в хозяине помещения человека, оценивающего свою коллекцию минимум в $2 млрд. «Эти деньги мне уже сейчас предлагают арабские шейхи, но я не продам, она стоит дороже», - уверяет Иванов.

Внешнюю скромность хозяин помещения объясняет стилем бизнеса. «Я никогда не покупал самолетов, президентских номеров, я езжу на «тойоте», я не трачу деньги на ерунду, у меня все вложено в антиквариат», - говорит он. По словам Иванова, собирать антикварные вещи он стал еще в конце 1980-х годов, будучи студентом юрфака МГУ и успешным кооператором. Созданный им кооператив «Селена» ввозил в СССР компьютеры, в обмен поставляя удобрения, и зарабатывал на разнице внешних и внутренних цен огромную прибыль: в одном 1988 году, по словам Иванова, она составила $6 млн. «Деньги буквально не на что было тратить, и я начал скупать антиквариат, который стоил копейки», - продолжает он. Где-то рядом, говорит он, работал кооператив «Техника» Артема Тарасова. «Первый советский миллионер» и нынешний советник главы финансовой корпорации «Метрополь» Тарасов не помнит Иванова, но подтверждает: такие деньги в этом бизнесе заработать было вполне реально и антикварные шедевры стоили тогда очень дешево. «Один человек купил картину Малевича за $3000, привез мне, она у меня долго лежала в Англии, в сейфе, потом я ее перепродал за $150 000, - рассказывает Тарасов. - А сейчас она, насколько я знаю, стоит $10–20 млн». Еще один пионер отечественного капитализма, создатель Российской товарно-сырьевой биржи Константин Боровой рассказал Forbes, что помнит кооператив под названием «Селена»: «Это была стопроцентно кагэбэшная структура, они не боялись вообще ничего, вывозили сырье в больших объемах, ввозили компьютеры, я их несколько раз покупал у «Селены». Заработать $6 млн в год? «Без проблем, в месяц можно было такие деньги заработать, особенно если за тобой стоял понятно кто», - добавляет он.

Иванов говорит, что из бизнеса ушел в начале 1990-х и с тех пор не занимается ничем, кроме купли-продажи антиквариата. Начав с изобразительного искусства, в 1990-х годах он переключился на Фаберже, который стал со временем делом всей его жизни. «Но у меня есть и другие собрания - большая коллекция старых автомобилей, золото доколумбовой эпохи, большая коллекция старых мастеров, включая несколько работ Леонардо да Винчи», - неожиданно добавляет он. На его лице нет ни тени иронии.

У владельца «Русского национального музея» необычная репутация на российском антикварном рынке: о нем неохотно говорят коллеги по цеху, а те, кто что-то рассказывает, запрещают упоминать их имена. «Не хочу, чтобы мне потом проломили голову ломиком в подъезде», - говорит один из них. Этот источник и еще несколько опрошенных Forbes участников арт-рынка полагают, что Иванов преувеличивает и коллекции такого масштаба у него нет, а купля-продажа антиквариата в принципе не может приносить доходы, которые позволяли бы тратить десятки миллионов долларов на покупку Фаберже. «Он действительно покупает много хороших, качественных вещей, но я не знаю, чьи это деньги, может быть, тайных партнеров или людей в погонах, я даже не хочу этого знать», - говорит один из участников антикварного рынка.

Иванов все эти предположения напрочь отметает. «Никаких партнеров у меня никогда не было, к правоохранительным органам отношения не имею, в КГБ никогда не служил, про меня еще много подобного рассказывают», - говорит он. Все это он называет сплетнями, основанными на зависти. «У меня действительно есть много друзей в высоких сферах, в том числе во властных, я их знаю еще с конца 1980-х годов, иногда продаю им что-нибудь или консультирую, но не более того», - продолжает Иванов. Но одно лишь «яйцо Ротшильда» и открывшийся полтора года спустя музей Фаберже в Баден-Бадене обошлись ему примерно в $50 млн. Откуда такие деньги у человека, который не занимается бизнесом с начала 1990-х? «Я все время покупаю недооцененные вещи и через какое-то время перепродаю с большой выгодой, ну, продал несколько десятков вещей Фаберже калибром поменьше», - отвечает Иванов.

Кто покупает Фаберже? В России множество частных собраний антиквариата и искусства, о которых порой ничего не известно не только широкой публике, но даже самим специалистам, говорит вице-президент Ассоциации антикваров Санкт-Петербурга Михаил Суслов. Хороший пример - бывший глава «Уралкалия» Дмитрий Рыболовлев, об оцениваемой в сотни миллионов долларов коллекции живописи которого стало известно только благодаря его бракоразводному процессу, считает он. «Наш мир очень маленький, мы всех знаем, а тут все делалось настолько тихо, что не знал вообще никто, хотя Рыболовлев открытый бизнесмен, официальный миллиардер, ему вроде нечего опасаться», - подчеркивает Суслов. У кого только нет Фаберже. Когда готовился к печати этот номер, в информационные агентства поступило сообщение об ограблении дома основателя компании «Русское золото» Александра Таранцева. Среди похищенного - изделия петербургской ювелирной фирмы.

