Годы жизни: с 05.06.1907 по 16.01.1982

Советский поэт и прозаик. Более 17-ти лет провел в лагерях и именно описание лагерного быта стало центральной темой его творчества. Основная масса литературного наследия Шаламова была издана в СССР и России только после смерти писателя.

Варлам (имя при рождении – Варлаам) Шаламов родился в Вологде в семье священника Тихона Николаевича Шаламова. Мать Варлама Шаламова, Надежда Александровна, была домохозяйкой. В 1914 году поступил в гимназию. Во время революции гимназия была преобразована в единую трудовую школу второй ступени. которую писатель и закончил в 1923 г.

В течение следующих двух лет работал рассыльным, дубильщиком на кожевенном предприятии в Подмосковье. В 1926 г. поступил на факультет советского права в МГУ, откуда два года спустя был исключен - "за сокрытие социального происхождения".

19 февраля 1929 года Шаламов был арестован при облаве в подпольной типографии при печатании листовок под названием «Завещание Ленина». Осужден Особым совещанием Коллегии ОГПУ как социально вредный элемент к трем годам заключения в концлагерь. Наказание отбывал в Вишерском исправительно-трудовом лагере на Урале. Работал на строительстве Березниковского химкомбината. В лагере встречается с Г. И. Гудзь, будущей первой женой. В 1932 году Шаламов возвратился в Москву, в 1932-37 гг. работал литсотрудником, зав. редакцией, зав. методотделом в отраслевых профсоюзных журналах "За ударничество", "За овладение техникой", "За промышленные кадры". В 1934 г. заключил брак с Г.И. Гудзь (развелся в 1954), в 1935 г. у них родилась дочь. В 1936 г. опубликована первая новелла Шаламова «Три смерти доктора Аустино» в журнале «Октябрь».

В январе 1937 года Шаламова вновь арестовали за «контрреволюционную троцкистскую деятельность». Он был осуждён на пять лет лагерей. Шаламов работал на различных золотодобывающих приисках (землекопом, кипятильщиком, помощником топографа), в угольных забоях и наконец – на «штрафном» прииске «Джелгала».

22 июня 1943 года его по доносу солагерников повторно осудили на десять лет за антисоветскую агитацию. За последующие 3 года Шаламов трижды находился в больнице в предсмертном состоянии. В 1945 г. совершил попытку побега, за что вновь отправился на «штрафной» прииск. В 1946 г. был направлен на учебу на курсы фельдшеров, после окончания работал в лагерных больницах.

В 1951 году Шаламов был освобождён из лагеря, но поначалу не мог вернуться в Москву. В течение двух лет он работал фельдшером в Оймяконском районе. В это время Шаламов отправляет свои стихи и между ними начинается переписка. В 1953 г. Шаламов приезжает в Москву, через Б. Пастернака контактирует с литературными кругами. Но до 1956 г. Шаламов не имел права жить в Москве и он проживал в Калининской области, работал агентом по снабжению на Решетниковском торфопредприятии. В это время Шаламов начал писать «Колымские рассказы» (1954-1973) - труд всей своей жизни.

В 1956 г. Шаламова реабилитировали «за отсутствием состав преступления», он вернулся в Москву и заключил брак с О.С.Неклюдовой (развелся в 1966). Работал внештатным корреспондентом, рецензентом, печатался в журналах «Юность», «Знамя», «Москва». В 1956- 1977 гг. Шаламов издал несколько сборников стихов, в 1972 г. его приняли в Союз писателей, однако его прозу не издавали, что сам писатель переживал очень тяжело. Шаламов стал известной фигурой среди "диссидентов", его «Колымские рассказы» распространялись в самиздате.

В 1979 г. уже тяжелобольного и полностью беспомощного Шаламова с помощью немногих друзей и Союза писателей определили в Дом инвалидов и престарелых Литфонда. 15 января 1982 года Шаламова после поверхностного обследования медицинской комиссией перевели в интернат для психохроников. Во время транспортировки Шаламов простудился, заболел пневмонией и скончался 17 января 1982 года. Шаламов похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.

По воспоминаниям самого В. Шаламова, в 1943 г. он «был осуждён… за заявление, что - русский классик».

В 1972 за рубежом были опубликованы «Колымские рассказы». В. Шаламов пишет открытое письмо в «Литературную газету» с протестом против самовольных незаконных изданий. Насколько искренним был этот протест Шаламова неизвестно, но многие коллеги-литераторы воспринимают это письмо как отречение и предательство и порывают отношения с Шаламовым.

Имущество, оставшееся после смерти В. Шаламова: "Пустой портсигар тюремной работы, пустой кошелек, рваный бумажник. В бумажнике несколько конвертов, квитанции на ремонт холодильника и пишущей машинки за 1962 год, талончик к окулисту в поликлинику Литфонда, записка очень крупными буквами: «В ноябре Вам еще дадут пособие сто рублей. Приедите и получите потом», без числа и подписи, свидетельство о смерти Н.Л. Неклюдовой, профсоюзный билет, читательский билет в «Ленинку», все." (из воспоминаний И.П. Сиротинской)

Награды писателя

"Премия свободы" французского ПЕН-клуба (1980). Награду Шаламов так и не получил.

Библиография

Сборники стихов, изданные при жизни
(1961)
Шелест листьев (1964)

В трагическом хоре голосов, воспевающих ужасы сталинских лагерей, Варлам Шаламов исполняет одну из первых партий. Автобиографические “Колымские рассказы” повествуют о нечеловеческих испытаниях, которые выпали на долю целого поколения. Пережив круги ада тоталитарных репрессий, писатель преломил их через призму художественного слова и встал в ряд классиков русской литературы 20 века.

