Российский бизнесмен Виктор Бут, отбывающий 25-летний тюремный срок в США по обвинению в подготовке сговора с целью убийства американских граждан и материальной поддержки терроризма, все еще находится в тесной трехместной камере, куда его поместили по решению дисциплинарного слушания в порядке наказания за телефонный разговор с журналистом телеканала RT, имени которого не было в списке разрешенных администрацией тюрьмы контактов россиянина. Бута также лишили телефонных звонков домой и покупок в тюремном магазине на два месяца. Срок административного наказания истек, теперь он может звонить родственникам и друзьям, но из блока трехместных камер его переводить не торопятся. Корреспондент РИА Новости Евгений Беленький, имя которого занесено в список разрешенных контактов россиянина, поговорил с Бутом по телефону.
— Виктор, привет! Рад снова тебя слышать! Как ты?
— Спасибо, в порядке. Рад звонку!
— Расскажи в двух словах о блоке трехместных камер, куда тебя поместили в порядке дисциплинарного взыскания.
— Это одно из наказаний — перевод в новый блок общего режима, построенный в 2002 году. Тут камеры сначала были на двоих, с двухэтажными койками, а потом втиснули еще третью койку поперек, так что сейчас здесь тесновато, похоже на купе в вагоне. Но зато большая общая зона, такая, как, знаешь, такой дворик со стульями, как показывают в кино про американские тюрьмы. И еще хорошо, что этот блок с кондиционером. Старые корпуса строились в шестидесятые годы, там кондиционеров нет, поэтому летом очень жарко. Летом тут температура поднимается до 35-36, даже иногда до 40 градусов, а влажность бывает в некоторые дни до 100%, практически как в Таиланде… Все остальные общие зоны, в которых заключенные могут находиться в течение дня, те же самые, они одни и те же на все блоки, кроме спецблока коммуникационного контроля, в котором я был в первые годы. Днем мы просто переходим из барака в барак, столовая та же самая, в которой я питался до наказания за разговор с журналистом RT.
— А как соседи по камере? Как отношения с ними?
— Здесь дают возможность выбирать соседей, чтобы не было конфликтов. Соседи у меня нормальные.
— Как сейчас с питанием? Тебе удается поддерживать твою вегетарианскую диету?
— Своими усилиями (смеется) . Тут у нас во дворике трава растет. Летом травы почти не было, было слишком жарко. Сейчас травы много, и я в ней нахожу съедобные растения — одуванчики, дикий цикорий, дикий лук. В столовой с овощами не очень: бывают салатные листья, к ним добавляют немножко огурца типа нашего парникового, морковь, которая всегда не свежая, а консервированная.
Вот и приходится дополнять диету самостоятельно: собирать на тюремном газоне съедобные растения и делать из них себе салат. Овощи у них здесь вообще считаются каким-то продуктом-изгоем: всех интересует мясо и сыр прежде всего. Многие мои товарищи по блоку едят чипсы с "Кока-колой" и от этого балдеют, а меня считают чудаком, который хочет сам себя отравить (смеется) .
— Какую реакцию у заключенных вызывает развитие российско-американских отношений в нынешней стадии? Как-то реагируют заключенные на встречу президентов, которая состоялась во Вьетнаме?
— Большинство заключенных не реагируют никак: они далеки от политики. Но есть те, кого политика интересует, и эти люди, как я заметил, все больше поддерживают Трампа и последними словами ругают демократов и то, что они здесь, в Америке, устроили за время своего правления. Многие заключенные не принимают ухудшения отношений с Россией и считают происходящее сейчас чем-то бессмысленным и непонятным. Интересно, что многие из тех, кто интересуется политикой, хотят после освобождения уехать из США, и я часто слышу вопрос о том, впустит и примет ли Россия человека с судимостью. Я говорю, не знаю, самый простой способ узнать — попробовать. Когда освободитесь, подайте документы на российскую визу.
