Книга великих преданий и легенд. Они поэтичны и мудры, прекрасны и богаты. Словно корабли, легенды странствуют по волнам времени и несут грядущим поколениям драгоценный груз – учат верить, любить и не сдаваться. Соломон и Суламифь, Рыцарь Роланд и король Артур, Тристан и Изольда.… замок Камелот, волшебник Мерлин и фея Моргана. На страницах книги оживут эти образы в своей первозданной свежести.
«Сидя под палящим солнцем, мальчик наблюдал, как молодой человек сосредоточенно откалывал куски от большой скальной глыбы.
– Почему ты делаешь это?
– Потому что внутри спрятан ангел, и он хочет выйти наружу», – ответил Микеланджело».
Эту книгу написать мне подсказала моя восьмилетняя дочка: уж очень ей нравились необычные истории, легенды и сказки. Да и для мамы Арины и для меня эта книга выступила подспорьем, верным товарищем, когда приходил вечер и надо было что – то увлекательное и прекрасное поведать Арине…
Однажды Альберта Эйнштейна спросили, как мы можем сделать наших детей умнее. Его ответ был простым и мудрым. Если вы хотите, чтобы ваши дети были умны, сказал он, читайте им сказки. Если вы хотите, чтобы они были еще умнее, читайте им еще больше сказок . Он понимал ценность чтения и воображения.
Я надеюсь, что я смог передать нашим детям мир, где они будут читать, и им будут читать, где они будут воображать и понимать.
Легенды и предания, собранные в этой книге, своего рода письмена, которые написали люди прошлого грядущим поколениям. Они рождены много веков назад и впитали в себя мудрость, думы, мечты человека. Легенды рассказывали о верной любви и нерушимой дружбе, звали мужчин совершать подвиги, защищать свои земли и своих любимых.
Легенды переходили из поколения в поколение в песнях, рассказах и в литературной обработке – в поэмах и романах. Каждое из великих преданий живет своей долгой и прекрасной жизнью, увлекая и вдохновляя своей красотой и волшебным, сказочным вымыслом поэтов и писателей, художников и композиторов.
В этой книге я выступил составителем легенд и преданий, ставших популярными, поучительных и познавательных для детей.
Легенды, изложенные в этой книге – не переводы средневековых произведений или литературных обработок более позднего времени. Это переложение легенд для детей (допускается - и для взрослых) , в них я стремился пересказать древние предания в простой и ясной форме, доступной для приятного чтения, и вместе с тем сохраняя, как можно точнее, первоначальный смыл.
Путешествуйте по реке великих легенд! Это река поэтична и мудра. Она привнесет в мир ваших жизненных реалий ручейки волшебных ощущений. Живых и ярких.
А продолжение последует…
Глава 1. Соломон и Суламифь – история вечной любви
«Вся жизнь на земле – только миф
Мне видится, как вдалеке
Идет по цветам Суламифь
С янтарною гроздью в руке.
Базальтовый профиль царя -
И в губы целуя его,
Восходит на ложе заря
Последнего дня моего».
…Словно искусный ювелир, жизнь оправила бриллиант древней рукописи и творения А. Куприна в филигранную оправу…
Соломон и Суламифь – не просто один из библейскмх сюжетов. Эта притча, и следующая за ней «Песнь песней», приписываемая царю Соломону, увековечившему свою любовь к скромной девушке с виноградника, – это любовь на все времена.
Она пережила века и тысячелетия, она дожила и до нашего времени, и это означает, что чувства царя Соломона и простой девушки Суламифь были глубокими и искренними. То, что было между ними, имеет право называться настоящей любовью. Пророческими оказались слова Соломона на смертном одре возлюбленной: «Клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью»
Царь Соломон был известен своим умом, смелостью, добротой и ненасытным стремлением к знаниям. До встречи с Суламифь он безуспешно искал смысл жизни в философских книгах и божественных обрядах, в войнах, но все усилия были тщетны. Благодаря своему уму и мудрому управлению он сделал страну богатой и процветающей, но никак не мог найти близкого человека. Около тысячи наложниц, жен и танцовщиц не вызывали в нем сильных чувств, хотя он купался в их любви и внимании.
Свою любовь Соломон нашел случайно: «Голос… ясный и чистый, как это росистое утро, поет где – то невдалеке, за деревьями, ….и его незатейливая изящная прелесть вызывает тихую улыбку умиления в глазах царя».
Этот союз всем казался странным: простая девушка из бедной семьи и правитель! Но любовь и счастье независимы от возраста и предубеждений.
Чувство пронзило сердца обоих, и с этого момента они уже не могли жить друг без друга.
Песня песней Соломона:
«Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.
Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. в тени ее люблю я сидеть и плоды ее сладки для гортани моей.
Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мной – любовь».
Под знойным небом Палестины, в саду виноградном, они и встретились – дочь садовода Суламифь и царь Соломон.
Как чистые переливы лесного ручейка, как глоток свежего прохладного воздуха в раскаленной пустыне – встреча с Суламифь. В своей простоте и естественности она отдает себя целиком, безраздельно, без оглядки своему избраннику. Она не торгуется, не высматривает себе выгоды или возможную прибыль. Разве такой порыв, такая кристальная чистота и естественность не достойна любви?
Любовь Соломона и Суламифь сопровождается красочными легендами и преданиями. Царь рассказывает своей возлюбленной о царице Савской, о своих походах и приключениях, о том, как он пришел к власти. Когда царь повстречал девушку, ему захотелось делать окружающим одно лишь добро: «Никого не хотел Соломон видеть в этот день несчастным. Он роздал столько наград, пенсий и подарков, сколько не раздавал иногда в целый год ». Поистине, настоящая любовь делает человека лучше, показывает его таким, каким его сотворил Бог!
Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно облепляет его вокруг ее тела и между ног.
И царь на мгновенье, пока она не становится спиной к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и стройную, в сильном расцвете тринадцати лет; видит ее маленькие, круглые, крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно – рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются но спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких – то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
– Я не заметила тебя! – говорит она нежно, и голос ее звучит, как пение флейты. – Откуда ты пришел?»
Песня песней Соломона.
«Оглянись, оглянись, Суламита! оглянись, оглянись, – и мы посмотрим на тебя.
О, как прекрасны ноги твои в сандалиях!
Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника;
живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино;
чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями;
два сосца твои – как два козленка, двойни серны;
шея твоя – как столп из слоновой кости;
глаза твои – озерки Есевонские;
волосы на голове твоей, как пурпур; царь увлечен твоими кудрями.
Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностью!
Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти».
Только семь дней длилось их совместное счастье, только семь дней они безраздельно принадлежали друг другу. А по прошествии этих дней Суламифь умерла, погибшая по наущению ревнивой завистницы.