Участникам рынка известно о коллекциях Фаберже, собранных девелопером Шалвой Чигиринским и бывшим президентом «Спартака» Андреем Червиченко, но они допускают, что в России могут быть и другие крупные собиратели. Иванов уточняет: «Антиквариат покупает очень много людей, в том числе чиновники, за такие колоссальные деньги - караул. Кроме того, чиновники у нас очень любят подарки, очень дорогие подарки».

Стремительный рост цен на Фаберже объясняется не только интересом со стороны богатых россиян. Изделия этой фирмы в равной степени привлекательны и для иностранцев. Причина - в истории.

Коллекция Вексельберга за $350 млн

По мировым меркам рынок русского искусства невероятно мал, а признанные за рубежом его разделы можно пересчитать по пальцам одной руки: немного классической русской живописи, немного авангарда, иконы, фарфор и Фаберже. «Фаберже - единственный рынок русского искусства, где есть серьезные зарубежные коллекционеры, готовые платить большие деньги и даже покупать «против» русских», - рассказывает глава русского отдела Christie’s Алексей Тизенгаузен. Более того, нынешний рынок Фаберже в решающей степени был сформирован усилиями западных антикваров и коллекционеров, поскольку именно на Западе после 1917 года оказалось значительное количество изделий фирмы. Советская власть не нуждалась в украшениях, но ей требовалась валюта. В числе прочих произведений искусства СССР продал за границу много работ Фаберже. Точные данные об объемах и адресатах таких продаж не обнародованы до сих пор, но известно, что многие предметы продавались буквально «на вес».

Тогда Фаберже воспринимался не более чем «товар секонд-хенд», говорит совладелец нью-йоркской антикварной галереи A La Vieille Russie (ALVR) Пол Шеффер. «У нас сохранились инвойсы от советского правительства: фигурки зверей продавались по цене до $2, цветы - по $2–5, множество объектов по цене около $1», - продолжает Шеффер. В 1930-х годах ALVR и Wartski стали крупнейшими покупателями Фаберже, а затем - его крупнейшими продавцами, которые сумели удержать и продвинуть это имя на западном рынке, после того как фирма Фаберже перестала существовать.

Над созданием репутации изделий Фаберже как уникальных символов роскоши исчезнувшей империи антиквары трудились неспешно и бережно. Круг покупателей постепенно ширился - в основном это были крупные промышленники и звезды шоу-бизнеса. Росла и цена. В начале 1960-х годов фигурки зверей продавались за $500–800, цветы - за $850, пасхальные яйца - по $1000–2000. Больших коллекций почти не было. Задачу собрать системную коллекцию первым поставил перед собой издатель журнала Forbes Малкольм Форбс.

Купив в 1960 году в одном из лондонских антикварных магазинов за $1000 портсигар Фаберже (он не знал такой марки, просто понравилось), Форбс заразился тем, что сам иронично называл Faberge bug, «вирусом Фаберже». К концу жизни у него было более 300 предметов, включая крупнейшую в мире частную коллекцию пасхальных яиц. То, что Форбс покупал за тысячи и десятки тысяч долларов, к концу 1980-х годов стоило уже сотни тысяч и миллионы. Когда через 14 лет после его смерти, в 2004 году, наследники решили выставить на Sotheby’s большую часть коллекции, называемой к тому времени не иначе как легендарной, этих торгов ждали буквально все серьезные собиратели Фаберже, рассчитывая купить хоть что-нибудь. Продажа коллекции целиком за несколько дней до аукциона российскому бизнесмену Виктору Вексельбергу стала шоком для этого сообщества.

«Никто не думал, что так произойдет, потом даже были жалобы, какие-то сутяжнические обращения в Sotheby’s, но юридически все было сделано чисто», - говорит Владимир Воронченко. Он не только представитель Aurora Fine Art Investments, но и президент учрежденного Вексельбергом фонда «Связь времен», а также ближайший партнер и консультант этого миллиардера на арт-рынке. Двести пятнадцать изделий Фаберже из самой известной в мире частной коллекции, включая девять императорских пасхальных яиц, - Вексельберг просто не мог упустить такой шанс. «Он как раз хотел приобрести что-то уникальное, значимое, с чего-то начать новое увлечение, а такие коллекции позволяют сократить время и дают фору, ведь мы, к сожалению, не так уж молоды», - поясняет Воронченко. Оценки суммы сделки колеблются от $130 млн до $250 млн. И это было только начало - фонд Вексельберга продолжил скупать лучшие изделия Фаберже, появляющиеся на рынке. На сегодняшний день его коллекция насчитывает около 700 предметов. «Это, безусловно, крупнейшая частная коллекция Фаберже не только в России, но и во всем мире», - говорит гендиректор Музеев Московского Кремля Елена Гагарина.