© Предоставлено Аллой Бут
© Предоставлено Аллой Бут
— А как с преподаванием русского языка? Я помню, у тебя даже собиралась целая группа, которую ты учил русскому?
— Учат, учат. Один есть ученик, с которым мы уже можем на некоторые темы беседовать по-русски, он может петь несколько русских песен. Занимается упорно, пять раз в неделю со мной и еще по часу в день сам, ему интересно. Другие хотят заниматься раз в неделю и за два месяца выучить русский. Я им сразу сказал, это не получится. Надо по крайней мере год пахать часа по три в день. Остались те, кто понял, что заниматься надо регулярно, — вот с ними и занимаемся. И еще нужны учебники, конечно. Того, что есть, не хватает. Мы до сих пор занимаемся по учебникам начального уровня, а следующих частей пока добыть не удалось.
— Я знаю, что, помимо занятий йогой, спортом, преподаванием русского, ты еще рисуешь. Карандаш?
— Карандаш, уголь, пастель. Учусь рисовать. Мне прислали хорошие учебники. Есть женщина из Канады, Дроздова Анна, она уже давно меня поддерживает. Анна прислала мне очень хорошие наши учебники, прекрасный "Курс академического рисунка" Николая Ли, вот я сейчас по этому учебнику и занимаюсь.
© Предоставлено Аллой Бут
© Предоставлено Аллой Бут
— Я слышал, что у вас в тюрьме была выставка работ заключенных.
— Это было в прошлом году. Они тут каждый год проводят выставку картин, написанных и нарисованных заключенными. Здесь есть человек шесть-семь, которые хорошо рисуют, пишут маслом, акварелью. На эти ежегодные выставки приглашают профессора живописи из местного университета. Очень интересный человек, надо сказать: он сам сидел в тюрьме в молодости и там же начал рисовать. Освободился, поступил в университет на факультет живописи, окончил его, и остался там преподавать. Он с очень большим пиететом относится к тюремным художникам, старается помочь, мотивировать их. Говорит им постоянно, что не надо отчаиваться, надо использовать тюремный опыт как положительный, а не отрицательный. Выставку проводили в спортзале, там много работ выставили, и он эти картины высоко оценил. Мне сказал, что надо продолжать заниматься рисованием, больше работать, попытаться нарисовать какую-то большую картину.
— Времени мало остается. Скажи, есть ли что-то такое, что ты хотел бы сказать для публикации в РИА Новости?
— Конечно. Хочу домой! Заберите меня! (смеется) Что еще сказать? Понятно, что все понятно… Будем продолжать смотреть этот цирк, который происходит… Пожелать хочу, наверное, всем быть начеку, потому что, как говорили в старое время, "размахивая жупелом империализма, Америка готовит новые провокации". Вот в чем дело… На мой взгляд, взгляд немного со стороны, к сожалению, времена будут очень сложные, судя по всему. Просто так они от этого всего не откажутся — от того, что говорят и делают сейчас, — и будут делать все, чтобы устроить какую-то войну с Россией, втянуть Россию в конфликт так или иначе. Достаточно посмотреть на то, что они в Европе делают, что на Украине делают. К чему это приведет? Тут вот вчера, сегодня все СМИ напали на Трампа только за его слова о доверии Путину и необходимости сотрудничества с Россией, сказанные после встречи во Вьетнаме.
(1989-11-17 ) (61 год)СССР СССР
батальный
 |
Никола́й Я́ковлевич Бу́т ( -) - народный художник РСФСР (), один из ведущих мастеров СВХ имени М. Б. Грекова . Почетный гражданин города-героя Керчи .
Биография
Рисовать начал с 13-14 лет. Особую тягу испытывал к изображению исторических баталий. Занимался в изостудии Таганрогского Дворца пионеров .