«В упоении поцеловал царь губы своей милой. Но Суламифь вдруг встала на своем ложе и прислушалась.
– Что с тобою, дитя мое?.. Что испугало тебя? – спросил Соломон.
– Подожди, мой милый… сюда идут… Да… Я слышу шаги… Она замолчала. И было так тихо, что они различали биение своих сердец. Легкий шорох послышался за дверью, и вдруг она распахнулась быстро и беззвучно.
– Кто там? – воскликнул Соломон.
Но Суламифь уже спрыгнула с ложа, одним движением метнулась навстречу темной фигуре человека с блестящим мечом в руке. И тотчас же, пораженная насквозь коротким, быстрым ударом, она со слабым, точно удивленным криком упала на пол…
Старший врач сказал:
– Царь, теперь не поможет ни наука, ни бог. Когда извлечем меч, оставленный в ее груди, она тотчас же умрет.
Но в это время Суламифь очнулась и сказала со спокойною улыбкой:
– Я хочу пить.
И когда напилась, она с нежной, прекрасной улыбкой остановила свои глаза на царе и уже больше не отводила их; а он стоял на коленях перед ее ложем, весь обнаженный, как и она, не замечая, что его колени купаются в ее крови и что руки его обагрены алою кровью.
Так, глядя на своего возлюбленного и улыбаясь кротко, говорила с трудом прекрасная Суламифь:
– Благодарю тебя, мой царь, за все: за твою любовь, за твою красоту, за твою мудрость, к которой ты позволил мне прильнуть устами, как к сладкому источнику. Дай мне поцеловать твои руки, не отнимай их от моего рта до тех пор, пока последнее дыхание не отлетит от меня. Никогда не было и не будет женщины счастливее меня. Благодарю тебя, мой царь, мой возлюбленный, мой прекрасный. Вспоминай изредка о твоей рабе, о твоей обожженной солнцем Суламифи.
– До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех пор, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью.
К утру Суламифи не стало».
Песнь песней Соломона:
« О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные. О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен!
Положи меня, как печать, на сердце свое, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь…»
А Соломон еще жил и правил страной долгие годы, изложив свои и счастливые и безрадостные мысли в мудрых и горьких строках Екклезиаста.
Двадцать пять веков… Сколько мужчин и женщин за это время встретились? Сколько прозвучало клятв и объяснений, сколько было любовных восторгов и сколько слов любви? Но где имена этих людей, где истории их прекрасных, и замечательных отношений? Их нет.
Только Соломон смог увековечить свою любовь и свою возлюбленную навечно…
Соломон и Суламифь любили друг друга сильно и самоотверженно, и каждый был готов отдать жизнь за другого. Умирая, Суламифь благодарила бога за то, что он дал ей возможность любить. Умереть на руках любимого, быть омытой его слезами – это было последним счастьем для девушки. Но история этой великой любви осталась в памяти человечества: «Любовь же бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется, потому что крепка, как смерть, любовь, потому что каждая женщина, которая любит, – царица, потому что любовь – прекрасна!»
Пусть настоящая любовь обречена, пусть она недолга, но лучше умереть как Суламифь, в руках Соломона, чем никогда не изведать этого великого чувства.
Мудрый Соломон… Счастливая Суламифь…
В Соломон и Суламифь
"Небеса унылы и низки,
Но я знаю - дух мой высок.
Мы с тобой так странно близки
И каждый из нас одинок!
Зинаида Гиппиус
Посвящается А.
Когда мне не было и 20, мой бойфренд дал мне почитать "Суламифь" Куприна. Впечатление сильное на меня тогда произвела эта вещь, добавила топлива в огонь страстей.
Соломон - еврейский царь, который правил 2000 лет назад. Его царствование - это период высшего расцвета и влияния еврейского могущества.Соломон правил 40 лет. Испытав все радости жизни, " испив чашу наслаждения до дна", он пришел к выводу, что не удовольствия и наслаждения составляют цель жизни, а страх божий.
У царя Соломона было 700 жен и 300 наложниц и всех он одарял своей любовью (сказочная история, мечта любого мужчины такие способности). Как выглядел этот баловень судьбы? Бледное лицо, губы как яркая алая лента (само собой разумеется, вампирские губы), волнистые иссиня-черные волосы с сединой как нити горных ручьев(в 45 лет уже седой). Глаза у царя были как небо в безлунную летнюю ночь (черными глазами гипнотизировал бедных женщин), ресницы, разверзавшиеся стрелами вверх и вниз (нет слов, одни эмоции). Те, кто видел его улыбку, готовы были отдать за нее душу и тело (те. кто читает, уже тоже под впечатлением). Руки царя были белы, теплы, нежны и красивы (холодные руки это было бы ужасно). На указательном пальце он носил кольцо, на котором было выгравировано:
"ВСЕ ПРОХОДИТ"
И ничего не находил царь в обрядах языческих кроме пьянства (во все времена, даже 2000 лет назад, одно и то же), оргий, блуда и кровосмешения (какое падение нравов!)
И встретил царь Суламифь. Девушка подвязывала ветви винограда. "Ветер облепляет платье вокруг тела и между ног (а где духовность?).Девочке было 13 лет!
И тут начинается."Соломон приникает жадно устами к ее зовущему рту. Он чувствует сладкую влажность языка и весь горит нестерпимым желанием (а ведь это классика, Куприн!)
" Иди скорее ко мне, здесь за стеной темно и прохладно" (ужас, девочке 13 лет!)
-Я не хочу. -Ты хочешь, ты хочешь(нет сил читать это порно, Куприн называется) -Я не отпущу тебя Суламифь, пока ты не скажешь, я хочу тебя (интересно, как Куприн добивался вдохновения?)
Все произошло в виноградниках." Время прекращает свое течение и смыкается над ними солнечным кругом." Дальше Вам самим придется читать. Куприн не передаваем.
Есть еще одна легенда. Пригласил к себе Соломон царицу Савскую, узнав о богатой и чудесной стране. Молва наделяла царицу козлиными котытами, мол под женским платьем скрывается дьявол. К визиту царицы был построен дворец с прозрачными полами и живыми рыбками. Фантазия царя была поистине неистощимой, жаль, что это история двутысячелетней давности. Когда он пригласил царицу войти, она подняла подол платья, боясь замочить ноги. Копыт у нее, естественно, не было. Но ноги были покрыты густыми волосами. Соломон сказал на это:
-Красота твоя -красота женщины, а волосы- волосы мужчины. У мужчины красиво это, а у женщины изъяном почитается".
Мудрец, ну что тут скажешь! У мужчин это красиво, волосатость - признак мужественности, я солидарна с Соломоном. Дефект не помешал Соломону воспылать страстью к царице Савской, через положенный срок она разродилась мальчиком.