Детство и юность

Варлам Тихонович Шаламов родился в Вологде 5 июня 1907 года. Он происходил из потомственной семьи священников. Его отец, как дед и дядя, был пастырем Русской православной церкви. Тихон Николаевич занимался миссионерством, проповедовал алеутским племенам на далеких островах (ныне территория Аляски) и в совершенстве знал английский язык. Мать писателя занималась воспитанием детей, а в последние годы жизни работала в школе. Варлам был пятым ребенком в семье.

Мальчик научился читать в 3 года и жадно поглощал всё, что попадалось в семейной библиотеке. Литературные пристрастия с возрастом усложнялись: он переходил от приключений к философским сочинениям. Будущий писатель обладал тонким художественным вкусом, критическим мышлением и стремлением к справедливости. Под влиянием книг в нем рано сформировались идеалы, близкие к народовольческим.

Уже в детстве Варлам пишет первые стихи. В 7 лет мальчика отдают в гимназию, но образование прерывается революцией, поэтому школу тот закончит только в 1924 году. Опыт детских и юношеских лет писатель обобщает в “Четвертой Вологде” - повести о ранних годах жизни.

Окончив школу, парень отправляется в Москву и вливается в ряды столичного пролетариата: он идет на завод и 2 года оттачивает мастерство дубильщика на кожевенном производстве. А с 1926 по 1928 годы получает высшее образование в МГУ, изучая советское право. Но из университета его исключают, узнав из доносов однокурсников о “социально неугодном” происхождении. Так репрессивная машина впервые вторгается в биографию писателя.

В студенческие годы Шаламов посещает литературный кружок, организованный журналом “Новый ЛЕФ”, где знакомится и общается с прогрессивной писательской молодежью.

Аресты и заключения

В 1927 году Шаламов участвует в акции протеста, приуроченной к десятой годовщине Октябрьской революции. В составе группы подпольных троцкистов выступает с лозунгами “Долой Сталина!” и призывает вернуться к истинным заветам . В 1929 году за участие в деятельности троцкистской группировки Варлам Шаламов впервые взят под стражу и “без суда и следствия” отправляется на 3 года в исправительные лагеря в качестве “социально вредного элемента”.

С этого времени начинаются его многолетние арестантские мытарства, затянувшиеся до 1951 года. Первый срок писатель отбывает в Вишлаге, куда в апреле 1929-го прибывает этапом из Бутырской тюрьмы. На севере Урала заключенные участвуют в крупнейшей стройке первой пятилетки - возводят в Березниках химический комбинат всесоюзного значения.

Освободившись в 1932 году, Шаламов возвращается в Москву и зарабатывает на жизнь писательским трудом, сотрудничая с производственными газетами и журналами. Однако в 1936 году мужчине вновь припоминают “грязное троцкистское прошлое” и обвиняют в контрреволюционной деятельности. На сей раз его осуждают на 5 лет и в 1937-м отправляют в суровый Магадан на самые тяжелые работы - золотодобывающие забойные прииски.

Срок осуждения заканчивался в 1942 году, но заключенных отказались выпускать до окончания Великой Отечественной войны. К тому же Шаламову постоянно “пришивали” новые сроки по разным статьям: здесь и лагерное “дело юристов”, и “антисоветские высказывания”. В итоге срок писателя разросся до 10 лет.

За эти годы он успел сменить пять приисков в Колымских лагерях, кочевал по поселкам и шахтам в качестве забойщика, лесоруба и землекопа. Ему довелось отлеживаться в медицинских бараках как “доходяге”, который уже не способен ни на какой физический труд. В 1945 году, обессилев от невыносимых условий, с группой заключенных пытается сбежать, но только усугубляет ситуацию и в наказание определяется в штрафной прииск.

Попав в очередной раз в больницу, Шаламов остается там помощником, а после получает направление на курсы фельдшеров. Окончив обучение в 1946 году, Варлам Тихонович до конца тюремного срока работает в лагерных больницах Дальнего Востока. Получив освобождение, но будучи пораженным в правах, писатель еще полтора года работает в Якутии и копит деньги на билет в Москву, куда вернется только в 1953 году.

Творчество

Отбыв первый срок заключения, Шаламов работал журналистом в московских профсоюзных изданиях. В 1936 году был опубликован его первый художественный рассказ на страницах “Октября”. 20-летнее изгнание повлияло на творчество писателя, хотя и в лагерях тот не оставляет попыток записывать свои стихи, которые лягут в основу цикла “Колымские тетради”.

Программным произведением Шаламова по праву считаются “Колымские рассказы”. Этот сборник посвящен бесправным годам сталинских лагерей на примере жизни узников Севвостлага и состоит из 6 циклов (“Левый берег”, “Артист лопаты”, “Очерки преступного мира” и т.д.).

В нем художник описывает жизненный опыт людей, сломленных системой. Лишенный свободы, опоры и надежды, изможденный голодом, холодом и непосильным трудом, человек теряет свое лицо и самую человечность - в этом писатель глубоко убежден. В заключенном атрофируется способность к дружбе, состраданию и взаимоуважению, когда вопрос выживания выходит на передний план.

Шаламов был против публикации “Колымских рассказов” отдельным изданием, и в полном собрании они были изданы в России только посмертно. На основе произведения в 2005 году снят фильм.

В 1960-70-е годы Варлам Тихонович выпускает сборники стихов, пишет воспоминания о детстве (повесть “Четвертая Вологда”) и опыте первого лагерного заключения (антироман “Вишера”).