По оценкам, на это собрание было потрачено в общей сложности более $350 млн. Изделия Фаберже должны были стать основой созданного в 2005 году фонда Aurora Fine Arts Investments. Замысел был в том, чтобы собрать несколько коллекций предметов искусства и потом перепродать их с выгодой, поделив прибыль между пайщиками. Однако около года назад фонд был фактически ликвидирован, а коллекция Вексельберга станет экспозицией двух частных музеев, которые в ближайшие годы откроются в Санкт-Петербурге и Москве.

В любом случае в ближайшее время Вексельберг не планирует продавать своего Фаберже, уверяет Воронченко, но объемы покупок изделий знаменитого ювелира в последнее время значительно снизились. «Что бы сейчас ни появилось на рынке, у нас это есть и, как правило, лучшего качества», - поясняет Воронченко. Однако продававшееся в декабре 2007 года «яйцо Ротшильда» - предмет уникальный, почему же после длительной борьбы представители Вексельберга все же уступили его Иванову? «Я думаю, мне просто повезло, может быть, они замешкались или слишком долго думали, стоило им только захотеть, я бы его не получил», - говорит об этих торгах Иванов. Воронченко говорит, что биться до конца не стремился: «У нас и так уже 15 пасхальных яиц, и это все-таки не «императорское» яйцо».

Антиквары - клубок змей

«После продажи «яйца Ротшильда» были разные статейки: вот, сам руку на аукционе поднимал, понтовался и так далее - но мне-то что скрывать?» - разводит руками Иванов. «Если чиновники скрывают свои доходы, берут отдельную комнату и оттуда тихо покупают, это их дело», - добавляет он.

На декабрьские торги Christie’s 2010 года Иванов опоздал, потому что застрял в пробке, он едва успел к продаже императорской табакерки. Но, включившись в игру, коллекционер потратил более полутора миллиона фунтов стерлингов. «Приходи завтра на Christie’s - я буду забирать то, что купил на прошлых торгах, посмотришь», - предлагает Иванов, когда публика покидает зал. В последние годы он, по собственному утверждению, покупает на аукционах по 40–50 изделий Фаберже в год.

Экспозиция музея Фаберже в Баден-Бадене насчитывает сейчас около 700 предметов, и их постоянно ротируют. Эта ротация, рассчитывает Иванов, позволит ему поднять цену на работы из своей коллекции. «Музей работает на создание имиджа вещей. Если у «музея Фаберже» будет история, цена будет в разы выше, это понятно», - поясняет коллекционер. Недруги Иванова полагают, что наравне с действительно качественными вещами так можно подмешать в коллекцию и фальшивки; это позволит потом сбыть последние. Иванов над этим только смеется. «На фальшаке не сделаешь больших денег, все же всплывет рано или поздно, все откроется, да и зачем мне это нужно, когда вокруг столько настоящего Фаберже!» - восклицает он.

Проблема в том, что никто не знает, сколько вокруг настоящего Фаберже. Нет даже единого мнения о том, сколько предметов за всю свою историю сделала фирма: оценки колеблются в пределах от 120 000 до 400 000–500 000 изделий. «Обнаружена только часть архивов, и до сих пор не найдены товарные книги, по которым можно определить, что было сделано в Москве и Санкт-Петербурге и когда кто что и за сколько купил», - рассказывает Тизенгаузен. Полного каталога фирмы, как у Cartier или Boucheron, и вовсе не существует, добавляет он. После революции десятки тысяч предметов Фаберже могли быть переплавлены, уничтожены, разобраны, а могли сохраниться и ждать своего часа в частных руках. Есть ли они и где - загадка.

С середины 1960-х на аукционах появилось всего 35 000 лотов Фаберже. Большая их часть осела в коллекциях, а меньшая - регулярно меняет владельцев. 3000 предметов Фаберже, о которых говорит владелец «Русского национального музея», в одних руках - это очень много, никто до Иванова не заявлял об обладании такой коллекцией. Из опрошенных Forbes коллекционеров и дилеров никто не видел коллекцию Иванова целиком, поэтому многие сомневаются в достоверности этой цифры. Иванов отвечает, что не собирается никого убеждать. «Антикварный рынок - это клубок змей, поэтому мы ото всех абстрагируемся, общаемся только маленьким кругом и нам все равно, что все они говорят», - говорит Иванов, протягивая толстую пачку инвойсов в кассу аукциона Christie’s.