Господи, жизнь Соломона - это просто пресыщение богатством и череда любовных страстей. Поэтому история гласит - испытал все наслаждения мира. В конце жизненного пути постановил - не получение наслаждений - цель жизни. А страх перед гневом божьим. Живи по правилам, не нарушай божьи заповеди и будешь счастлив. Так учил Соломон. А Вы как считаете?
И не было равных в величье царю Соломону
Меж разных царей и владык во все дни его жизни!
И слава его простиралась уж из Палестины
До далей Египта, Ассирии и Финикии…
Его красота и любовь к Суламифь лучезарной
Воспеты в веках на Востоке в легендах и мифах.
1.
Прекрасен лицом Соломон, словно лилия в поле,
И губы ярки – алым цветом, а волосы – черным.
Черны и глаза у царя, но всевидящи ночью.
И выдержать взгляд Соломона никто не пытался:
В нем молнии гнева любого бросали на землю.
А мудрость царя и познание истин глубоких
Ему позволяли читать сокровенные мысли
И тайны души узнавать у людей благосклонно.
Со всей Палестины толпою подвластные люди
Являлись к нему за советом и с просьбой защиты.
И суд Соломона был скор в разрешении споров,
Как пастырь, он мог принимать справедливо решенья.
Был царь сочинителем песен и притчей трех тысяч.
Он сам говорил: «Слово – искра в движении сердца!»
И то ж в песнопении с ним уж никто не равнялся.
В часы ж наслажденья любовью, в сердечном веселье
Был царь сладострастен и ласков, и нежен для женщин!
Вся тысяча жен и наложниц царя Соломона
Познали утехи его и любовные страсти.
Он равно любил хеттеянок младых, белолицых,
Амморянок нежных и то ж филистимлянок смуглых;
Дев Бактрии, моавитяночек пышных, грудастых…
И ложе делил Соломон и с царицею Савской…
Всех ярче ж в постели – царица Астис из Египта.
2.
Однажды царя увлекла в виноградниках дева,
Чью песню услышав, он вышел в предгорье навстречу.
Увидел ее, она лозу крепила и пела:
«Прохладою день благодатно дохнул и скрываются тени,
Взываю: «Мой милый скорее ко мне возвращайся,
Будь быстр и легок, как серна стремителен в беге!»
Вдруг дева замолкла, до самой земли пригибаясь.
Тут царь Соломон обратился к ней ласковым словом:
«Лицо покажи мне, девица, чтоб голос твой слышать.
Та встала, свой лик повернула к царю и затихла.
А ветер хитон ее рвал, открывая у девушки тело.
И царь в изумленье – почти обнаженную видит:
Белы и крепки ее груди с крутыми сосцами,
И нежен живот и упругие бедра у девы!
И был восхищен царь красою лица молодицы:
Оно черноброво с загаром, глаза голубые,
Ресницы, как птицы в полете со взмахами крыльев,
И рыжие волосы в кудрях ложатся на плечи,
Ее ожерелье из ягод ласкает ей шею.
3.
С тревогой девица «Откуда ты взялся?» - спросила.
Царь молвил: «Не бойся, с предгорья к тебе я спустился.
Ты пела прекрасно о милом, он - твой ненаглядный?»
- Нет, нет жениха у меня, ну а это лишь песня.
- Не верю тебе, ты прекрасна – одна быть не можешь.
- Одна я – не смейся, смотри, как черны мои руки;
А братья строги, и жених мой один – виноградник.
А ей Соломон: «Не шучу – разглядел твое тело:
Твой стан, словно пальма, а грудь – виноградные гроздья,
И бедра твои – несравненны, как ценные вазы».
Тут вспыхнула дева, и грудь и лицо прикрывая…
Когда осмелела сама Соломона спросила:
«Скажи, кто ты есть? Я прекрасней мужчин не встречала!»
А он: «Я пастух, там овечек пасу и ягняток».
Та: «Верить тебе, по лицу, по одежде – не можно.
И руки – белы без труда, не пастушья одежда,
Хитон дорогой, стоит больше чем дом наш, пожалуй.
Вот сборщик и тот в золотых украшениях ходит.
Наверно, и ты из прислужников царских, признайся?
Не пастух в ответ: «От тебя не укрыться, девица!
Я в свите царя: главный повар его и прислужник».
4.
Царь глянув на деву, сказал: «Подойди же поближе,
Кто ты расскажи, мне доверься, скажи свое имя?»
Дева сделала шаг «Суламифь мое имя», - сказала.
- Не скучно тебе, - царь спросил, - здесь одной находиться?»
- Я в работе пою, мандрагоровы корни сбираю,
Говорят, что напиток из них, всем в любви помогает?
Царь: «Знаю, в любви нам она лишь сама помогает».
Он обнял Суламифь, грудь горячую девы ласкает.
Губы с жаром впились, царь ей шепчет: «О, милая дева!
Ты сердце пленила, моею возлюбленной стала!»
Она: «Мне твой взор своей нежностью сердце волнует!»
Царь шепчет: «А мед твоих губ вызывает желанье;
В мягкой зелени трав, Суламифь, обнажись, будь моею!»
- Оставьте меня, не хочу, не могу, - просит дева.
Вдруг слышит шаги дева, в страхе, к царю прислонилась.
Ей - царь: «Не страшись, а скажи, как найти тебя ночью?»
-Нет, нет, не скажу, отпусти же меня, - она просит.
А он: «Я влюблен, так скажи где твой дом, где ночуешь?
Хочу тебя милая, только скажи где живешь ты?»
В ответ Суламифь: «Но сегодня прийти не старайся,
Быть может потом… Но меня торопить не пытайся.
Царь души – не спеши, дай желанье иметь и мне тоже…»
- Желанье твое, обещаю, любое исполнить,
Теперь же сказать, как найти мне твой дом, надо все же.
И чары царя Суламифь покорили. Сказала:
Из города путь через мост, а за ним есть источник,
Там рядом и будет наш маленький дом на отшибе.
- Окно где твое, как попасть в твою спальню, скажи мне?
- Не надо в окно – ты сестру (я с ней сплю) напугаешь.
Расстаться пора – ты ж меня, дорогой, искушаешь.
Ласкать разрешаю, сама я любить не умею…
И царь в восхищенье обнял Суламифь и целует,
Ей шепчет: «Так жди меня в полночь, тебя я хочу и так будет!
За мною идут». Суламифь: «Так скажи твое имя?!»
В ответ: «Как царя, - Соломоном меня называют!»
5.
День в волненье прошел, Суламифь направляется в город.
Свои серьги она второпях продала ювелиру.
И все деньги снесла продавцу благовоний за мирру.