Последний цикл стихотворений выходит в 1977 году.

Личная жизнь

Судьба вечного арестанта не помешала писателю выстроить личную жизнь. Со своей первой женой Галиной Игнатьевной Гудзь Шаламов знакомится в Вишерском лагере. Там, по его словам, он “отбил” ее у другого заключенного, которого девушка приезжала навестить. В 1934 году пара поженилась, и спустя год у них родилась дочь Елена.

При втором аресте писателя репрессиям подверглась и жена: Галину сослали в отдаленное село Туркменистана, где она прожила до 1946 года. Семья собирается вместе только в 1953-м, когда Шаламов возвращается из дальневосточных поселений в Москву, но уже в 1954 году супруги разводятся.

Второй женой Варлама Тихоновича была Ольга Сергеевна Неклюдова, член Союза советских писателей. Шаламов стал четвертым и последним ее мужем. Брак продлился 10 лет, детей у пары не было.

После развода в 1966 году и до самой смерти писатель остается одиноким.

Смерть

В последние годы жизни состояние здоровья писателя было крайне тяжелым. Десятилетия изнурительных работ на пределе человеческих ресурсов не прошли даром. Еще в конце 1950-х он переносит тяжкие приступы болезни Меньера, а в 70-е постепенно лишается слуха и зрения.

Мужчина не способен координировать собственные движения и с трудом перемещается, и в 1979 году друзья и коллеги перевозят его в Дом инвалидов. Испытывая трудности с речью и координацией, Шаламов не оставляет попыток писать стихи.

В 1981 году у писателя случился инсульт, после чего принимается решение отправить его в пансионат для людей, страдающих хроническими психическими заболеваниями. Там он и умирает 17 января 1982 года, причина смерти - крупозное воспаление легких.

Сын священника, Шаламов всегда считал себя неверующим, однако его отпели согласно православному обряду и похоронили на Кунцевском кладбище Москвы. Сохранились фото с похорон писателя.

Имени Шаламова посвящены несколько музеев и экспозиций, расположенных в разных частях страны: в Вологде, на малой родине автора, на Колыме, где тот работал фельдшером, в Якутии, где писатель отбывал свои последние ссыльные дни.

Библиография

• 1936 - “Три смерти доктора Аустино”
• 1949-1954 - “Колымские тетради”
• 1954-1973 - “Колымские рассказы”
• 1961 - “Огниво”
• 1964 - “Шелест листьев”
• 1967 - “Дорога и судьба”
• 1971 - “Четвертая Вологда”
• 1972 - “Московские облака”
• 1973 - “Вишера”
• 1973 - “Федор Раскольников”
• 1977 - “Точка кипения”

Шаламов Варлам Тихонович

И - пусть на свете не жилец –
Я - челобитчик и истец
Невылазного горя.
Я - там, где боль, я - там, где стон,
В извечной тяжбе двух сторон,
В старинном этом споре. /«Атомная поэма»/

Варлам Шаламов родился 18 июня (1 июля) 1907 года в Вологде.
Отец Шаламова - Тихон Николаевич, соборный священник, был в городе видной фигурой, поскольку не только служил в церкви, но и занимался активной общественной деятельностью. По свидетельству писателя, его отец одиннадцать лет провел на Алеутских островах в качестве православного миссионера, был человеком европейски образованным, придерживающимся свободных и независимых взглядов.
Отношения будущего писателя с отцом складывались не просто. Младший сын в большой многодетной семье часто не находил общего языка с категоричным отцом. «Отец мой был родом из самой темной лесной усть-сысольской глуши, из потомственной священнической семьи, предки которой еще недавно были зырянскими шаманами несколько поколений, из шаманского рода, незаметно и естественно сменившего бубен на кадило, весь еще во власти язычества, сам шаман и язычник в глубине своей зырянской души...» - так писал В.Шаламов о Тихоне Николаевиче, хотя архивы свидетельствуют о его славянском происхождении.

Мать Шаламова – Надежда Александровна, была занята хозяйством и кухней, но любила поэзию, и была ближе Шаламову. Ей посвящено стихотворение, начинающееся так: «Моя мать была дикарка, фантазерка и кухарка».
В своей автобиографической повести о детстве и юности «Четвёртая Вологда» Шаламов рассказал, как формировались его убеждения, как укреплялась его жажда справедливости и решимость бороться за неё. Его идеалом стали народовольцы. Он много читал, особенно выделяя произведения Дюма до Канта.

В 1914 году Шаламов поступил в гимназию Александра Благословенного. В 1923 году он окончил Вологодскую школу 2–й ступени, которая, как он писал, «не привила мне любовь ни к стихам, ни к художественной литературе, не воспитала вкуса, и я делал открытия сам, продвигаясь зигзагами – от Хлебникова к Лермонтову, от Баратынского к Пушкину, от Игоря Северянина к Пастернаку и Блоку».
В 1924 года Шаламов уехал из Вологды и устроился работать дубильщиком на кожевенном заводе в Кунцево. В 1926 году Шаламов поступил в МГУ на факультет советского права.
В это время Шаламов писал стихи, которые были положительно оценены Н. Асеевым, участвовал в работе литературных кружков, посещал литературный семинар О. Брика, различные поэтические вечера и диспуты.
Шаламов стремился активно участвовать в общественной жизни страны. Он установил связь с троцкистской организацией МГУ, участвовал в демонстрации оппозиции к 10–летию Октября под лозунгами «Долой Сталина!», «Выполним завещание Ленина!»