Виктор Вексельберг накупил изделий Фаберже на $100 млн

социальный пакет

В Нью-Йорке совершена беспрецедентная сделка: российский бизнесмен Виктор Вексельберг приобрел уникальную коллекцию ювелирных изделий Карла Фаберже у семьи Форбс. В коллекции — девять императорских пасхальных яиц. По информации Ъ, господин Вексельберг заплатил за коллекцию свыше $100 млн и пообещал вернуть ее в Россию.
Императорские пасхальные яйца оптом еще никто не покупал. Даже в безумные 1920-1930-е, когда большевики взялись распродавать царские сокровища, западные коллекционеры приобретали их по одному. И вот теперь Виктор Вексельберг купил девять императорских, самых лучших и дорогих пасхальных яиц Фаберже и еще около 190 предметов — брошей, табакерок и чернильных приборов. Причем купил не просто оптом, а буквально увел из-под носа сотен коллекционеров Фаберже, которые с вожделением ожидали аукциона Sotheby`s, с пафосом заявленного на апрель 2004 года.
Распродаваться должна была коллекция Малькольма Форбса, основателя журнала Forbes. Свой первый предмет Фаберже он купил в 1960 году — это был золотой портсигар. Через пять лет мистер Форбс приобрел свое первое яйцо герцогини Мальборо. Еще через 20 лет он купил первое императорское пасхальное яйцо — "Яйцо с кукушкой". Коллекционирование предметов Фаберже, в первую очередь сделанных для императорской семьи, стало страстью господина Форбса. По числу яиц он даже обошел коллекцию Кремля — так как нашел еще и два яйца-сувенира, сделанных для промышленника Кельха.
После смерти "старика" Форбса (он умер от инфаркта в 1990 году) его наследники стали распродавать коллекцию. В апреле 2002 года на торги Christie`s было выставлено "Зимнее яйцо" и еще 68 предметов из собрания. Тогда это было сенсацией — "Зимнее яйцо" даже привозили в Россию "на смотрины". В итоге яйцо купили за $9,6 млн, все остальное — за $5,1 млн. И вот теперь на Sotheby`s должны были выставить оставшуюся часть собрания с девятью яйцами во главе.
С тем большим удивлением было воспринято вчерашнее известие, что некоммерческий фонд "Связь времен", специально созданный господином Вексельбергом, приобрел у семьи Форбс сразу всю коллекцию и намеревается вернуть ее в Россию. Вообще-то продажа предметов, которые должны быть пущены с молотка, до торгов — нарушение законов аукционной торговли. "Продажа коллекции господину Вексельбергу до аукциона является абсолютно исключительной для Sotheby`s ситуацией,— сказала в интервью Ъ глава пресс-службы нью-йоркского отделения аукционного дома Дайан Филипс.— Несколько дней назад представители Виктора Вексельберга связались с нами и сделали предложение, подкрепив его заявлением о том, что господин Вексельберг намерен вернуть коллекцию Фаберже в Россию. Это предложение мы тут же обсудили с семьей Форбс. Через несколько дней семья согласилась продать коллекцию господину Вексельбергу. Сделка является абсолютно законной".
Госпожа Филипс также заявила Ъ, что у Виктора Вексельберга были серьезные конкуренты в борьбе за покупку коллекции. "Январское объявление Sotheby`s об аукционе коллекции Форбс вызвало повышенный интерес во всем мире. Мы получали предложения от разных коллекционеров из многих стран, но я не имею права разглашать какие-либо имена". Госпожа Филипс также отказалась подтвердить наличие письменного договора между семьей Форбс и Виктором Вексельбергом об обязательном возвращении коллекции в Россию. "Господин Вексельберг ведь открыто заявил о своих намерениях",— сказала она и посоветовала обратиться к представителю семьи Форбс Бобу Беркету. Тот был гораздо менее любезен и отказался обсуждать что бы то ни было с представителями СМИ. Мони Бигли, старший вице-президент компании Forbes по связям с общественностью, также не стала отвечать на вопросы, касающиеся деталей переговоров семьи Форбс с представителями Виктора Вексельберга и Sotheby`s. Тем не менее госпожа Бигли подчеркнула, что деловая репутация господина Вексельберга у семьи Форбс сомнений не вызвала: "Виктор Вексельберг был включен в список миллиардеров журнала Forbes в марте 2003 года. Что еще нужно для того, чтобы подтвердить его деловую репутацию?"