С наступленьем ночи благовонною миррой растерлась.
Грудь и плечи, живот, даже бедра обмаслила нежно.
Прошептала она: «Для тебя мой возлюбленный это!»
Ночь. В окно постучал Соломон: «Это я, моя радость!»
Суламифь – уж к окну, царь же ринулся к двери.
Уж проснулась сестра, Суламифь растерялась и медлит.
Постояв у дверей, царь чуть - чуть постучав, удалился.
Суламифь поднялась и за милым пустилась вдогонку.
Лишь в кустах за мостом промелькнула там чья-то карета.
У ворот городских Суламифь арестована стражей.
Те хватают за грудь, за одежду, на землю чтоб сбросить.
Суламифь же гибка, умасленная с рук ускользает.
Через Кедренский мост убегает в родной виноградник.
Уж пылает заря, дева тихо обходит предгорье.
И к стене подошла, где вчера с Соломоном встречалась.
Царь же был за стеной, восхитился ее появленьем.
Дева быстро бежит уж к нему, попадая в объятья!
И Сливались уста в упоеньи царя и девицы!
А на зелени-ложе тела их сплетаются в ласках.
И сама Суламифь в наслаждении шепчет игриво:
«Так лобзай меня жарче, сильнее люби меня, милый!
Их восторги любви, умиленья взаимными были…
Суламифь сокрушенно: «Весь мой виноградник поломан…»
Царь спросил: «Не жалеешь ли ты моя радость об этом?»
- Нет, возлюбленный мой, как жалеть о полученном счастье.
А теперь, Суламифь, ты узнала кто я – с тобой рядом?
- Нет, не знаю, в сомненье, - ни с Богом ли – Гором лежу я?
- Нет, не бог я, а царь лишь – богам безраздельно подвластный.
И клянусь, что теперь среди них, Суламифь, ты – богиня!
Ведь никто до тебя в моей юности, в царском зените
Мне не дал насладиться, как мог я - сегодня с тобою!
Грудь твоя и сосцы, как вино, опьяняют блаженно,
Здесь и страсть, и экстаз твой доступны в любви лишь богине!
6.
Был бассейн у царя и прохладным, и мраморно-белым.
А из львиных голов выливалась вода в тот бассейн.
Среди белых колонн зеркала были вделаны в стены.
В тот бассейн Суламифь привели для купанья рабыни.
В воду влив благовонья, раздели, с согласья, девицу;
И на тело ее с восхищеньем завидным глядели.
А в воде же она, как русалка, плыла и резвилась,
Перед зеркалом телом любуясь своим, прошептала:
«Эти свежесть моя и краса для тебя мой любимый!»
После в тонику быстро рабыни ее облачили,
И одели в хитон из виссона, под золото цветом,
Вновь обули в сандалии, сшитые к маленькой ножке,
А цветами живыми украсили кудри и плечи.
И в наряде таком Суламифь пред владыкой предстала.
Молвил царь: «Ты создание божье – достойно царицы!
И красой, Суламифь, ты грознее, чем все мое войско,
Сотни жен я имел и наложниц, но ты всех прекрасней!
Стань женою моей, надели, Суламифь, меня счастьем!»
Но сказала она: «Я рабыней хочу быть твоею.
Ты за уши меня к косяку пригвозди, как рабыню…»
Соломон же подвески в алмазах ей в уши повесил.
«Я царицей ее на престол возвожу» - заявил он.
В честь царицы в тот день пир свершился великий!
Семь дней Суламифь уж была во дворце Соломона,
Все дни наслаждаясь любовью с царем ненасытно!
На тело ее драгоценности царь понавесил:
Таких украшений никто не имел в его царстве.
О свойствах волшебных камней и значениях тайных
Возлюбленной царь объяснял в каждом камне усердно.
Анфракс у тебя на руке – камень редкий и ценный,
Он цвета граната, вина, твоих губ сладострастных.
Он камень любви, власть дарует и сердце врачует.
Сапфир, Суламифь, указательный палец твой красит.
В нем цвет василька и осеннего чистого неба.
Он лечит боль в теле и ясностью мысли питает.
Вот бледный и кроткий, с сияньем в ночи – лунный камень.
Он магам халдейским и то ж вавилонским по нраву
И женщинам люб в знак любви обретения ими.
С смарагдом кольцо ты носи, Суламифь, постоянно.
Он зелен: тебе пусть, как зеленью трав, нежит душу.
О камнях других Соломон рассказал и отметил:
Еще аметист, бирюзу и нефрит, и агаты.
На шею ее возложил Соломон ожерелье,
Он был из жемчужин морских и восторгами встречен.
Царь: вот и шамир – что камней всех светлее и крепче.
Ударов любых не боясь, он играет цветами.
Как камень царей, у меня на груди он в почете.
В ночь ложе свое Суламифь уложила цветами,
С ней лег Соломон, на груди у себя ей заметил:
«Как в царской ладье по священной реке мы поплыли!»
Любовной волной наслажденья ладью их накрыло…
Так волей судьбы Соломона любовь посетила,
И первой она и последней любовью была.
8.
Семь дней и ночей пролетели, как миг, скоротечно,
С тех пор как дворец у царя Суламифь обживала.
И ночи любви в наслажденьях у них проходили.
На шкурах тигровых совсем обнаженная дева
Лежала в ту ночь и в ласканьях к царю прижималась.
Скажи, Соломон, удивлен ты любовью внезапной?
Чем так ты пленил меня сразу и с первого взгляда?
Царь молвил: «Вопрос твой извечен у женщин к любимым.
И я на него философски могу лишь ответить.
Три действа не ведомы мне, и четвертое – в тайне:
Полеты орла; путь змеи; корабля ход по морю;
Порывы мужчин к сердцу женщин, что непостижимо.
«Мне мудрость твоя недоступна, - призналася дева, -
Твою ж доброту и любовь позновать мне не сложно.
Я чувствую сердцем – тебя не любить невозможно!»
О счастье мое – Суламифь, благодарен я богу,
Что он тебя нынче послал мне с собою в дорогу!
Ты телом стройна и лицом хороша и прекрасна,
Что лучше тебя не найти, не пытаться напрасно.
- О милый слова твои сердце волнуют мне вновь,
В безумстве и страсти его наполняет любовь…
В покои уж снова заря прорывалась. Другой
Уж день начинался с бесед, воцаряя покой.
- Скажи, Соломон, мой возлюбленный странно ли это:
Тобой увлекалось так много изысканных женщин.
Мне стыдно, что я неученая бедная дева
Тебя заняла и собою от них заслонила.
Нет, нет, Суламифь ты царица моя без соперниц!
Из тысячи женщин теперь же лишь ты мне желанна.