19 февраля 1929 года он был арестован. В отличие от многих, для кого арест действительно был неожиданностью, он знал - за что: он был среди тех, кто распространял так называемое завещание Ленина, его знаменитое «Письмо к съезду». В этом письме тяжело больной и фактически отстраненный от дел Ленин дает краткие характеристики своим ближайшим соратникам по партии, в чьих руках к этому времени сосредоточивалась основная власть, и, в частности, указывает на опасность концентрации ее у Сталина - в силу его неприглядных человеческих качеств. Именно это всячески замалчиваемое тогда письмо, объявленное после смерти Ленина фальшивкой, опровергало усиленно насаждавшийся миф о Сталине как единственном, бесспорном и наиболее последовательном преемнике вождя мирового пролетариата.

В «Вишере» Шаламов писал: «Я ведь был представителем тех людей, которые выступили против Сталина, - никто и никогда не считал, что Сталин и Советская власть - одно и то же». И далее он продолжает: «Скрытое от народа завещание Ленина казалось мне достойным приложением моих сил. Конечно, я был еще слепым щенком тогда. Но я не боялся жизни и смело вступил в борьбу с ней в той форме, в какой боролись с жизнью и за жизнь герои моих детских и юношеских лет - все русские революционеры». Позже в автобиографической прозе «Вишерский антироман» (1970–1971, не завершена) Шаламов написал: «Этот день и час я считаю началом своей общественной жизни – первым истинным испытанием в жестких условиях».

Варлам Шаламов был заключен в Бутырскую тюрьму, которую он подробно позже описал в одноименном очерке. И свое первое тюремное заключение, а затем и трехлетний срок в Вишерских лагерях он воспринял как неизбежное и необходимое испытание, данное ему для пробы нравственных и физических сил, для проверки себя как личности: «Достаточно ли нравственных сил у меня, чтобы пройти свою дорогу как некоей единице, - вот о чем я раздумывал в 95-й камере мужского одиночного корпуса Бутырской тюрьмы. Там были прекрасные условия для обдумывания жизни, и я благодарю Бутырскую тюрьму за то, что в поисках нужной формулы моей жизни я очутился один в тюремной камере». Образ тюрьмы в шаламовском жизнеописании может показаться даже привлекательным. Для него это был действительно новый и, главное - посильный опыт, вселявший и его душу уверенность в собственных силах и неограниченных возможностях внутреннего духовного и нравственного сопротивления. Шаламов будет подчеркивать кардинальную разницу между тюрьмой и лагерем.
По свидетельству писателя, тюремный быт и в 1929 году и в 1937 году, во всяком случае, в Бутырках оставался куда менее жестоким по сравнению с лагерным. Здесь даже функционировала библиотека, «единственная библиотека Москвы, а может быть и страны, не испытавшая всевозможных изъятий, уничтожений и конфискаций которые в сталинское время навеки разрушили книжные фонды сотен тысяч библиотек» и заключенные могли ею пользоваться. Некоторые изучали иностранные языки. А после обеда время отводилось на «лекции», каждый имел возможность рассказать что-либо интересное другим.
Шаламов был осужден на три года, которые провел на Северном Урале. Он позже рассказывал: «Вагон наш то отцепляли, то прицепляли к поездам, идущим то на север, то на северо-восток. Стояли в Вологде - там в двадцати минутах ходьбы жили мой отец, моя мама. Я не решился бросить записку. Поезд снова пошел к югу, затем в Котлас, на Пермь. Опытным было ясно - мы едем в 4-е отделение УСЛОНа на Вишеру. Конец железнодорожного пути - Соликамск. Был март, уральский март. В 1929 году в Советском Союзе был только один лагерь - СЛОН - Соловецкие лагеря особого назначения. В 4-е отделение СЛОНа на Вишеру нас и везли. В лагере 1929 года было множество «продуктов», множество «обсосов», множество должностей, вовсе не нужных у хорошего хозяина. Но лагерь того времени не был хорошим хозяином. Работа вовсе не спрашивалась, спрашивался только выход, и вот за этот-то выход заключенные и получали свою пайку. Считалось, что большего спросить с арестанта нельзя. Зачетов рабочих дней не было никаких, но каждый год, по примеру соловецкой «разгрузки», подавались списки на освобождение самим начальством лагеря, в зависимости от политического ветра, который дул в этот год, - то убийц освобождали, то белогвардейцев, то китайцев. Эти списки рассматривались московской комиссией. На Соловках такую комиссию из года в год возглавлял Иван Гаврилович Филиппов, член коллегии НКВД, бывший путиловский токарь. Есть такой документальный фильм «Соловки». В нем Иван Гаврилович снят в своей наиболее известной роли: председателя разгрузочной комиссии. Впоследствии Филиппов был начальником лагеря на Вишере, потом - на Колыме и умер в Магаданской тюрьме... Списки, рассмотренные и подготовленные приезжей комиссией, отвозились в Москву, и та утверждала или не утверждала, присылая ответ через несколько месяцев. «Разгрузка» была единственным путем досрочного освобождения в то время».
В 1931 году он был освобожден и восстановлен в правах.
Шаламов Варлам Шаламов 5
До 1932 года работал на строительстве химкомбината в городе Березники, затем возвратился в Москву. До 1937 года работал журналистом в журналах «За ударничество», «За овладение техникой», «За промышленные кадры». В 1936 году состоялась его первая публикация – рассказ «Три смерти доктора Аустино» был напечатан в журнале «Октябрь».
29 июня 1934 года Шаламов женился на Г.И.Гудзь. 13 апреля 1935 года у них рождается дочь Елена.
12 января 1937 года Шаламов был повторно арестован «за контрреволюционную троцкистскую деятельность» и осужден на 5 лет заключения в лагерях с использованием на тяжелых физических работах. Шаламов уже находился в следственном изоляторе, когда в журнале «Литературный современник» вышел его рассказ «Пава и дерево». Следующая публикация Шаламова (стихи в журнале «Знамя») состоялась через двадцать лет - в 1957 году.
Шаламов рассказывал: «В 1937 году в Москве во время второго ареста и следствия на первом же допросе следователя-стажера Романова смутила моя анкета. Пришлось вызвать какого-то полковника, который и разъяснил молодому следователю, что «тогда, в двадцатые годы, давали так, не смущайтесь», и, обращаясь ко мне:
- Вы за что именно арестованы?
- За печатание завещания Ленина.
- Вот-вот. Так и напишите в протоколе и вынесите в меморандум: «Печатал и распространял фальшивку, известную под названием «Завещание Ленина».
Условия, в которых находились на Колыме заключенные, были рассчитаны на скорое физическое уничтожение. Шаламов работал в забоях золотого прииска в Магадане, переболел тифом, попал на земляные работы, в 1940–1942 годах он работал в угольном забое, в 1942–1943 годах - на штрафном прииске в Джелгале. В 1943 году Шаламов получил новый 10–летний срок «за антисоветскую агитацию», назвав Бунина русским классиком. Попал в карцер, после которого чудом выжил, работал в шахте и лесорубом, пытался бежать, после чего оказался на штрафной зоне. Его жизнь часто висела на волоске, но ему помогали хорошо относившиеся к нему люди. Такими стали для него Борис Лесняк, тоже зек, работавший фельдшером в больнице «Беличья» Северного горного управления, и Нина Савоева, главный врач той же больницы, которую больные называли Черной Мамой.