Но тем не менее, художник не изменил своему признанию. Его дипломная работа, посвящённая защитникам Брестской крепости была замечена и рекомендована на выставку «40 лет Вооруженных Сил СССР». Автора полотна отметили и пригласили в СВХ имени М. Б. Грекова (1958).
Как раз в это время в Студии наметились перемены. Ставились масштабные эксперименты в области монументального искусства. Требовались новые способы изображения войны с её принципиально новыми способами организации ведения боя, выражения огромного подвига советского народа. Поэтому художники искали соответствующие формы художественных решений. Итогом творческих поисков стало применение диорамно-панорамного искусства, уже апробированного ранее на опыте Ф. А. Рубо
Н. Я. Бут принимал участие в создании первой советской панорамы «Сталинградская битва» (1958-1982), за которую впоследствии был награждён Почетной медалью Советского фонда мира. Наряду с ним в работе над панорамой принимали участие такие художники-баталисты, как В. К. Дмитриевский , П. И. Жигимонт , П. Т. Мальцев , Г. И. Марченко , М. И. Самсонов , Ф. П. Усыпенко . Активно помогали художникам военные консультанты: маршалы Советского Союза А. И. Еременко , В. И. Чуйков , Н. И. Крылов и другие.
В начале 1960-х годов непродолжительное время преподавал в таганрогской изостудии ДК комбайнового завода , где, по воспоминаниям студийцев, за короткий срок успел мастерски «поставить» ученикам академический рисунок .
В 1960-е годы Н. Я. Бут принял участие в восстановлении панорамы «Бородинская битва» , которая была открыта в честь героев войны 1812 года .
Картины с успехом экспонировались на передвижных выставках. Выставлялись в Москве, Севастополе, Симферополе, Одессе, Донецке. В 1968 году экспозиция поселилась в Керченском историко-археологическом музее, а 7 мая 1985 года переехала в Картинную галерею на ул. Театральной, где находится и сейчас.
Награды и премии
- Государственная премия УССР имени Т. Г. Шевченко (1979) - за диораму «Битва за Днепр»
- премия имени Вита Неедлы (ЧССР) (1972) - за цикл картин «Словацкое национальное восстание»
- Золотая медаль имени М. Б. Грекова (1968) - за участие в воссоздании панорамы Ф. А. Рубо «Бородинская битва»
- Почётная медаль Советского фонда мира (1982) - за участие в создании панорамы «Сталинградская битва»
- диплом АХ СССР за цикл картин «Героическая морская пехота»
Напишите отзыв о статье "Бут, Николай Яковлевич"
Ссылки
Источники
Отрывок, характеризующий Бут, Николай Яковлевич
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L"Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l"aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l"Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l"armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
Николай Яковлевич Бут (21 апреля 1928 - 17 ноября 1989) - народный художник РСФСР(1980), заслуженный деятель искусств Чечено-Ингушской АССР(1982), лауреат Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко за диораму "Битва за Днепр"(1979), один из ведущих мастеров Студии военных художников им. Б. М. Грекова. Награжден золотой медалью им. М.Б. Грекова за участие в воссоздании панорамы Франца Рубо
"Бородинская битва"(1968). Лауреат премии имени Вита Неедлы ЧССР за цикл картин "Словацкое национальное восстание"(1972). Также был награжден орденом "Знак Почета" (1975) и "Красная Звезда" (1986), Почетной медалью Советского фонда мира за участие в создании панорамы "Сталинградская битва" (1982), ему присужден диплом Академии художеств СССР за цикл картин "Героическая морская пехота". Почетный гражданин города-героя Керчи.
Родился на хуторе Погожа Криница Роменского района Сумской области. В 1934 году с семьёй переехал в Таганрог, где, впоследствии, пережил фашистскую оккупацию в период Великой Отечественной войны.
С 13-14 лет начал рисовать. Особую тягу испытывал к изображению исторических баталий.