В пучине морской водолаз я из тысяч ракушек
Одну лишь жемчужину нынче нашел, что по нраву
Жемчужина та это ты – несравненно бесценна!
Но все ж Соломон мне поведай о Савской царице.
О славе Баркис и ее красоте много слухов.
Любил ли ее ты сильней, чем меня, признавайся.
Я девочкой помню приезд ее памятно - яркий.
Когда караван ее в пышном убранстве со свитой
Въезжал в твой дворец величаво с обозом подарков.
Да, знал я Баркис и красою ее любовался
И ложе делил с ней, не зная царицы Египта.
В то время она в сорок лет не имела соперниц.
Умнее ее и прекрасней у нас не имелось.
Уж после открылось, что был эликсир ее тайный,
Что тело не старил, лицо сохраняя красивым.
Приезд тот был целью со мной обручиться и вместе
Себе подчинить все соседние земли Востока.
Но все сорвалось из-за хитрых Баркисских загадок
В которых меня испытать захотела царица.
Так, мне предлагалось из сотни младых одногодок
Узнать здесь кто юноша, дева кто были в одежде.
Мне знахари быстро советы дают, чтоб раздеть их
По пояс и сразу отличие дев будет ясным.
Но я повелел чтобы каждый участник помылся –
По действиям рук и плесканью водой распознал их.
В загадке другой мне алмаз дала в руки царица.
В нем трещина гибкая камень насквозь прорезала.
Сквозь этот алмаз нужно было продеть шелковинку.
Нашли мне червя, все взглянули брезгливо. На диво
Червь тот шелковичный, сквозь этот алмаз пролезая,
Свой след ниткой шёлка украсил в алмазе искусстно.
Царица еще принесла из сардоникса кубок,
Вручила его мне в подарок, с ухмылкой сказала:
«Он твой если ты его влагой наполнишь до края,
Но взятою не из земли и не с неба, конечно».
Я пеной коня, что загнали, тот кубок наполнил,
Царице Балкис принародно вручил его тут же.
Признаюсь, царица сначала мне нравилась очень.
Склоняя ж к любви, заводила надменные речи,
Давая понять превосходство, унизить пыталась.
Мне ласки ее, сладострастье наскучили вскоре.
И каюсь, однажды Балкис причинил я обиду.
Носила она золоченые платья до пола,
Так ноги скрывала, о них были разные слухи.
Что ноги – шерстисты с копытцами козьими были.
Я в тайне ночей ощутил у нее отклоненья.
Чтоб слухи развеять и шуткой ее раззадорить
Велел сквозь бассейн дорожку стеклянную сделать.
Когда же она, проходя там, увидела воду
Не вольно подол подняла, обнажив свои ноги.
И все убедились, что слухи напрасными были.
Что ножки Балкис, как у многих других, волосаты всего лишь,
А их кривизна, не лишала достоинств царицы.
Но тут же Балкис повелела собраться в дорогу
И ночью она с караваном покинула город.
С тех пор ее власть над страной укреплялась, но встречи
Ни я, ни она провести не желали уж больше.
Еще Соломон рассказал, как от братьев скрывался,
От зависти Авессалома и ревности дерзкой Адонии.
Был нищим, голодным в краю чужестранном, но стойко
Менял имена, пастушил, и был поваром царским.
Побег совершил с его дочкой, и чуть не лишился он жизни.
Но волей, терпеньем, смекалкой всегда находил он решенья.
Когда Соломон замолкал Суламифьские губы
Смыкались с губами царя, я их руки сплетались.
Под утро же тело ее пенно-розовым цветом
Усталость с любовной ночи выдавало под взглядом сонливым.
И с тихою лаской и нежной улыбкой просила:
«Мне б яблок теперь и вина бы еще, мой любимый.
И телом и духом нам надо с тобой подкрепится;
Ты сам изнемог от любви, как твоя ученица!»
9.
Царице Астис Соломон потакал благосклонно.
С тех пор как ее он оставил в любви безответной
Астис придавалась уж оргиям в ревности буйной.
А в храме Изиды в те дни – дни Египта, шла служба:
Молились богам и царице Астис из Египта.
Астис по утру после буйной ночи отдыхала,
Почти полуголой она возлежала в постели.
Все тело ее красовалось в истоме напрасно.
Годами за тридцать была она в полном расцвете.
Упругие груди и шея, и бедра, и плечи
Любого лишь взглядом могли привести в искушенье.
Жрецы и кастраты, прийдя в ее спальню,
Восторженно телом хозяйки своей любовались.
Один из рабов, опахалом махал над царицей.
Но мысли ее возвращались к любви Соломона.
По-прежнему царь оставался один в ее сердце.
Лакеев прогнав, углубилася в мыслях в то время
Когда Соломон к ней являлся, как солнце.
Ни ласковых слов, ни горячих объятий как было
Уже не имела она и в досаде страдала.
Но царь продолжал к ней питать уваженье,
На все торжества приглашал ее также как прежде.
Астис к нелюбви Соломона не знала смиренья
В последние дни не имея еще объясненья.
Давала приказы нести ее к месту где мог быть
Ее ненаглядный, чтоб только его лишь увидеть.
И вот наступил час прозренья царицы,
Когда Суламифь увидала она в колеснице.
Любовь нестерпимо слилась с ее яростной злобой,
И как разорвать их, смирить иль сама уж не знала.
А время все шло, как Астис в своем ложе не грела,
И сладость любви не делила с царем Соломоном.
Теперь понапрасну она взгляд любви устремляла
На тень занавесок откуда сам царь появлялся.
И в горе, и в гневе она поднималась с постели
Не зная, что делать, придворный совет собирала.
Пронзительный взгляд устремив на собравшихся, вскоре
Она разглядела красавца средь них – Элиава.
Недавно его своей властью, желанием томным
Сама заманила в пастель к сладострастию ночью.
С тех пор и глаза у охранника царских покоев
Все ищут и жаждут соблазна прелестной царицы.
Средь избранных был царедворец Ваней преподобный
Ему и дает порученье Астис тайной властью:
«Мне нужен твой внук, пусть он явится нынче же ночью
В покои мои для охраны царицы Египта»
А в храме Изиды обряд Озириса спасенье
К концу подошел и Астис в ночь вернулась в покои.
Вдруг верхние шторы у ложе Астис шевельнулись:
Волненье в груди – Соломон вдруг решил появиться?
Но рядом у ног Элиав на колени спустился
И злобы прилив за душевный обман тронул сердце.
А тот с поцелуем руки у царицы в восторге,
Что ночь проведет снова с ней в наслажденье.
Астис же его приласкала и тихо спросила:
«Скажи, что ты знаешь об этой смазливой девчонке,
Что нынче в карете царя вместе с ним разъезжает?»