Здесь, в «Беличьей» оказался как доходяга в 1943 году Шаламов. Его состояние, по свидетельству Савоевой, было плачевным. Как человеку крупного телосложения, ему приходилось всегда особенно трудно на более чем скудном лагерном пайке. И кто знает, были бы написаны «Колымские рассказы», не окажись их будущий автор в больнице Нины Владимировны.
В середине 40-х, Савоева и Лесняк помогли Шаламову остаться при больнице культоргом. Шаламов оставался при больнице, пока там были его друзья. После того, как они покинули ее и Шаламову вновь грозили каторжные работы, на которых он вряд ли бы выжил, в 1946 году врач Андрей Пантюхов избавил Шаламова от этапа и помог устроиться на курсы фельдшеров при Центральной больнице для заключенных. По окончании курсов Шаламов работал в хирургическом отделении этой больницы и фельдшером в поселке лесорубов.
В 1949 году Шаламов начал записывать стихи, составившие сборник "Колымские тетради" (1937–1956). Сборник состоял из 6 разделов, озаглавленных Шаламовым "Синяя тетрадь", "Сумка почтальона", "Лично и доверительно", "Златые горы", "Кипрей", "Высокие широты".

Клянусь до самой смерти
мстить этим подлым сукам.
Чью гнусную науку я до конца постиг.
Я вражескою кровью свои омою руки,
Когда наступит этот благословенный миг.
Публично, по–славянски
из черепа напьюсь я,
Из вражеского черепа,
как сделал Святослав.
Устроить эту тризну
в былом славянском вкусе
Дороже всех загробных,
любых посмертных слав.

В 1951 году Шаламов был освобожден из лагеря как отбывший срок, но еще в течение двух лет ему было запрещено покидать Колыму, и он работал фельдшером лагпункта и уехал только в 1953 году. Его семья к тому времени распалась, взрослая дочь не знала отца, здоровье было подорвано лагерями, и он был лишен права жить в Москве. Шаламову удалось устроиться на работу агентом по снабжению на торфоразработках в поселке Туркмен Калининской области.

В 1952 году Шаламов послал свои стихи Борису Пастернаку, который дал им высокую оценку. В 1954 году Шаламов начал работу над рассказами, составившими сборник "Колымские рассказы" (1954–1973). Этот главный труд жизни Шаламова включает в себя шесть сборников рассказов и очерков – "Колымские рассказы", "Левый берег", "Артист лопаты", "Очерки преступного мира", "Воскрешение лиственницы", "Перчатка, или КР–2".
Все рассказы имеют документальную основу, в них присутствует автор – либо под собственной фамилией, либо называемый Андреевым, Голубевым, Кристом. Однако эти произведения не сводятся к лагерным мемуарам. Шаламов считал недопустимым отступать от фактов в описании жизненной среды, в которой происходит действие, но внутренний мир героев создавался им не документальными, а художественными средствами. Автор не раз говорил и об исповедальном характере "Колымских рассказов". Свою повествовательную манеру он называл «новой прозой», подчеркивая, что ему «важно воскресить чувство, необходимы необычайные новые подробности, описания по–новому, чтобы заставить поверить в рассказ, во все остальное не как в информацию, а как в открытую сердечную рану». Лагерный мир предстает в «Колымских рассказах» как мир иррациональный.

В 1956 году Шаламов был реабилитирован за отсутствием состава преступления, переехал в Москву и женился на Ольге Неклюдовой. В 1957 году он стал внештатным корреспондентом журнала «Москва», тогда же были опубликованы его стихи. При этом он тяжело заболел, получил инвалидность. В 1961 году вышла книга его стихов «Огниво». Последнее десятилетие жизни, особенно самые последние годы не были для писателя легкими и безоблачными. У Шаламова было органическое поражение центральной нервной системы, которое предопределяло нерегулятивную деятельность конечностей. Ему было необходимо лечение - неврологическое, а ему грозило психиатрическое.