По информации Ъ, господин Вексельберг заплатил за коллекцию свыше $100 млн. Сумма велика, но перестает казаться чрезмерной, если учесть, например, что самое знаменитое и дорогое яйцо из коллекции, "Коронационное", подаренное Николаем II императрице Александре Федоровне в 1897 году, с золотой скорлупой-гильоше и крохотной золотой каретой внутри, в аукционном каталоге было предварительно оценено в $18-24 млн. А ведь есть еще и самое первое императорское яйцо, простенькое, с курочкой внутри, которое Александр III заказал у Фаберже в 1885 году, с эстимейтом $3-4 млн, потом немного эклектичное "Ренессансное" (1894 год, $5-7 млн), скромное яйцо с розой (1895 год, $3-4 млн), потом еще "Ландышевое" (1898 год, $12-18 млн), "К 15-й годовщине коронации" (1911 год, $10-15 млн), "Померанцевое дерево", увешанное розовыми бриллиантами (1911 год, $10-15 млн), барочное "Кукушка", которое Николай II подарил матери (1900 год, $5-7 млн), и яйцо с орденом святого Георгия — единственное покинувшее Россию в руках владельца (императрица Мария Федоровна увезла его в Данию; 1916 год, $4-6 млн). Плюс еще 190 ювелирных изделий, в том числе и весьма дорогостоящих.
Согласно последнему рейтингу журнала Forbes (март прошлого года), Виктор Вексельберг занимает 147-е место в списке самых богатых людей мира. Журнал оценивает личное состояние председателя совета директоров алюминиевого "СУАЛ-холдинга" и директора по производству нефтяной компании ТНК-BP в $2,5 млрд. Его основу составляет неразглашаемая доля (по неофициальной информации, около 70%) господина Вексельберга в консорциуме Access/Renova, который, в свою очередь, является основным акционером Сибирско-Уральской алюминиевой компании и совладельцем 50% ТНК-BP (в партнерстве с "Альфа-групп" предпринимателя Михаила Фридмана). ТНК-BP была создана в прошлом году в результате российских нефтяных активов "Альфы" и Access/Renova (AAR), с одной стороны, и британской BP — с другой. Доход AAR от этой сделки составил $7,7 млрд. Кроме того, господин Вексельберг участвует в ряде не столь крупных бизнесов. Среди них ИК "Совлинк", контролирующая ряд химических предприятий, угольные разрезы в Казахстане, и компания "Комплексные энергетические системы", которая сейчас занимается скупкой бумаг региональных энергокомпаний.
Прокомментировать Ъ вчерашнюю сделку согласился анонимный источник, близкий компании Forbes: "То, что произошло, имеет отношение главным образом не к сантиментам, а к estate planning — стратегии планирования наследства, о которой хорошие бизнесмены в Америке задумываются на десятилетия вперед. В настоящее время компания Forbes принадлежит четырем братьям и одной сестре. О том, чтобы 51% акций журнала оставался в одних руках, а наследство не расплывалось на 20-30 человек, как это случилось в семье Херста, они думают уже сейчас. Чтобы не раздавать каждому члену семьи по яичку, семья Форбс решила выставить всю коллекцию на продажу целиком. По моим предположениям, то, что Sotheby`s не дождался начала торгов, говорит о том, что Вексельберг предложил сразу гораздо большую сумму. То, что коллекция в итоге вернулась в Россию, для Форбсов, конечно, красивое завершение дела. Но не думаю, что они ожидали, что кто-то готов вложить такие деньги в разовую сделку".
Как рассказал Ъ руководитель проекта при фонде "Связь времен" Андрей Шторх, Виктор Вексельберг увидел заметку о предстоящем аукционе в газете и послал в Нью-Йорк своих доверенных лиц, чтобы обсудить возможность возвращения яиц в Россию. А потом учредил и специальный фонд. Господин Вексельберг драгоценных яиц в руках не держал, для него они "не просто произведение ювелирного искусства, но и бесценная историко-культурная и конфессиональная реликвия". Ему предстоит их увидеть в Нью-Йорке, где по просьбе американцев новый владелец устроит первую выставку своей баснословной коллекции. Затем, по словам Андрея Шторха, "коллекция вернется в Россию и будет показана публике. Где она будет храниться? Может быть, в Эрмитаже: это императорский дворец. Может быть, в музеях Кремля: там хранятся другие пасхальные яйца, сделанные для русских императоров. А может, в храме Христа Спасителя. Главное условие Форбсов и Виктора Вексельберга — коллекция должна остаться единой". Так как фонд возглавляет академик Святослав Рыбас, один из инициаторов восстановления храма Христа Спасителя, не исключено, что яйца окажутся именно там.
ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА, ДМИТРИЙ Ъ-СИДОРОВ, ЕЛЕНА Ъ-ЧИНЯЕВА, ДЕНИС Ъ-СКОРОБОГАТЬКО

В Петербурге открылся частный Музей Фаберже Виктора Вексельберга, посвященный прикладному искусству 18-19 веков.