- Я вижу любовь не дает Вам покоя царица,
А ревность и мне вместе с Вами врывается в сердце.
- Скажи не лукавь мне всю правду, что знаешь о деве?
И тут Элиав, угодить чтоб царице, залился:
«Царь весь в ее власти на миг с ней расстаться не может.
Глаза у него от любви загореться готовы;
В восторге от счастья всем милости он расточает;
Красавицу нежит в покоях своих в обожанье.
А сам он, как раб, припадая к ногам у девицы,
Ну, словно собака, в глаза ей так преданно смотрит.
Я дальше – не стану…
- Нет, нет, продолжай, ну а дева?
- Она, как любовь, и как нежность – мила и прекрасна!
Кротка и стыдлива, добра и бесхитростна очень.
Не знает ничто, ничего замечать не желает,
С любовью к царю, пламенея всем сердцем, живет лишь.
Вокруг же себя вызывает у всех восхищенье,
Не знает: ни ревность, ни зависть, ни зла, ни обидного слова…
- Не надо, молчи - простонала царица и нежно,
Обняв Элиава в экстазе к себе прислонила.
А дикие крики еще раздавались в округе,
Все темные силы уняться никак не желали:
Святые жрецы, богомольные женщины – жрицы
К началу весны в богохульстве не знали границы.
Астис с Элиавом в тот хор отвратительный будто
Попали и в сговоре тайном злодейство задумали вскоре.
Царице в уме восхитилась коварной находке
Огнем воспылала душа намерением мерзким.
Безвольный любовник в надежде на милость царицы
Услышал ее сладкозвучное хитрое слово:
«Скажи, Элиав, ты хотел бы царем стать Израиля,
Египта, всей Сирии и Финикии прекрасной?
Одно лишь желанье твое и свершится, сама я
Смогу тебя сделать царем, так ответь мне?»
Ответ был: «Нет, нет, лишь тобой обладать я хотел бы.»
Астис: «Я согласна, так стань же моим властелином.
Все дни и все ночи, слова мои, мысли и тело
Тебе я отдам, за любовь…Но одно есть условье:
Покои царя для тебя, мне известно, доступны.
Сегодня, сейчас же пойдешь, в соломонову спальню,
И там их убьешь, Элиав, ты убьешь их обоих!»
Охранник тут вздрогнул и ей возразить попытался.
Удавом Астис обвила его крепкое тело,
Губами впилась, позволяя приблизиться к неге,
Но вдруг отстранилась и властно ему приказала:
«Иди же, иди!» И ответ был покорный: «Иду я».
10.
Ночь седьмая в любви Соломона уже проходила.
В слова Суламиф тень печали, как будто, проникла.
Взглянувши на небо она о звезде Соломона спросила:
«Как названье звезды, что сияет в мерцании синем?»
- Это Сопдит – звезда ассирийцев, их веры особой.
По мнению магов, там души покоятся мертвых.
-Ты веришь тому, царь великий? - но он не ответил.
Стал нежно ласкать Суламифь, в поцелуях купая.
- Когда вот умрем – там мы встретимся? - снова спросила.
Царь вновь промолчал. Та с укором ему обратилась:
«Скажи, мне хоть что-нибудь, милый, утешь мою душу».
И царь в рассужденья пустился, изрек ей такое:
«Человеческой жизни так мало, а вечно лишь время;
Вещество же бессмертно, лишь виды изменчивы только.
Человек умирает, собой утучняет он землю.
Из земли вырастающий колос-зерно превращается в хлеб.
Потом этот хлеб человек поглощает уж снова.
Проходят века, вещество неизменно в повторах:
Люди, звери, деревья, трава, даже камни.
Быть может и души от нас на звезду ту взовьются,
Но уж без обличья, узнать не сумеют друг друга.
Стремленье сердец у влюбленных быть вместе извечно
Но будет лишь в памяти верных потомков и только.
Скажи, мне теперь, Соломон, если завтра умру я,
Ты вспоминать о том, как меня в винограднике встретил,
Возлюбленной звал и царицей, иль сразу забудешь?
И даже к Астис по любви может сам возвратишься?
Взволнованно царь: «Суламифь, говорить так не надо,
Не надо и думать о том никогда, обещай мне.
Избранница бога – царица души моей ты лишь.
Смерть тебя не коснется, поверь, о любви нашей думай.
Вдруг - звуки. «Мне страшно» - царю Суламифь прошептала.
- Не бойся, из храма восторги и крики еще раздаются.
Богам преклоненье египетским там завершилось.
- Нет ужас проник в мое сердце. Теперь умереть не хочу я.
Возлюбленный мой, обними, и меня успокой же.
- Моя, Суламифь, отгони свои мысли, есть сила
То наша любовь – вот защита крепка и всесильна.
А хочешь сейчас расскажу тебе дивные сказки
Офира – страны чародеев. «Да, царь мой,
Мне радостно слушать. Хочу попросить тебя также…
Царь встрял: «Суламифь – все что хочешь исполню!
Хоть жизнь попроси– без остатка отдам для тебя я,
Могу сожалеть, что цены этой мало лишь будет
За это величье любви ненаглядной! Что хочешь?
Она прошептала: «Ну что ты, любимый, всего лишь
Прошу по утру чтоб пошел ты со мной в виноградник,
Где гордо стоят кипарисы, под кронам которых
Ты смог в одночасье пленить мое сердце и душу!
Любовь свою там я хочу показать тебе снова…
И я умереть за тебя без остатка готова.
Царь крепко обнял Суламифь, поделившись
последней любовью!
Сама Суламифь вдруг с постели вскочила,
свой слух напрягая,
Спросил Соломон: «Что тебя, Суламифь, напугало?»
- Я слышу шумы, я шаги чьи-то дерзкие слышу.
11.
Вдруг шорох и дверь отворилась. Царь вскрикнул:
«Кто это, эй, стража!»
В тот миг Суламифь уж метнулась на встречу к тому,
Кто ворвался уж в двери. А царь возмущенно:
Кто смеет в покои врываться?» -
И с криком он бросился к двери к злодею, но поздно.
Когда Суламифь Элиава узнала с кинжалом -
Дорогу ему преградила мгновенно собою.
А тот в ее грудь уж кинжал свой вонзил прямо в сердце.
Красавица стреляной птицей со стоном на пол опустилась.
Не вынув кинжала убийца, познав роковое деянье,
Упал на колени, в руках у царя оказавшись.
Спросил царь: «Скажи, кто принУдил тебя к покушенью?»
Трепеща от страха убийца владыке ответил:
«Царица Астис приказала убить вас обоих».
- Предатель, скажи моей страже, тебя чтоб схватила,
Цепями сковала, до казни твоей сторожила.
Дворец весь - в смятеньи бурлит и засвечен огнями,
Вся стража, и слуги в покоях уже у владыки.