23 февраля 1972 года в «Литературной газете», там, где помешается международная информация, было опубликовано письмо Варлама Шаламова, в котором он протестовал против появления за рубежом его «Колымских рассказов». Философ Ю.Шрейдер, который встретился с Шаламовым через несколько дней после появления письма, вспоминает, что сам писатель относился к этой публикации как к ловкому трюку: вроде как он хитро всех провел, обманул начальство и тем самым смог себя обезопасить. «Вы думаете, это так просто - выступить в газете?» - спрашивал он то ли действительно искренне, то ли проверяя впечатление собеседника.

Это письмо было воспринято в интеллигентских кругах как отречение. Рушился образ несгибаемого автора ходивших в списках «Колымских рассказов». Шаламов не боялся лишиться руководящего поста - такого у него никогда не было; не боялся лишиться доходов - обходился небольшой пенсией и нечастыми гонорарами. Но сказать, что ему нечего было терять, - не поворачивается язык.

Любому человеку всегда есть что терять, а Шаламову в 1972 году исполнилось шестьдесят пять. Он был больным, быстро стареющим человеком, у которого были отняты лучшие годы жизни. Шаламов хотел жить и творить. Он хотел, мечтал, чтобы его рассказы, оплаченные собственной кровью, болью, мукой, были напечатаны в родной стране, столько пережившей и выстрадавшей.
В 1966 году писатель развелся с Неклюдовой. Многие считали его уже умершим.
А Шаламов в 70-е годы ходил по Москве - его встречали на Тверской, куда он выходил иногда за продуктами из своей каморки. Вид его был страшен, его шатало как пьяного, он падал. Милиция была начеку, Шаламова поднимали, а он, не бравший в рот ни грамма спиртного, доставал справку о своем заболевании - болезни Меньера, обострившейся после лагерей и связанной с нарушением координации движений. Шаламов начал терять слух и зрение
В мае 1979 года Шаламов был помещен в дом инвалидов и престарелых на улице Вилиса Лациса в Тушино. Казенная пижама делала его очень похожим на арестанта. Судя по рассказам людей, навещавших его, он снова ощутил себя узником. Он воспринял дом инвалидов как тюрьму. Как насильственную изоляцию. Он не хотел общаться с персоналом. Срывал с постели белье, спал на голом матрасе, перевязывал полотенце вокруг шеи, как если бы у него могли его украсть, скатывал одеяло и опирался на него рукой. Но безумным Шаламов не был, хотя и мог, наверно, произвести такое впечатление. Врач Д.Ф. Лавров, специалист-психиатр, вспоминает, что ехал в дом престарелых к Шаламову, к которому его пригласил навещавший писателя литературовед А. Морозов.
Поразило Лаврова не состояние Шаламова, а его положение - условия, в которых находился писатель. Что касается состояния, то были речевые, двигательные нарушения, тяжелое неврологическое заболевание, но слабоумия, которое одно могло дать повод для перемещения человека в интернат для психохроников, у Шаламова он не обнаружил. В таком диагнозе его окончательно убедило то, что Шаламов - в его присутствии, прямо на глазах - продиктовал Морозову два своих новых стихотворения. Интеллект и память его были в сохранности. Он сочинял стихи, запоминал - и потом А. Морозов и И. Сиротинская записывали за ним, в полном смысле снимали у него с губ. Это была нелегкая работа Шаламов по нескольку раз повторял какое-нибудь слово, чтобы его правильно поняли, но в конце концов текст складывался. Он попросил Морозова сделать из записанных стихотворений подборку, дал ей название «Неизвестный солдат» и выразил пожелание, чтобы ее отнесли в журналы. Морозов ходил, предлагал. Безрезультатно.
Стихи были опубликованы за границей в «Вестнике русского христианского движения» с заметкой Морозова о положении Шаламова. Цель была одна - привлечь внимание общественности помочь, найти выход. Цель в каком-то смысле была достигнута, но эффект был обратный. После этой публикации о Шаламове заговорили зарубежные радиостанции. Такое внимание к автору «Колымских рассказов», большой том которых вышел на русском языке в 1978 году в Лондоне, начинало беспокоить власти, и шаламовскими посетителями стали интересоваться в соответствующем ведомстве.
Тем временем писатель перенес инсульт. В начале сентября 1981 года собралась комиссия - решать вопрос, можно ли дальше содержать писателя в доме престарелых. После недолгого совещания в кабинете директора комиссия поднялась в комнату Шаламова. Присутствовавшая там Елена Хинкис рассказывает, что он на вопросы не отвечал - скорей всего просто игнорировал, как он это умел. Но диагноз ему был поставлен - именно тот, которого опасались друзья Шаламова: старческая деменция. Иными словами - слабоумие. Навещавшие Шаламова друзья пытались подстраховаться: медперсоналу были оставлены номера телефонов. Новый, 1982 год А.Морозов встретил в доме престарелых вместе с Шаламовым. Тогда же был сделан и последний снимок писателя. 14 января очевидцы рассказывали, что, когда Шаламова перевозили, был крик. Он пытался еще сопротивляться. Его выкатили в кресле, полуодетого погрузили в выстуженную машину и через всю заснеженную, морозную, январскую Москву - неблизкий путь лежал из Тушино в Медведково - отправили в интернат для психохроников № 32.
Воспоминания о последних днях Варлама Тихоновича оставила Елена Захарова: «..Мы подошли к Шаламову. Он умирал. Это было очевидно, но все-таки я достала фонендоскоп. В.Т. умирал от воспаления легких, развивалась сердечная недостаточность. Думаю, что все было просто - стресс и переохлаждение. Он жил в тюрьме, за ним пришли. И везли через весь город, зимой, верхней одежды у него не было, он ведь не мог выходить на улицу. Так что, скорее всего, накинули одеяло поверх пижамы. Наверное, он пытался бороться, одеяло сбросил. Какая температура в рафиках, работающих на перевозке, я хорошо знала, сама ездила несколько лет, работая на «скорой».
17 января 1982 года Варлам Шаламов скончался от крупозного воспаления легких. Гражданской панихиды в Союзе писателей, который отвернулся от Шаламова, было решено не устраивать, а отпеть его, как сына священника, по православному обряду в церкви.
Похоронили писателя на Кунцевском кладбище, недалеко от могилы Надежды Мандельштам, в доме которой он часто бывал в 60-е годы. Пришедших проститься было много.
В июне 2000 года в Москве, на Кунцевском кладбище, был разрушен памятник Варламу Шаламову. Неизвестные оторвали и унесли бронзовую голову писателя, оставив одинокий гранитный постамент. Благодаря помощи земляков-металлургов АО "Северсталь" в 2001 году памятник был восстановлен.
О Варламе Шаламове был снят документальный фильм.
Андрей Гончаров //