Музей открылся в Шуваловском дворце, на реставрацию которого у фонда «Связь времен» ушло более 10 лет.

"Для меня сегодняшний день - это праздник. Праздник, потому что проект начался не вчера и не позавчера, а замысливался более 10 лет назад. Тот, кто видел в то время Шуваловский, а изначально он назывался Нарышкинский дворец, наверное бы ужаснулся. Представить себе, что здесь может разместиться музей, было невозможно. Только на реставрационные работы и укрепление здания мы потратили 5 лет,за каждый рисунок, каждую линию шла борьба.
Интерьеры Шуваловского дворца - неразрывная, неотъемлемая часть всего Музея Фаберже. Коллекция вписалась очень гармонично».

Виктор Вексельберг, меценат, президент фонда «Сколково», председатель совета директоров группы компаний «Ренова»

Интересная история здания: первоначально дом строился для семьи Воронцовых, но в XIX веке он перешел во владении Нарышкиных. После свадьбы С. Л. Нарышкиной и графа П.П. Шувалова, дом был передан супругам и стал называться «Шуваловским».
После революции 17 года дом использовался для нужд различных общественных организаций. Сначала там разместился музей, в котором демонстрировались вещи дворянского быта, потом во дворце располагался Дом печати, Дом дружбы народов и прочие организации.
Пока уникальное здание переходило из рук в руки, оно успело изрядно поизноситься и разрушиться. В 2006 году дворец был выкуплен фондом под руководством В. Вексельберга.

Коллекция создавалась более 10 лет и продолжает пополняться до сих пор. Всего в ней насчитывается около 4000 произведений, включая живопись, фарфор и изделия из бронзы.

Центральной частью экспозиции являются, конечно, произведения ювелирной фирмы Карла Фаберже. Вексельберг приобрел их в 2004 году у наследников американского газетного магнтата Малкольма Форбса. Коллекцию планировали продавать на аукционе по частям, но ее удалось спасти от распыления по всему миру.

В синем зале дворца представлены 9 императорских пасхальных яиц. среди которых есть даже первое яйцо, изготовленное Фаберже по заказу императора Александра III для его супруги Марии Федоровны в 1885 году. А также любимое яйцо императрицы Александра Федоровны под названием «Ландыши»: из глубины по очереди выдвигаются три портрета Николая II и дочерей Ольги и Татьяны.
Коллекция музея - не самая большая по количеству экспонатов работы Фаберже, но по своему разнообразию, отмечают эксперты, одна из лучших в мире.

Среди других исторических пасхальных подарков в коллекции есть яйца работы Фаберже для герцогини Мальборо, золотопромышленницы Кельх, миниатюрная конфетница в вице яйца, принадлжеавшая когда-то греческому королю Георгу I, а также, например, золотые часы в виде ширмы, украшенные акварельными портретами сыновей принца Вальдемара Датского - брата императрицы Марии Федоровны.

Также в экспозиции можно увидеть изделия из серебра и эмали, предметы обихода и интерьера 18-19 и начала 20 веков. Выставочный, рыцарский и другие залы дворца украшают полотна Айвазовского, Коровина, Маковского, Брюллова, Ренуара. А кабинет князя Шувалова, именуемый Готическим залом, превратился в собрание икон и коллекцию церковной утвари.

Виктор Вексельберг открыл музей Карла Фаберже. Коллекция миллиардера, президента Сколково, владельца компании «Ренова‑групп», располагается в Шуваловском дворце в Санкт‑Петербурге. На открытие приехал не только Вексельберг, но и министр культуры Владимир Мединский.

Серия яиц Фаберже создавалась в период между 1885 и 1917 годами для российской императорской семьи и частных покупателей. Первое яйцо было заказано Александром III как пасхальный сюрприз для его жены Марии Фёдоровны. мператрице так понравилось изделие, что Фаберже получил заказ изготавливать по яйцу ежегодно. Впоследствии эту традицию сохранил Николай II.

Серия императорских яиц пользовалась такой славой, что фирма Фаберже выполнила несколько изделий и для частных заказчиков, в том числе для Феликса Юсупова, Ротшильдов и герцогини Мальборо. Из 71 яйца до наших дней дошло 62. После коллекции, хранящейся в Кремле, самое большое собрание удалось собрать нью‑ оркскому магнату Малькольму Форбсу. Именно эту коллекцию целиком в 2004‑ ом году более чем за 100 миллионов долларов выкупил Виктор Вексельберг.