Царь жестко дает эскулапам приказы всё сделать,
Чтоб только от смерти спасенье найти для любимой.
Врачи доложили: «Спасти Суламифь невозможно,
Теперь стоит только кинжал из груди её вынуть
Так смерть в тот же миг уж возьмет Суламифь безвозвратно.
Глаза у несчастной открылись, она попросила напиться.
Глотком освежив свои губы, к царю Суламифь обратилась:
«Прими благодарность мою за любовь, царь мой милый,
С тобою ее я познала, счастливой судьбу испытала.
Дай мне целовать твои руки, пока мои губы
Еще не сомкнулись, еще не остыли с последним дыханьем.
И не было женщины в мире еще и не будет
Счастливей во веки, чем я - Суламифь, заклинаю.
Жалею, что мало так счастья тебе принесла я,
Сама ж не успела любовью твоей насладиться».
А владыка в ответ величаво и с болью отметил:
«Так прощай. Но любовью пока, красотою души люди будут
Так, как ты обладать, Суламифь, твое светлое имя
И в веках у людей во всем мире почитаемым будет!»
И к утру Суламифи не стало.
12.
Царь страданья свои пересилив, поцелуем последним прощальным
Наделив Суламифь, удалился.
Весь омытый водой благовонной и одетый в хитон златотканный
Царь воссел в свое кресло владыки и суд скоротечный он начал.
Весь цвет окруженья был в сборе. И тут в ожиданьи решений
Элиав и Астис на коленях перед троном стояли.
Были в цепях здесь стражники тоже, кто нес службу у царских покоев. Главный визир Ванея старейший с ними рядом стоял, как виновник.
Соломон объявил: «Ты, Ванея, виноват, что лишил меня счастья:
Отнял ночью святое созданье, Суламифь, в моем сердце – царицу.
Но служил ты исправно все годы, был отважен в кровавых сраженьях
И во всем помогал мне советом.
Виноват ты, что внук твой любимый, не принявший от деда учений,
Не узревший понятия чести, соблазненный моею женою,
По приказу её слабовольно на меня покушаться изволил.
И за это моим повеленьем умертвишь лично ты Элиава.
Всем же стражникам будет пощада, их на копи - направить трудиться.
Обратившись потом к Ахиссару (был он главным советником в царстве)
Дал наказ, с очень мягким решеньем:
«А царицу убить не хочу я, пусть живет как желает, где хочет
И умрет там и так, как судьбою с нею смерть повстречаться захочет.
Я любим был царицей безмерно и понять ее ревность способен.
Но скажу с сей минуты презреньем я лишаю Астис всех величий,
Пусть лица моего, пока жив я, никогда и нигде не увидит.
Снарядите корабль помпезно и в Иоффе из гавани быстро
Проводите царицу в Египет. Я с отцом фараоном Суссаком
Не хочу прерывать нашей дружбы.
А теперь всех прошу удалиться, я с возлюбленной должен проститься!
В тот же день в золоченой гробнице Соломон с Суламифь распрощался.
И была она ярче богини, и лицо было нежным, и светлым,
С алых губ чуть открытых, застывших, лишь недавно целованных
В страсти, исходила блаженно улыбка, белым жемчугом виделись зубы.
Долго царь в изумленьи и в горе устремлял взгляд прощальный
На деву, на любимую, нежную, мертвую, вырывая из сердца
Желанную и роняя слезу безутешную.
***
С той поры пролетели века, и от царств не осталось следа,
Но любви не забыться такой: у царя и девицы простой!
Потому, что любовь так всесильна, и особо у женщин – обильна!
Слава женщине любящей страстно, ведь она, как любовь -
Так прекрасна!
Лирическое прочтение изумительной повести Александра Ивановича Куприна «Суламифь» (А.И.Куприн. Сильнее смерти. Санкт-Петербург. Лениздат. 1993)
«Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа. Но единственная - она, голубица моя...» "Песнь Песней" Соломона, гл. 6,8- 10
Соломон, десятый сын царя Давида, родился в 1033 году до н.э.. Традиционно его считают автором некоторых книг Танаха, в том числе "Песнь Песней". Эта книга является 30-й частью Танаха.
В Третьей Книге Царств утверждается, что Соломон сложил 1005 песен (3 Цар 4:32). Имя Соломона присутствует не только в названии книги, но и неоднократно называется в тексте. Повествование ведётся в том числе и от имени Соломона. Героиня книги красавица Суламифь прямо обращается к герою по имени.
Соломон правил Израильско-Иудейским царством с 965 - 928 гг. до н. э. В Танахе он изображен величайшим мудрецом всех времен, героем многих легенд. Его имя переводится на русский как "мирный", "благодатный".
Уже при рождении Соломона "Господь возлюбил его", и Давид назначил его наследником престола в обход всех старших сыновей. Бога, явившегося царю во сне и обещавшего исполнить любое его желание, Соломон просит даровать ему "сердце разумное, чтобы судить народ". И за то, что он не просил никаких земных благ, Бог наделяет Соломона не только мудростью, но и невиданным богатством и славой.
Трон Соломона был украшен золотыми львами, которые оживали и впоследствии не дали ни одному завоевателю воссесть на этот трон. Согласно иудейской традиции Соломон попросил руки Премудрости, дочери Царя небесного, и получил в приданое весь мир. Мудрости Соломона искали люди, звери и духи. На судах Соломон читал мысли тяжущихся, и не нуждался в свидетелях. Звери, птицы и рыбы являлись на суд Соломона и творили его волю.
Царь Соломон владел чудесным перстнем ("Соломонова печать"), с помощью которого он укрощал демонов и покорил даже их главу Асмодея. Позже он помог Соломону возвести Храм. В оправу перстня был вставлен осколок священного камня с Ориона.
"Песнь Песней" царя Соломона по-существу является гимном единения Начал человеческих. Книга построена в форме диалога двух любящих сердец и раскрывает смысл этой могучей творческой силы. Интересно отметить, что имя Суламифь - это женский вариант имени Соломон. Многие современные имена также имеют два варианта, например: Валерий и Валерия, Ян и Яна, Александр и Александра, Евгений и Евгения и др.
Истоки такой полярности, несомненно, уходят в далекое прошлое, когда человек являл собой цельность андрогинна, т.е. человека, наделённого внешними признаками обоих полов, объединяющий в себе оба пола, либо лишённый каких бы то ни было половых признаков.
В настоящее время книгу "Песнь Песней" чаще всего толкуется как сборник свадебных песен без единого сюжета. Однако её можно интерпретировать и как историю любви царя Соломона и девушки Суламифь. Это тонкое лирическое противопоставление чистой любви Суламифь к пастуху и участи женщин в гареме царя Соломона.