В 1945-1949 годах обучался в Ростовском художественном училище, где работал над своим первым триптихом «Борьба украинского народа за воссоединение с Россией. 1648-1654 г.г.». После окончания училища уехал в Москву, где продолжил обучение в художественном институте. Окончание его учебы ознаменовало создание огромного батального холста(1953-1957), который был посвящен подвигу защитников Брестской крепости.
Во время учебы Н. Я. Бут увлекался драматическим искусством. Одновременно, после училища, он поступил не только в Московский государственный академический художественный институт им. В. И. Сурикова, но и в ГИТИС. Однако между актерским искусством и живописью, художник выбрал последнее, хотя позже так и не смог ответить, почему. Спустя шесть лет, будучи уже студентом Харьковского художественного института, он принял участие в конкурсе чтецов, победа в котором давала возможность участвовать в Московском всемирном фестивале молодежи и студентов (1956). Он победил не только на уровне области и республики, но и попал на заключительный всесоюзный тур в Москве, где занял второе место и получил серебряную медаль. По итогам этого конкурса, Н. Я. Бут был отдельно приглашен в Киевский академический театр им. И.Франко.
Но тем не менее, художник не изменил своему признанию. Его дипломная работа, посвященная защитникам Брестской крепости была замечена и рекомендована на выставку «40 лет Вооруженных Сил СССР». Автора полотна отметили и пригласили в Студию военных художников им. М. Б. Грекова(1958).
Как раз в это время в Студии наметились перемены. Ставились масштабные эксперименты в области монументального искусства. Требовались новые способы изображения войны с ее принципиально новыми способами организации ведения боя, выражения огромного подвига советского народа. Поэтому художники искали соответствующие формы художественных решений. Итогом творческих поисков стало применение диорамно-панорамного искусства, уже апробированного ранее на опыте Ф.Рубо
Н. Я. Бут принимал участие в создании первой советской панорамы «Сталинградская битва» (1958-1982), за которую впоследствии был награжден Почетной медалью Советского фонда мира. Наряду с ним в работе над панорамой принимали участие такие художники-баталисты, как В. К. Дмитриевский, Т. И. Жигимонт, П. Т. Мальцев, Г. И. Марченко, М. И. Самсонов, Ф. П. Усыпенко. Активно помогали художникам военные консультанты: маршалы Советского Союза А. И. Еременко,В. И. Чуйков,Н. И. Крылов и другие.
В 60-е годы Н.Я.Бут принял участие в восстановлении панорамы "Бородинская битва", которая была открыта в честь героев войны 1812 года.
Бут Николай Яковлевич
ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮНиколай Яковлевич Бут — народный художник России и Украины, снискавший особое уважение у керчан. Благодаря ему, многие поколения по его картинам могут увидеть те страшные события, которые происходили в печально известном .
Николай Яковлевич родился на Украине в небольшом хуторе Погожа Криница в Сумской области в 1928 году. В 1934 году семья Бут переехала в Таганрог, где и встретили Вторую Мировую войну. Оккупацию фашистов и ужасы войны Николай переживал там же. К 13-14 годам в нем проснулась тяга к художеству. Возможно на него оказала сильное влияние война, он предпочитал создавать произведения на тему исторических баталий. После окончания Второй мировой Бут поступил в Ростовское художественной училище, где написал свой первый триптих «Борьба украинского народа за воссоединение с Россией. 1648-1654 гг.»
После Ростова переехал в Харьков, где продолжил обучение в художественном институте. Кроме живописи, Николай Яковлевич увлекался актерским искусством, почему в итоге он выбрал труд художника Николай ответить не смог. Выпускаясь из института, Бут представил в качестве дипломной работы холст, посвященный защитникам Брестской крепости. Полотно так поразило комиссию, что его рекомендовали на выставку «40 лет Вооруженный Сил СССР».
После этой выставки перед Николаем открылись двери Студии военных художников им. М. Б. Грекова. Как раз в этот период художники студии искали новые способы передать события войны на холсте, как один из примеров новых художественных решений использовали Бородинское сражение глазами Ф.И.Рубо, и другие его творческие поиски.