Виктор Вексельберг, основатель фонда «Связь времен»: Знаете, в отличие от семьи Форбс, из этого огромного количества предметов, которые вы видите, ни один предмет, ни один гений не находился у меня дома, потому что это было изначально решение, связанное с тем, что все, что приобретается, приобретается изначально не для частного пользования.

Тогда, в 2004‑м, из‑ за покупки коллекции Фаберже поднялась сильная шумиха. Возмущение вызвала не только дерзость, с которой изделия были приобретены — Вексельберг выкупил яйца прямо перед началом аукциона Sotheby`s, на котором они должны были быть проданы. Общественность выразила опасения, что бизнесмен приобрел коллекцию с целью заработать на последующем росте цены на произведения искусства. Тогда Вексельбергу сразу же предложили передать коллекцию Кремлю или Эрмитажу. Но миллиардер предпочел открыть частный музей. И этим поступком сегодня на открытии просто восхищался вице‑губернатор Санкт‑ Петербурга Василий Кичеджи.

Василий Кичеджи, вице-губернатор Санкт-Петербурга: Большое вам спасибо. Хочу вам пожелать, чтобы то дело, которое вы делаете в рамках не только города, но и страны, стало хорошим примером. Еще раз хочу сказать, что мы от имени правительства, губернатора благодарим, будем помогать в таких, я скажу, богоугодных делах. Спасибо!

Кроме того, что Виктор Вексельберг сделал богоугодное дело, мы спросили у участников арт‑рынка, какое влияние на него — арт‑рынок — имеет бизнесмен и коллекционер.

Дмитрий Ханкин, совладелец галереи «Триумф»: Вексельберг влияет на рынок. Первое: потому что Вексельберг — человек с очень большим buy capacity. Он может много купить. И часто покупает большие дорогие вещи. Точнее, бывало это за ним. Второе: Вексельберг — человек определенного интеллектуального уровня, и не Шишкина он покупает. А музей частный, как любого рода инициатива - очень важное и нужное дело. Карл Иванович, в принципе, большой художник и ювелир земли русской, и пусть у него будет музей, ничего страшного в этом нет. Чудесно.

Яйца Фаберже — не последнее громкое приобретение Виктора Вексельберга. В 2006 году бизнесмен выкупил у библиотеки Мичиганского университета за символические 60 тысяч долларов архив известного мыслителя Ивана Ильина. Так совпало или нет, но за год до того Ильина в ежегодном послании цитировал Владимир Путин.

В общем, Виктор Вексельберг известен тем, что возвращает на родину исторические культурные ценности. Кстати, для того, чтобы открыть музей Фаберже, бизнесмену пришлось отреставрировать Шуваловский дворец, в котором располагаются институции и который находится у Вексельберга в аренде до 2056 года. Ремонтные работы обошлись в 1 миллиард долларов.

Увидеть коллекцию пасхальных яиц в отреставрированном Шуваловском дворце, можно будет в декабре, когда музей Фаберже откроется для широкой публики.

В декабре 2014 года СМИ отчитались, что Владимир Путин на 250-летие Эрмитажа подарил музею часы и пасхальное яйцо работы Фаберже. “Муниципальный сканер” выясняет, кто являлся владельцем яйца, и при чем тут Путин.

“Ротшильдовское” яйцо создано в 1902 году домом Фаберже для семьи Эфрусси . В 1905 году Беатриса Эфрусси преподнесла это яйцо своему младшему брату - барону Эдуарду Ротшильду в качестве подарка на помолвку с Жерменой Хальфен. Яйцо, изготовленное из золота, украшенное алмазами и жемчугом, с часами Роде и встроенным механическим петушком появилось на торгах в 2007 году на аукционе Christie`s и было приобретено российским коллекционером Александром Ивановым за 18,5 млн долларов.

В 2008 году Александр Иванов решил открыть музей Фаберже в немецком Баден-Бадене. В центре города было выкуплено здание, выполнена реновация и создана система охраны, что по оценкам обошлось в 17 млн евро.

В первый год у музея возникли проблемы с открытием, т.к. компания под названием Faberge Ltd., зарегистрированная на Каймановых островах, за которой стоят еще один коллекционер работ Фаберже Виктор Вексельберг и его партнер Брайан Гилбертсон, подала иск к Музей Фаберже в Баден-Бадене, утверждая, что именно она владеет правами на название “Фаберже”. Однако немецкий суд постановил, что имя известной исторической личности не может быть узурпировано для коммерческого использования, так как является общедоступным культурным наследием. Тогда созданная для работы музея компания Fabergé Museum GmbH зарегистрировала право на использование большого и малого Государственного Герба Российской империи.