Русский писатель, поэт.

Биография

Отец - Тихон Николаевич Шаламов, священник и проповедник. Мать - Надежда Александровна. Первая жена - Галина Игнатьевна Гудзь, вторая жена - Ольга Сергеевна Неклюдова. Имел дочь от первого брака Елену, премного сына от Неклюдовой Сергея.

В 1914 году начал обучение в гимназии. В 1923 году после окончания школы второй ступени в родном городе уехал в Москву. Поначалу работал дубильщиком на кожевенном заводе в Кунцеве. Затем поступил на факультет советского права МГУ, учился здесь с 1926 по 1929 год.

19 февраля 1929 года был арестован как участник подпольной троцкистской группы, занимавшийся распространением дополнения к «Завещанию Ленина», в котором советский лидер писал об опасности прихода к власти . Будучи осужден на три года лагерей, отбывал наказание в Вишерском лагере на Северном Урале. В 1932 году Шаламов вернулся в Москву и начал работать в журналах, печатать свои очерки и статьи.

В январе 1937 года был повторно арестован за контрреволюционную троцкистскую деятельность. Получил пять лет лагерей, свой срок отбывал на Колыме (СВИТЛ - Северо-восточный исправительно-трудовой лагерь). Шаламов выполнял тяжелые работы на золотых приисках «Партизан», Черное озеро, Аркагала, Джелгала, бывал в таежных командировках, неоднократно попадал в больницу для заключенных.

В июне 1943 года Шаламов был заново осужден на десять лет лагерей за антисоветскую агитацию. В 1951 году Варлам Тихонович был освобожден, но смог вернуться в Москву не сразу. Поначалу, с 1946 года, после прохождения фельдшерских курсов, он стал работать в Центральной больнице для заключенных в колымском поселке Дебин и на лесной командировке лесорубов. Вернувшись с Колымы в 1953 году, Шаламов обосновался в Калининской области, работал на торфопредприятии в Решетниково. Результатом многих лет лагерей стал распад брака с Г.И. Гудзь и потеря всяких духовных связей с дочерью, которая не видела отца раньше. В 1956 году В.Т Шаламов был реабилитирован, после чего вернулся в столицу. Тогда же он женился на О.С. Неклюдовой (развелся с ней в 1966 году).

Уже с 1949 году Шаламов в условиях Колымы совершает свой творческий труд - он стал записывать свои стихи, которые потом составили сборник «Колымские тетради» (1937-1956). , которому Шаламов сумел переправить стихи, очень высоко ценил их. С 1954 по 1973 год писатель создавал свои знаменитые «Колымские рассказы». Они не были опубликованы на родине при жизни автора, это произошло только в 1988-1990 годах.

Отдельные стихи Варлама Тихоновича печатались в советских журналах («Юность», «Знамя», «Москва»), но этого было недостаточно для поэта, автора ряда поэтических сборников («Огниво», 1961; «Шелест листьев», 1964; «Дорога и судьба», 1967), понимавшего и чувствовавшего истинную поэзию.

Кроме Б.Л. Пастернака, большое значение в жизни Варлама Тихоновича сыграли , (Шаламов работал некоторое время в «Новом мире»), вдова О.Э. Мандельштама Н.Я. Мандельштам. Знакомство в 1966 году с И.П. Сиротинской, ставшей ближайшим другом писателя и впоследствии его правопреемницей, было для самого Шаламова очень важной вехой в жизни.

В 1973 году стал членом Союза писателей. С 1973 по 1979 год Шаламов вел рабочие тетради, которые впоследствии разбирала и готовила к публикации И.П. Сиротинская. Последние три года жизни Варлам Шаламов, тяжелобольной (всю жизнь писатель страдал болезнью Меньера, кроме того, сказывались годы жизни в лагерях), жил в Доме инвалидов и престарелых Литфонда в Тушине. 15 января 1982 года после поверхностного обследования был переведен в интернат для психохроников. Во время транспортировки писатель простудился и заболел воспалением легких. Скончался 17 января 1982 года. Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.