В 60-х гг. Бут был среди тех, кто восстанавливал панораму «Бородинская битва». Но одной из тем полотен Бута на протяжении долгих лет стала тема Аджимушкая. После войны события, произошедшие на Керченском полуострове, в Аджимушкайских каменоломнях были под запретом цензуры, а сам Аджимушкай считался позором Советской Армии, «партизанщиной». Но постепенно историческая правда обнажалась и приходило справедливое осмысление тех событий.
В 1960 году Николай Бут впервые побывал в Аджимушкае. В каменоломнях художнику пришло желание написать картину о жертвах войны, но в итоге одна работа, как задумывал автор превратилась в цикл художественных произведений, множество эскизов, зарисовок. Тема Аджимушкая так задела Бута, что он создал целый ряд полотен с емким названием «Аджимушкай. 1942 год.»
Картины из этой серии успешно выставлялись на художественных выставках в Москве, Одессе, Донецке, Севастополе и Симферополе. Когда выставка приехала в Керчь ей выделили помещение на втором этаже церкви, здание которой тогда принадлежало Керченскому историко-археологическому .
Родился Н. Я. Бут в Украине, на хуторе Погожа Криница Сумской области. Биография всего того поколения складывалась под знаком войны, хотя воевать и не пришлось: к концу Великой Отечественной войны ему исполнилось шестнадцать. Но с гитлеровским «новым порядком» он столкнулся в Таганроге, куда семья перебралась в 1934 г., испытал все лишения и ужасы фашистской оккупации, с особой остротой воспринимал доходившие до Таганрога вести с фронтов.
Рисовать начал в 13-14 лет. Со школьной скамьи увлекался романтикой минувших войн, страницами борьбы за свободу украинского и русского народов. Вероятно, свою роль сыграли и рассказы отца – участника Гражданской войны.
Первой серьезной пробой в выбранном им жанре стала работа над триптихом «Борьба украинского народа за воссоединение с Россией. 1648 – 1654 г.г.» в годы учебы в Ростовском художественном училище (1945 – 1949).
Учеба в художественных институтах Москвы и Харькова завершается созданием огромного батального холста, посвященного защитникам Брестской крепости.
Одновременно Николай Бут не только учился рисовать, но и самозабвенно увлекся драматическим искусством, принимая участие в школьных концертах. Увлечение театром было настолько сильным, что, поступая в институт уже после окончания художественного училища, он параллельно сдал экзамены и в театральный вуз, став одновременно студентом Суриковского института и ГИТИСа! Но Н. Я. Бут все-таки выбрал живопись, хотя всегда затруднялся ответить на вопрос – почему? Театральные подмостки опять приблизились к Николаю Буту, уже к художнику, спустя шесть лет и вновь поставили его перед выбором.
В 1956 г., шла подготовка к Московскому всемирному фестивалю молодежи и студентов. По всей стране проводились конкурсы, в которых участвовали как профессиональные артисты, так и самодеятельные. Студент Харьковского художественного института тоже принял участие в конкурсе чтецов: успешно исполнил отрывки из поэмы Т. Г. Шевченко «Гайдамаки» и Н. В. Гоголя «Тарас Бульба» и занял первое место не только в области и республике, но и прошел на заключительный тур всесоюзного конкурса в столице, завоевав на нем серебряную медаль. Николай Бут был официально приглашен в Киевский академический театр им. Ивана Франко.
Но и на этот раз он не изменил своему выбору. В это время он как раз завершал свою дипломную работу «Брестская крепость». Работа вскоре была защищена и рекомендована на выставку «40 лет Вооруженных Сил СССР». Картину заметили. И автор был приглашен в Студию военных художников.