Обзорное видео музея Фаберже в Баден-Бадене

9 мая 2009 года музей открылся и распахнул свои двери для посетителей. На открытии собралось 1200 гостей. С открытия музея НТВ рапортовало : “Жемчужина коллекции [музея] - яйцо Ротшильда”. Именно этот факт привел британских и немецких следователей в музей в 2014 году. После покупки “ротшильдовского” яйца на аукционе Christie’s Александр Иванов затребовал возврат НДС примерно в размере 810 тысяч долларов. Такое право получают покупатели, которые вывозят с территории Европейского союза покупки из Великобритании. Как заявлял “Московскому комсомольцу” в 2014 году владелец яйца, после покупки на аукционе оно хранилось только в Москве.

Александр Иванов

Как заявляет сам Александр Иванов, в 80х годах он начал одним из первых в стране торговать компьютерами (по другой версии – телевизорами). В 1993 году стал покупать на аукционах антиквариат, который был изъят таможней. C 1999 года по 2004 года Александр Иванов получал доходы только в ЗАО “Русский национальный музей” (регулярно) и в ФГБУ “Государственный историко-культурный музей-заповедник “Московский Кремль” (единоразово). В 2004 году претендовал на покупку коллекции яиц Фаберже и предлагал за нее 135 миллионов долларов, но коллекция в итоге досталась Виктору Вексельбергу. Как рассказал в своем интервью Александр Иванов, сам он бизнесом не занимается, покупает не только ювелирные украшения, но и работы Боттичелли и Леонардо да Винчи. Коллекция Александра Иванова оценивается в 1,3 млрд долларов.

Согласно данным немецкого коммерческого реестра, компания Fabergé Museum GmbH , которая является владельцем музея в Баден-Бадене, номинально принадлежит жителю Баден-Бадена Сергею Автоношкину (Sergey Avtonoshkin), который также является директором компании. Но у Fabergé Museum с 11 апреля 2008 года есть и еще 2 директора: Александр Иванов (Alexander Ivanov, 27.10.1962) и Константин Голощапов (Konstantin Goloshchapov, 15.11.1954).

Стоит отметить, что изначально, при учреждении Fabergé Museum GmbH, компания в равных долях принадлежала Иванову и Голощапову:

Справка Центра управления расследованиями:
Константин Голощапов, «массажист Путина» - один из самых закрытых и влиятельных людей в окружении президента. Его называют кадровиком питерской команды, вторым губернатором Петербурга и куратором РПЦ. Еще православный предприниматель, ближайший друг и бизнес-партнер Аркадия Ротенберга и Георгия Полтавченко был тесно связан с тамбовской преступной группировкой. С 2007 года является гражданином Хорватии и одним из основателей Русского афонского общества. Как сообщает ЦУР, в 1979 году Константина Голощапова задерживали за фарцовку древними иконами. В 2010 году Голощапов на острове Шипан под Дубровником (Хорватия) приобрел виллу Katino стоимостью минимум €39 млн и, скорее всего с нарушением законов, осуществил возврат НДС на €4,2 млн.

Возможно именно активами Голощапова в Хорватии объясняются заявления Александра Иванова о желании открыть филиал музея Фаберже, но уже в Дубровнике.

Константин Голощапов, справа

Подробнее о Константине Голощапове и его активах в Хорватии смотрите в фильме ЦУР

Согласно ЕГРЮЛ, партнерство Константина Голощапова и Александра Иванова, двух любителей антиквариата началось как минимум в 2003 году, когда они стали соучредителями ООО “АльянсИнвест”. Голощапову принадлежало 63% компании, Иванову – 4%. Компания была ликвидирована в 2007 году. Единственное действующее юридическое лицо, которое принадлежит Александру Иванову совместно с супругой Юлией Ивановой – ЗАО “Русский национальный музей “.

Юлия Валерьевна Иванова – владелица и продюсер ООО “РусьТелеФильм” , которое снимает фильмы по заказу ТК “Звезда” и “Культура”, снимает фильмы о меценате и афонском монахе Иннокентии Сибирякове , а также о Сергии Радонежском.

Юлия Иванова

Итог получается следующим : яйцо Ротшильдов, что купил Александр Иванов, музею “Эрмитаж” дарит Владимир Путин. Путина и Иванова объединяет лишь Константин Голощапов. Александр Иванов в современной России никогда не занимался бизнесом, но является экспертом в покупке антиквариата. Все свои самые дорогие покупки он осуществил после того, как началось его сотрудничество с Голощаповым, а значит, именно на деньги Голощапова. Это сотрудничество продолжается и по сей день: создание и развитие музея в Баден-Бадене, участие в Русском афонском обществе. Можно смело утверждать, что Александр Иванов уже долгие годы работает на Константина Голощапова. Вот только происхождение средств Константина Голощапова и его роль в ближайшем окружении Владимира Путина пока остаются до конца неизвестными.