Главные герои «Песнь Песней» - простая девушка Суламифь и мудрый иудейский царь Соломон. Царю около сорока пяти лет. Слава о нем, о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни к этому времени уже разнеслась далеко за пределы Израильско-Иудейского царства.
Соломон очень богат и щедр. Настолько, что серебро в те дни ценилось не дороже простого камня. А для тех, кто окружал царя и берег его покой, он ничего не жалел - щиты пятисот его телохранителей были покрыты золотыми пластинками.
У царя Соломона было семьсот жён и триста наложниц, а кроме того - бесчисленное количество рабынь и танцовщиц. Среди них были и белолицые, и черноглазые, и высокие, и коренастые, и округлые, и стройные - всех очаровывал царь своею любовью.
Всевышний дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у людей обыкновенных. Ну, а помимо всего этого царь Соломон разделял своё ложе с царицей Савской, самой красивой и мудрой женщиной в мире. Но больше всех любил Соломон Суламифь, бедную девушку, работавшею на его виноградниках.
Предания гласит, что у царя была мраморная кожа, губы были точно яркая алая лента, волосы черны и волнисты, а руки его были настолько нежны, теплы и красивы, что одним прикосновением исцелял царь головные боли, судороги и чёрную печаль.
Владыка небесный сделал царя Соломона способным понимать языки зверей и птиц. И что важнее, царь понимал суть людских поступков, плохих и хороших. Потому-то приходило к нему великое множество народа, прося суда, совета, помощи, разрешения спора. Таков был царь Соломон, и так живописали его историки тех дней.
Недалеко от царского дворца на южном склоне горы находился царский виноградник. Соломон любил уединяться там в часы великих размышлений. Однажды он сидел в одиночестве на простой деревянной скамье, и размышлял о чем-то, что было подвластно только его уму. Вдруг царь прислушался: где-то рядом раздался милый, чистый и ясный женский голос, напевающий какую-то мелодию.
Вскоре перед ним предстала девушка в лёгкой тунике. Подвязывая лозы, она не заметила царя, и продолжала прелестно петь. Тем временем ее голос все больше завораживает Соломона. Слух его наслаждался пением девушки.
Неожиданно царь встал и произнёс: «Прелестница, покажи мне лицо твоё!» Девушка повернулась в сторону Соломона. Вдруг порыв ветра плотно облепил платьем её стройный стан. И царь увидел ее всю, как нагую под одеждой, всё ее прекрасное и стройное тело, все ее округлости и впадины.
Девушка подошла к царю и с восторгом посмотрела на него. Она увидела, как он красив и величествен, и замерла от волнения. Соломон пригласил её сесть рядом с ним на скамью и назвать своё имя. «Суламифь» - ответила девушка. А потом добавила, что она помогает своим братьям охранять, и обрабатывать эти царские виноградники.
И тогда царь иудейский взял Суламифь за руку. По её телу пробегает дрожь восторга. А когда Соломон поцеловал девушку сладостным поцелуем, она сразу поняла, что только он может быть ее возлюбленным, только ему она подарит свою девственность.
Соломон назвался царским поваром и договаривается о свидании на следующую ночь у стен дома Суламифь. В этот день Соломон был особенно светел и радостен, и особенно много добра он сделал когда сидел на троне в зале суда.
Весь день Суламифь провела в сладострастном томлении в ожидании ночной встречи с возлюбленным. Вечером она продала ювелиру своё единственное украшение - праздничные серьги. На вырученные деньги она купила у продавца благовоний мирру (ароматическая смола).
Суламифь, прекрасная тринадцатилетняя девушка, хотела, чтобы её тело в момент, когда его будет касаться возлюбленный пахло сладостью мирры. Долго она лежала на своём ложе в ожидании, пока не услышала шаги. Когда Суламифь выглянула, возле дома никого не оказалось.
В страхе и надежде побежала девушка к виноградникам, в которых встретила утром того, кого же успела полюбить всем сердцем. Когда Суломифь добежала до виноградников, счастью ее не было предела: Соломон ждал ее и протягивал к ней свои руки.
Губы их сливаются в поцелуе, а через некоторое время царь спросил: не жалеет ли она? Суламифь с улыбкой смущения и счастья отвечает ему: «Братья мои поставили меня стеречь виноградник, а своего виноградника я не уберегла»
В эту ночь Соломон признается девушке, что он царь иудейский. А утром Суламифь привезли во дворец. Её искупали в бассейне с благовонной водой, прекрасное тело облачили в легчайшие египетские ткани, а волосы обвивают жемчугом.
Семь дней и шесть ночей наслаждаются они любовью друг с другом. Семь дней лицо царя освещает радость. Семь дней осыпал Соломое свою возлюбленную Суламифь драгоценностями с ног до головы. А в это время в храме Изиды совершается великое тайнодействие.
Когда-то Мать богов Изида потеряла мужа, Озириса. Его украл злобный Сет, запрятал в гроб, а потом, когда Изида нашла тело, снова выкрал его и, разорвав на четырнадцать частей, рассеял по всему миру. Тринадцать частей отыскала богиня Изида, кроме одной - священного фаллоса.
Жрецы стегали себя плётками, разрывают кожу свою и рвут рты в бешеном экстазе, пока один из них, высокий и худощавый старик с криком восторга делает какое-то движение и бросает к ногам богини обесформленный кусок мяса.
Мгновенно воцаряется тишина. Жертвоприношение совершено. А царица Астис, верховная жрица храма, задумывает в это время чёрное дело. С тех пор, как царь охладел к ней, в ее сердце поселилась чёрная ненависть. А теперь, когда она узнала о том, что прекраснейший Соломон проводит дни и ночи с некой Суламифью, Астис задумала чёрное зло.
Она подозвала к себе, начальника царской стражи Элиава. Он давно пылает к ней страстью. И Астис даёт ему обещание, что подарит ему свою любовь, если он умертвит Суламифь. Без слов Элиав выходит из храма.
Он идёт к дворцу Соломона. Там прячется у дверей царской спальни. Но в эту, седьмую ночь, Суламифь не может полностью отдаться своему безмерному всё поглощаемому чувству любви к Соломона. Дело в том, что душу девушки гложет печаль. Она признаётся возлюбленному, что чувствует - где-то рядом находится ее смерть.
Неожиданно раздаётся шорох. Суламифь успела вскочившая с ложа. Но поздно, она падает, пронзённая мечом. Элиав убегает. Однако царь Соломон приказывает схватить его и умертвить. В тот же день Соломон требует отправить в Египет и царицу Астис, дабы более не видеть ее в Иудее. Сам царь до глубоких вечерних теней сидит возле тела Суламифи, и о том, какие мысли посещают его, никто не знает.