Николай Яковлевич не стал актером, но это была удивительно артистичная натура. Этот артистизм проявился и в творческой манере художника: перевоплощаясь, он жил чувствами и мыслями своих героев, пропуская их через свое сердце, поэтому, возможно, они так достоверны, и так правдивы ситуации, в которых они оказались. В свое время Огюст Роден заметил: «Искусство – это – отражение сердца художника на всех предметах, которых он касается».
Начало работы Н. Я. Бута в Студии совпало с атмосферой активных поисков и экспериментов в области монументального искусства. Художник был включен в творческий коллектив, создающий панораму «Сталинградская битва». В дальнейшем Николай Яковлевич активно работал в области диарамно-панорамного искусства, принимая участие в восстановлении панорамы «Бородинская битва», создании диорамы «Форсирование Днепра» и панорамы «Огненная дуга».
Но вся творческая жизнь художника была пронизана одной темой, к которой он постоянно возвращался. Эта тема – военного Аджимушкая.
Многие страницы героической обороны керченских каменоломен известны с документальной точностью. Но малоизвестно, что осмысление этих событий, их изучение началось ровно 60 лет тому назад, когда в штольни спустились воины-десантники, освободители Керчи, в их числе был Илья Сельвинский. Где затерялись архивы и документы, найденные тогда в огромном количестве в каменоломнях? Обнародовать их не спешили – Аджимушкай в официальном представлении свидетельствовал о позоре Советской Армии, считался «партизанщиной», открыто говорить об этих событиях тогда не рекомендовалось. Но правда, скрываемая официозом, прорвалась в стихах. Родившиеся под землей стихотворные строки И. Сельвинского «Аджимушкай», услышали миллионы людей. Услышал их в Таганроге и Николай Бут. Тогда же захотелось увидеть все своими глазами.
Но спуститься в Аджимушкайские катакомбы удалось только в 1960 г., когда он, уже как военный художник, впервые приехал в Керчь. Запрет с темы к тому времени был снят. Исторический материал широко собирался и изучался: выявлялись участники событий, их родственники. Создание первой подземной экспозиции осуществлялось под руководством Сергея Михайловича Щербака, который активно начал работать в центральных архивах страны (его тетради, правда, иногда лишались некоторых страниц – цензура!) впервые начал экспедиционные исследования-раскопки под землей. С основателем Музея Аджимушкайской обороны С. М. Щербаком Н.Я Бута связывала долгая дружба, вплоть до самой смерти художника.
В каменоломнях, где сражались и гибли воины, Николай Яковлевич начал работу, как ему думалось, над одной картиной. Но зарисовки, эскизы, рисунки и этюды накапливаясь, реликвии, находимые в каменоломнях, все более захватывали его воображение, поездки в Керчь становились чаще, внося коррективы в творческий замысел художника. Вместо одной работы рождается целый ряд полотен под общим названием «Аджимушкайская трагедия». Но вскоре автор несколько меняет название на более емкое и значимое - «Аджимушкай. 1942 год».
Сложившийся к 1967 г. цикл с успехом экспонировался на передвижных выставках в Москве, Севастополе, Симферополе, Одессе, Ростове-на-Дону, Донецке, Краматорске, Керчи. Временная экспозиция в 1968 г. в Керчи стала постоянной, развернувшись в одном из залов Керченского историко-археологического музея, включавшего в себя в то время и здание церкви. Молодое поколение, конечно, не может ее помнить, ибо она была размещена в здании церкви, на обустроенном втором этаже.
7 мая 1985 г., в канун 40-летия Победы, постоянная экспозиция выставки переехала в отдельное здание Картинной галереи по улице Театральной, где экспонируется и поныне.
Замысел цикла не был исчерпан и в последующие десятилетия: некоторые работы создавались в семидесятые и восьмидесятые годы. Можно сказать, что вся творческая жизнь Николая Яковлевича была связана с работой над аджимушкайской темой, с потрясающей силой раскрытой автором с позиций своего времени. Всего создано более 150 работ, включая самостоятельные произведения, рисунки и этюды к картинам.