Творчество

Судьба писателя была невероятно сложной: почти двадцать лет лагерей, невозможность печатать наиболее важные свои труды, непонимание власти и общества. Как справедливо отметила И.П. Сиротинская, «в жизни у него не было удач - чьей-то поддержки властной, совпадения случайностей. Все ему далось неистовым трудом, все оплачено кусками крови, нервов, легких. Но Бог дал талант, силу и высоту духа, твердость нравственную - много, зато в помощь земной жизни - ничего». Именно моральная твердость, цельность, соответствие слова и дела, унаследованное им (в духовном смысле) от героев своего детства, эсеров и народовольцев, во многом помогли ему выстоять.

Шаламов обладал очень важным качеством, которое воплотилось в его творчестве, - он признавал за другими людьми право на их собственную правду, в нем отсутствовало стремление возвести свою точку зрения в абсолют, а, следовательно, и отсутствие проповеди, учительства в его литературе: «Шаламов не учит тому, как выжить в лагере, не пытается передать опыт лагерной жизни, но лишь свидетельствует о том, что представляет собой лагерная система». В этом отношении проза Шаламова явилась продолжением пушкинской традиции, во многом потерянной и уступившей место классической толстовской традиции, представителем которой был А.И. Солженицын.

Важнейшим произведением писателя стали «Колымские рассказы» (1954-1973), которые сам автор делил на шесть циклов: «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Воскрешение лиственницы», а также «Очерки преступного мира» и «Перчатка, или КР-2». В них утверждалась невозможность проповеди в страшном ХХ веке. Варлам Тихонович считал, что литературное произведение должно выполнять роль фиксирующего события документа. Но формула «проза как документ» не сводит произведения Шаламова к простым очеркам. Так, «Колымские рассказы» стали настоящим психологическим исследованием лагерной темы. То же можно отнести и к т.н. антироману Шаламова «Вишера» (1961). Он состоит из двух частей: «Бутырская тюрьма (1929)» и «Вишера». В нем писатель рассказывает о своем осуждении в 1929 году, заключении в , первом сроке в Вишерских лагерях. В книге мы можем найти наблюдения о лагерной системе 20-х годов и их отличиях от сталинских, размышления о самом Сталине, мысли о лагерной жизни.

В автобиографической повести «Четвертая Вологда» (1968-1971) писатель вспоминает свое детство и юность, рассказывает о том, как формировались его убеждения, как укреплялось чувство справедливости и неприязнь любого насилия. Он говорит о народовольцах, их жертвенности и героизме. Именно они стали его юношеским идеалом, образцом духовной силы.

В 1960-е годы В.Т. Шаламовым были написаны воспоминания.

В 1924 году он уехал из родного города, работал дубильщиком на кожевенном заводе в Сетуни.

В 1926 году поступил на факультет советского права Московского государственного университета.

19 февраля 1929 году Шаламов был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму за распространение "Письма к съезду" Владимира Ленина. Приговорен к трем годам заключения в Вишерском отделении Соловецких лагерей особого назначения.

В 1932 году вернулся в Москву, где снова продолжил литературную работу, занимался журналистикой, сотрудничал в ряде небольших профсоюзных журналов.

В 1936 году в журнале "Октябрь" один из его первых рассказов "Три смерти доктора Аустино".

В 1937 году в журнале "Литературный современник" вышел рассказ Шаламова "Пава и дерево" .

В январе 1937 года он был снова арестован и приговорен к пяти годам Колымских лагерей, а в 1943 году — к десяти годам за антисоветскую агитацию: назвал писателя Ивана Бунина русским классиком.

В 1951 году Шаламов был освобожден, работал фельдшером недалеко от села Оймякона.

В 1953 году поселился в Калининской области (ныне Тверская область), где трудился агентом по техническому снабжению на торфопредприятии.

В 1956 году после реабилитации Шаламов вернулся в Москву.

Некоторое время сотрудничал в журнале "Москва", писал статьи и заметки по вопросам истории культуры, науки, искусства, публиковал стихи в журналах.

В 1960-х годах вышли стихотворные сборники Шаламова "Огниво" (1961), "Шелест листьев" (1964), "Дорога и судьба" (1967).

На рубеже 1960-1970-х годов Шаламов написал автобиографическую повесть "Четвертая Вологда" и антироман "Вишера".

Годы жизни, проведенные в лагерях, стали основой для написания Шаламовым сборника стихов "Колымские тетради" (1937-1956) и главного труда писателя — "Колымских рассказов" (1954-1973). Последние были разделены автором на шесть книг: "Колымские рассказы", "Левый берег", "Артист лопаты", "Очерки преступного мира", "Воскрешение лиственницы" и "Перчатка или КР-2". "Колымские рассказы" распространялись в самиздате. В 1978 году в Лондоне большой том "Колымских рассказов" впервые был напечатан на русском языке. В СССР они были опубликованы в 1988-1990-х годах.

В 1970-х годах выходили поэтические сборники Шаламова "Московские облака" (1972) и "Точка кипения" (1977).

В 1972 году он был принят в Союз писателей СССР.

В мае 1979 года Шаламов переехал в дом инвалидов и престарелых Литфонда.

В 1980 французское отделение Пен-клуба наградило Шаламова Премией свободы.

В Вологде в доме, где родился и вырос писатель, открыт мемориальный музей Варлама Шаламова.

Писатель был дважды женат, оба брака закончились разводом. Его первой супругой была Галина Гудзь (1910-1986), от этого брака родилась дочь Елена (1935-1990). С 1956 по 1966 год Шаламов был женат на писательнице Ольге Неклюдовой (1909-1989).

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников